– Ладно, хозяин, давай по-хорошему, – Каморный всегда умел признать свои ошибки и сменить тактику. – Мне нужно девочке предъявить фотографию того типа, что у вас в понедельник шухер устроил. Так скорее будет, а не то через полицию буду действовать. Понаедут, корми их всех. Опять же проверки всякие… Тебе это надо?

Константин Петрович снова хмыкнул, потому что в полиции у него тоже все было схвачено, но, поразмыслив, решил, что вреда не будет, если Дина посмотрит на фото.

– Ладно, только этого, – он кивнул на оператора Николая с камерой, – вон!

Каморный выложил перед Диной фотографию.

– Ну?

– Что – ну? Не он это, – дала Дина однозначный ответ.

– Почему – не он? Пальто нету? – рассердился Каморный.

– При чем тут пальто? Не в пальто дело. Не он – и все.

– Ты подожди, – Каморный взял себя в руки, – ты внимательно посмотри. Чем этот, на фото, от того отличается? Ты представь, что на нем та же одежда – костюм серый…

– Ну да, – начала вспоминать Дина, – рубашка не помню какая, а галстук красивый, в золотистых тонах, волосы вроде похожи…

– Так, все сходится, а что не то?

– Этот, на фото – мужчина симпатичный, интересный даже, а тот, в понедельник, был какой-то странный… Глаза у него… Дикие какие-то, неживые, смотрел, как из могилы.

– А ты представь, что у этого тоже такие глаза, тогда были бы они похожи?

– Вроде бы, – с сомнением сказала Дина, – но я не уверена.

– Ну ладно, – поднялся Каморный, – я сейчас в полицию, пускай опознают его по зубам там или как еще, а вам спасибо.

По дороге из полиции в студию Каморный позвонил в фирму «Теллур», чьим учредителем и директором был Веретенников, и узнал, что фирма занимается поставками промышленного осветительного оборудования. Перед глазами его всплыла рухнувшая в «Голден-Холле» стойка с софитами, и он, выяснив у знакомого администратора «Голден-Холла» название и номер телефона строительной фирмы, что выполняла внутреннюю отделку здания, без труда узнал, что да, осветительное оборудование в концертный зал поставляла фирма «Теллур».

– Ну, дела-а, – сам себе тихонько сказал Каморный, – как все взаимосвязано.

Он не сомневался в завтрашнем ответе экспертов: человек, устроивший самосожжение в ресторане, был директор фирмы «Теллур» Анатолий Викторович Веретенников. Оставалось выяснить: за каким чертом он это сделал?

Газета «Асток-Пресс» от 19 января: Академия иррациональной психологии:

Маг, эзотерический психолог, египтолог, основатель ордена «Золотой путь магии» А.В. ЧУПЛАЕВ

– Расклад Сета;

– предсказания, диагностика и снятие порчи, венца безбрачия;

– заговор на удачу в бизнесе;

– заговор на сексуальное обольщение;

– приворот (возврат любимых);

– коррекция семейных отношений.

Антон Ребров дождался контрольного времени и набрал на сотовом телефоне нужный номер. Выждав два гудка, дал отбой и снова набрал тот же номер. Теперь он выждал три гудка, и уже окончательно отключил телефон. Два звонка по этому номеру были паролем – вызывали на встречу. Теперь Антон поехал к известному ему дому на Вознесенском проспекте.

Войдя в подъезд, Антон сдержал желание оглянуться и поднялся на площадку второго этажа. Дом уже долгое время был в состоянии непрерывного ремонта, и Антон аккуратно перешагивал через разбитые ступеньки, стараясь не подвернуть ногу и не испачкаться в строительной пыли.

На площадке второго этажа в стене было незастекленное окно, соединявшее два подъезда, выходивших на разные улицы. Антон остановился возле окна, не заглядывая по ту сторону, и сказал негромко:

– Свет перегорел.

