Зеленые глаза Рована вспыхнули.

«Совсем как у зверя, почуявшего добычу, – с неприязнью подумала Селена. – И клыки у него звериные».

– Похоже, моя тетка дала мне задание потруднее, чем ей кажется.

Моя тетка. Не наша.

И тогда Селена произнесла одну из самых отвратительных фраз, какие когда-либо срывались с ее языка, вложив туда всю свою ненависть.

– Общаясь с такими фэйцами, как ты, я начинаю лучше понимать действия адарланского короля.

И тогда Рован ударил ее. Это случилось раньше, чем Селена успела почувствовать удар. Даже демоны не умели наносить удары с такой скоростью.

Голова Селены была повернута чуть в сторону, и это уберегло ее нос. Удар приняли на себя губы. Селена отлетела к стене, звонко шмякнувшись головой о холодный камень и ощутив во рту привкус крови. Ну наконец-то.

Рован ударил второй раз, все с той же скоростью, недоступной смертным. Этот удар раздробил бы ей челюсть, если бы в последнее мгновение рука фэйца не замерла.

– Что ж ты? – язвительно спросила Селена. Она дышала шумно и хрипло. – Бей, раз собрался.

Чувствовалось, Рован предпочел бы сейчас вцепиться ей в горло, а не вести разговоры. Но он умел не переходить черту.

– А с чего это я должен идти у тебя на поводу?

– Ты точно так же ни на что не годен, как твои собратья.

Теперь его смех напоминал когти, вонзившиеся в самую сердцевину ее ярости.

– Если тебе не терпится отведать камней, изволь. В следующий раз попробуешь на вкус здешние полы.

Плевать ей было на его слова. Если бы не этот грохот в голове, мешавший смотреть, дышать и думать. Особенно думать. Поэтому Селена размахнулась и…

Ее кулак ударил воздух. Подножка Рована опрокинула ее и снова толкнула на стену. Рован отшвырнул ее без малейших усилий, как жалкого новичка, только начавшего учиться искусству поединка.

Рован стоял в нескольких футах от нее, невозмутимо скрестив руки. Селена выплюнула кровь, выругалась. Рован хмыкнул. Этого было достаточно, чтобы Селена вновь бросилась на него. Ей хотелось отдубасить фэйского принца, заколоть кинжалом и задушить.

Селене удалось перехватить его ложный левый выпад, но когда она метнулась вправо, Рован с умопомрачительной быстротой ее опередил. Селену не спасли долгие годы учебы у лучших мастеров. Удар Рована бросил ее на жаровню у него за спиной. К счастью, пустую. Тихий коридор содрогнулся от непривычного грохота, а Селена растянулась на каменном полу, физиономией вниз. Ее зубы жалобно заныли, но, к счастью, остались на своих местах.

– Как я и говорил, тебе предстоит многому научиться, – усмехнулся Рован, вставая над ней. – Ты нуждаешься в разностороннем обучении.

Едва шевеля вспухшей губой, Селена объяснила Ровану, куда он может отправляться и чем заниматься сам с собой.

Повернувшись, он неторопливо двинулся по коридору, бросив ей на ходу:

– Если я еще раз услышу от тебя нечто подобное, будешь целый месяц колоть дрова.

Лицо Селены пылало от ненависти и стыда, однако ей не оставалось ничего иного, как подняться и пойти вслед за Рованом.

Он втолкнул Селену в очень маленькую и очень холодную комнатку, напоминавшую тюремную камеру.

– Отдай мне свое оружие, – потребовал Рован, едва Селена туда вошла.

– Это еще зачем?

Рован схватил ведро с водой, что стояло возле двери, и выплеснул в коридор. Пустое ведро он протянул Селене и повторил:

– Отдай мне свое оружие.

А здорово было бы устроить с ним поединок на мечах.

– Я хочу знать, почему меня разоружают?

– Я не обязан объяснять тебе свои требования.

– Тогда нам не миновать новой потасовки, – бросила ему Селена.

Рован стоял, чуть наклонив голову. В тусклом свете его татуировка выглядела еще чернее. Всем своим видом фэйский принц спрашивал: «Ты называешь свои поцелуи со стенами и полом потасовкой?»

– Завтра ты с раннего утра отправишься работать на кухню. Оружия там не требуется… если, конечно, ты не собираешься поубивать всех, кто в крепости. Для наших с тобой занятий оружие тоже не нужно. Так что твои кинжалы полежат у меня, пока ты не заработаешь право на их возвращение.

Какие знакомые слова. И интонации тоже.

– Говоришь, на кухню?

Рован криво улыбнулся:

– Здесь работают все, включая и принцесс. Увиливать от тяжелой работы не позволяется никому. Особенно таким, как ты.

«Тебя бы на недельку в Эндовьер», – подумала Селена.

Но черта с два она расскажет ему об Эндовьере. Только этого еще не хватало, чтобы потом выслушивать его насмешки или, того хуже, слова сочувствия.

– Работа на кухне тоже входит в мое обучение?

– Отчасти.

Остальное Селена прочла в его глазах: «А я буду наслаждаться каждым мгновением твоих страданий».

– Странно, что за столь долгую жизнь ты не удосужился научиться учтивым манерам.

Слова о долгой жизни плохо вязались с обликом Рована. На вид ему нельзя было дать и тридцати.

– С какой стати мне льстить самовлюбленной девчонке?

– Хотя бы потому, что мы родственники.

– Родства между нами не больше, чем у меня со здешним скотником.

У Селены раздулись ноздри. Ей отчаянно хотелось запустить в Рована пустым мокрым ведром, но это могло ей стоить разбитой скулы или сломанного носа. Поставив ведро на пол, она принялась разоружаться.

Рован тщательно пересчитал все ее кинжалы и ножи, словно в точности знал их количество, включая и потайные. Потом он прижал ведро к боку и вышел, сказав на прощание:

– Чтобы с зарей была на ногах.

Дверь шумно захлопнулась.

– Мерзавец, – пробормотала Селена, оглядывая свое новое жилье. – Старый вонючий мерзавец.

Кровать, ночной горшок и таз с ледяной водой. В такой водичке особо не помоешься. Селена решила ограничиться полосканием рта. Потом осторожно промыла разбитую губу. Очень хотелось есть, но чтобы добыть еду, нужно было выйти и у кого-то попросить. Нет уж, лучше голодать, чем с кем-то встречаться. Достав из мешка баночку со снадобьем, она смазала губу и повалилась на кровать в своей пыльной, грязной и зловонной одежде. Потянулись бессонные часы.

В ее комнатенке было окошечко без занавесок. Селена повернулась к нему лицом. Над деревьями, окружавшими крепость, горели звезды.

Спрашивается, зачем она сцепилась с Рованом? Наговорила ему гадостей и даже полезла в драку… Она заслужила эти побои. Сполна. Если быть честной с собой, она превратилась в непонятное существо, которое лишь с большой натяжкой можно назвать человеком. Селена дотронулась до губы и вздрогнула от боли.