– Когда женщина выходит замуж за богача, она хочет быть единственной, кто может подарить ему наследника. Но у моего отца уже был я. – Аполлон закрыл глаза, черные ресницы коснулись его скул. – Он женился на моей третьей мачехе, когда мне было одиннадцать лет. Это была очень красивая скандинавка, и, казалось, я ее по-настоящему заинтересовал. У меня не было матери, и я очень хотел, чтобы меня любили. – Аполлон скривил губы. – Она приезжала ко мне в школу-интернат. Мой отец очень этому радовался и поощрял ее за это.

– И что? – сказала Пикси.

– Она видела во мне только сексуального партнера. Она любила мальчиков-подростков.

– Тебе же было всего одиннадцать! – упрекнула его Пикси. – Ты вряд ли на что-то был тогда способен.

– Она затащила меня в постель, когда мне было тринадцать лет. Наша связь продолжалась два года. Она забирала меня из школы и увозила в отели. Я предавал собственного отца, но она была моей первой любовью. Я стал почти ее рабом, – с отвращением подытожил он.

Пикси выскочила из кровати и встала на колени рядом с Аполлоном:

– Сколько тебе было лет?..

– Пятнадцать, когда меня с ней застукали.

– Эта женщина два года тебя шантажировала.

– Я был не единственным ее любовником, – полушепотом выдал Аполлон. – Она встречалась с сыном местного рыбака на пляже. Именно его отец сообщил обо всем моему.

Пикси обняла мужа за плечи:

– Ты был ребенком. Ты не знал, как следует себя вести.

– Я же знал, что нельзя заниматься сексом с женой своего отца, – отрывисто парировал Аполлон. – Я не заслуживал прощения, но он меня простил.

– Потому что он любил тебя, – рассуждала Пикси. – И он понимал, что жена использовала тебя. Я так сожалею, что я назвала тебя распутником. У тебя была исковерканная юность, и это повлияло на тебя.

Аполлон усадил Пикси себе на колени.

– Я никогда и ни с кем не делился этой историей. Просто ты сказала мне сегодня о том, что росла в приемных семьях и мужчины грязно приставали к тебе, – почти невнятно пробормотал он в ее волосы. – А теперь мне надо лечь в кровать, пока я не заснул на полу, куколка моя.

Пикси встала и взяла у него бутылку. Аполлон поднялся и, слегка пошатываясь, разделся, а потом как подкошенный рухнул на кровать. Он уснул почти сразу, а она долго наблюдала за ним в полумраке, размышляя. Она составила о нем неверное представление, но теперь знала мужа лучше.

Мужчина, за которого она вышла замуж по расчету, абсолютно очарователен. Она отвела черные пряди волос с его лба и отодвинулась на противоположную сторону кровати. Но через секунду придвинулась к Аполлону, чье разгоряченное тело напоминало печку.

* * *

Проснувшись на рассвете, выплывая из потока сладких ощущений, она поняла, что Аполлон ее обнимает, и у нее напряглись соски.

– Ты проснулась? – резко сказал он ей на ухо.

– Да, – слабо ответила Пикси, чувствуя, как он ласкает ее между ног.

Аполлон опустился на нее, его зеленые глаза сверкали, пока он смотрел на нее сверху вниз, на его волевом подбородке выступила щетина. Он очень-очень медленно вошел в нее, и она совсем не ощутила боли. Он передвинулся, и она, почувствовав неожиданное удовольствие, запрокинула голову и округлила глаза.

Аполлон удовлетворенно улыбнулся, высоко поднял ноги Пикси и стал резче и быстрее входить в нее, слушая ее тихие стоны. Ее волнение усиливалось, приятные ощущения нарастали, и вскоре она ощутила такой сильный чувственный порыв, что вскрикнула под напором наслаждения.

Аполлон простонал в ее волосы, и она обвила руками его шею. Однако он тут же, словно на автомате, отстранился от нее.

– Я не люблю этих нежностей, – почти извиняясь, произнес он и поджал красивые губы.

Пикси заставила себя улыбнуться, хотя ей было невесело, и убрала руки с его шеи. Из того, что он рассказал ей, она поняла: будучи ребенком, Аполлон жаждал материнской любви, но мачеха использовала его потребности в своих целях, стараясь завоевать его доверие и любовь.

С трудом сглотнув, Пикси поборола очень сильное желание приласкать Аполлона. Он был единственным человеком, который имел над ней такую власть, и на мгновение она испугалась. Иногда ей хотелось изо всех сил врезать Аполлону, а затем, также внезапно, она хотела его обнять. Он не просто дарил ей физическое удовольствие. Он задел ее за живое и взбудоражил ее эмоции. А это становится опасным.

Аполлону было не по себе. Он привык контролировать свою жизнь. Он очень редко выпивал лишнего, а когда такое случалось, он всегда держал язык за зубами. Но по непонятным причинам вчера ночью он потерял самоконтроль и поведал Пикси свои самые страшные тайны. Он понял, что ее рассказ о том, как с ней обращались мужчины, пробудил его воспоминания, которые он старался забыть, и он стал уязвимым.

– У меня есть кое-что для тебя, – сказал он и достал из ящика прикроватного столика ювелирное украшение. Аполлон всегда и все продумывал заранее, готовясь к любой ситуации. Пикси заслужила подарок гораздо больше его прежних женщин.

Ошеломленная, Пикси вытаращилась на футляр, а потом осторожно открыла его. Перед ней был поразительно красивый браслет, усыпанный бриллиантами.

– Это мне?

– Свадебный подарок, – облегченно произнес Аполлон, выскочил из постели и рванул в душ, считая, что на этот раз поступил лучшим образом.

– Великолепный браслет. И по-моему, мне нужны драгоценности, чтобы выглядеть настоящей женой богача, – неуверенно сказала Пикси, стараясь не обижаться на Аполлона. – Но мне кажется, сейчас не подходящее время для такого подарка.

Опустив глаза и стиснув зубы, Аполлон повернулся к ней лицом:

– Почему не время?

Пикси разглядывала его обнаженное, загорелое тело.

– Я не шлюха, которой ты должен заплатить за ночь.

– Я никогда не снимал проституток, – ледяным тоном сказал Аполлон. – Я сделал тебе подарок. Ты могла бы просто меня поблагодарить.

– Но я чувствую себя шлюхой.

– У нас деловое соглашение, – категорично ответил Аполлон. – Считай, что это подарок партнеру по бизнесу.

– Я так не могу, – уныло призналась Пикси. – Мне хочется от тебя больше уважения, если мы собираемся быть вместе ближайшие месяцы. Я вряд ли о многом тебя прошу. Ты даже не хочешь обнять меня после секса. Я не собираюсь увлекаться тобой и вешаться тебе на шею, Аполлон. Я не смогу влюбиться в тебя или те вещи, которые ты мне покупаешь. Я знаю, наш брак не настоящий.

Из-под кровати послышался скулеж.

– Замолчи, собака, – простонал Аполлон, будучи явно расстроенным. – Тебя выгуляли, накормили и напоили. Поэтому не лезь не в свои дела. Твоя хозяйка справится без тебя.

Пикси прикусила язык, чтобы не комментировать очевидное: она совсем забыла о потребностях своего любимца, а Аполлон не забыл о них.