– Возможно, его отключили за неуплату, – раздался из окна такой же негромкий ответ.

Антон все так же, не глядя, просунул в окно плотный конверт, в котором лежали аванс, фотография объекта и краткие инструкции. Невидимая рука схватила конверт, Антон поспешно зашагал по лестнице вниз. Ему неприятно было сталкиваться с этим человеком – от него веяло смертельным холодом. Это было страшновато, хотя Ребров всегда считал себя человеком смелым и решительным, не теряющим спокойствия в самый трудный момент. Но человек за окном сделал смерть своей профессией, и это накладывало на него определенный отпечаток. И хотя по договоренности ни киллер, ни его наниматель не должны были общаться и видеть лиц друг друга, Антон не сомневался, что человеку за окном известно, кто он такой и какой пост занимает последние три дня.

Курт внимательно ознакомился с содержимым конверта и удовлетворенно улыбнулся. Его порадовал не столько аванс – Курт спокойно относился к деньгам, поскольку их у него было достаточно, кроме того, размер аванса был стандартным, – сколько заказанный объект. Председатель компании «Петройл», один из богатейших и влиятельнейших людей в городе Аркадий Бураго! Курт представил себе, какая у него мощная и хорошо организованная охрана, как трудно будет выполнить заказ. Именно это его и радовало – Курт спокойно относился к деньгам, но очень любил свою работу, и чем труднее было выполнить заказ, тем большее удовлетворение он приносил Курту. Кроме того, ликвидация такого влиятельного человека, как глава компании «Петройл», еще больше повысит его, Курта, профессиональный рейтинг, и без того достаточно высокий.

Теперь начиналась самая сложная, самая кропотливая фаза работы – подготовка.

Курт начал следить за Бураго в первый же день после получения заказа. Он побегал по дорожкам Таврического сада в неброском темно-синем спортивном костюме, внимательно окидывая быстрыми взглядами импозантный серый дом стиля «модерн», где жил его «клиент». Окна выходили в сад, но были прикрыты жалюзи. В подъезде, разумеется, располагался пост охраны, на улице, возле дверей были закреплены видеокамеры…

Что ж, Курт тоже не остался в долгу: увидев в саду игравшую с ребенком симпатичную молодую мамашу, присоединился к чужой семейной идиллии и как бы нечаянно забросил «летающую тарелку» на дерево. Ребенок заплакал, мамаша рассердилась на «неуклюжего дядю», а Курт тут же с извинениями полез на дерево. Там он быстро и незаметно установил свою маленькую видеокамеру, достал тарелку и возвратил рыдающему малышу, тут же ретировавшись к глубокому разочарованию мамаши.

Как и положено человеку его профессии, Курт имел внешность неяркую, незапоминающуюся, хотя происхождение его было достаточно необычным – отец его был поволжский немец, а мать – лезгинка. Встретились родители в Казахстане, куда попали со своими семьями в результате известных перегибов в национальной политике.

От немецкого отца Курт унаследовал аккуратность, педантичность и выдержку, от кавказской матери – временами прорывающийся сквозь немецкое спокойствие темперамент. В совокупности эти качества делали его прекрасным мастером своего опасного и рискованного ремесла. Унаследованная от отца лютеранская религия вместе с немецким именем и фамилией увеличивали перевес отцовских качеств в его облике и характере. Никому не приходило в голову отнести его к «лицам кавказской национальности», и это было для него очень удобно. Курт посещал лютеранскую церковь, что находится на Невском проспекте, периодически делал умеренно щедрые взносы в церковные благотворительные фонды и был в приходе на хорошем счету. Пастор Пауль относился к нему с симпатией и время от времени пытался сосватать ему какую-нибудь скромную девушку из хорошей лютеранской семьи, но всегда наталкивался на сдержанное, но непоколебимое сопротивление. Пастор пожимал плечами и отступался: он не мог знать, что наличие семьи недопустимо для Курта по чисто профессиональным причинам.