– Ира, Ира, вы простите меня за вчерашнее? Я такая глупая, такая глупая.

– Ну что ты, деточка, – ответила удивленная Ира, – ничего страшного. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – затараторила Оля, – я все приготовила, и вечером занималась, и сегодня весь день.

– Тогда начнем. – Ира сняла пальто. – Так скажи, что же вчера тебя беспокоило?

– Ну, Ира, ну, пожалуйста, забудьте это. Я такая глупая. Я только беспокойство всем доставляю. – Оля доковыляла до стола, села и спросила: – Вы не обижаетесь? Хотите, я дам вам своего кота?

– Спасибо, милая. Пусть он сидит около тебя. Обычно он тебе помогает, не так ли?

– Ага! Он же Ленин!

И Оля наклонила голову и зарылась лицом в пушистую игрушку.

– Знаешь что, – сказала Ира, – домашнее задание я проверю позже, а сейчас давай поговорим о том, как ты жила раньше.

– Ой, – подняла голову и засмеялась Оля, – я многих слов не знаю. – Она задумалась и вздрогнула: – Да, я многих слов не знаю, но вы мне поможете. I was born…

И Оля начала свой рассказ, иногда спрашивая у Иры значение того или иного слова. Некоторых слов Ира не знала. Действительно, как, например, описать по-английски ужас больной девушки, выбирающей бутылки из мусорного ящика, когда ее избивают два невообразимо грязных и вонючих старика, на чью территорию она нечаянно забрела? Как объяснить тихую светлую радость от мягкой белой булки, купленной в хлебном магазине и съеденной рядом в подворотне? Как объяснить сладкие спазмы в животе при первом куске этой булки? А как описать пустоту после того, как она стряхнула в рот последние крошки с ладони? А сломанные доски пола, из-под которых тянуло запахом туалета, и приходилось затыкать щели тряпками и ватой? Ох, как много слов и оборотов Ира не могла подобрать, чтобы помочь Оле в ее рассказе! Она вначале пробовала использовать эвфемизмы, но вдруг поняла, что этого делать не стоит. Это был не урок, а тихий, очень тихий крик. И он не допускал никаких замен слов, иначе сразу терялась атмосфера доверительности. Внешне все выглядело просто: две женщины сидели за столом и тихо беседовали. У одной на коленях лежала мохнатая игрушка, она гладила ее рукой и тихо, с остановками говорила. Другая сидела, выпрямив спину, изредка что-то подсказывая. Но если бы кто-нибудь заглянул этой женщине в глаза, он бы в испуге немедленно отвел взгляд. Там была бездна. Какая, право, ерунда вся ее жизнь. Учеба, замужество, развод, нехватка денег на новые сапоги, проблемы с работой… Какой все же этот парень, Ленька! Какие ребята!

В шесть часов торги закончились, но начались торги на Нью-Йоркской бирже, и Лене нужно было посмотреть котировки нескольких компаний. Поэтому, хотя он очень хотел узнать у Иры, как прошел урок, пришлось задержаться. Домой он добрался только после девяти вечера.

– О-ля-ля, – закричал он, войдя и снимая дубленку, – где мой великан, где мой ужин?

В прихожей молча появилась Ира. Мягкими руками она обняла Леню. Мягкие податливые губы принялись целовать его лицо.

– Ты чего? – смутился Леня. – Я понял, что урок прошел хорошо. Ну, Ира, ну ты чего?

Ира, не отвечая, продолжала его целовать.

Мишка был занят в этот вечер, и в клубе «Беранже» смогли собраться только Леня с Ирой и Стас. Зал был полон, потому что выбрались в ресторан только в десятом часу вечера. Однако Леню и Иру встретили и усадили за отдельный, заранее заказанный столик. Ира была в тонком черном платье и странной накидке, спускавшейся с плеч какими-то отдельными кусками, доходящими в некоторых местах до бедер. Несмотря на обилие трикотажа, Ира казалась до неприличия открытой, и Леня нет-нет да и косился по сторонам, определяя, какое впечатление производит этот ансамбль на посетителей. И таки он производил. Стаса еще не было, но вскоре он появился и немедленно оказался в центре внимания. То один, то другой человек вставали из-за стола, здоровались с ним и начинали разговор. Поэтому он продвигался к ним крайне медленно.

– Популярность, – проговорил Леня, – ничего не поделаешь.

– Так вот он какой, ваш Стас. – Ира следила за движением Стаса.

– Такой!

Наконец Стас добрался до столика, уселся, не сводя взора с Иры. Немедленно возле него возник официант.

– Вот и Ира, – загудел Стас, – вот вы, оказывается, какая!

– Какая? – спросила Ира.

– Ну… – неопределенно махнул рукой Стас. – Ну чего? Заказывать, что ли? – Он обращался теперь к официанту. – Так наши с Леней вкусы китаец знает. Ты, это вот, неси что дадут, понял?

Официант исчез. Леня улыбался. Он всегда испытывал удовольствие в такие минуты. Он и Ире не хотел помогать знакомиться – пусть выбирается из этого сама. Поэтому Леня благожелательно посматривал на Стаса и Иру и молчал.

– Мог бы нас и познакомить, – укорил его Стас.

– Ира, этого щупленького паренька зовут Стас. Стас, эту даму в рваном трикотаже звать Ира. – И Леня замолчал.

– И все? – спросил Стас.

Леня пожал плечами. Тогда Стас, взяв зачем-то в руку вилку и крутя ее вокруг оси, сказал:

– Ирочка, придется нам знакомиться самим. Этот жлоб получает удовольствие, рассматривая нашу нерешительность и скованность. Давайте докажем ему, что мы оба можем быть на высоте. Расскажите о себе, пожалуйста.

– Нет проблем, – ответила Ира, – мой рост сто семьдесят девять сантиметров, вес – шестьдесят килограммов с лишним. Сколько в том лишнем лишнего – не скажу. Размер бюста… впрочем, вы сами видите. Леня этим гордится. Не понимаю почему: это же мой бюст. Соотношение размеров бедер, талии и груди, то, что называют вайтелс, отличается от классического. И все из-за бюста.

К завершению речи Леня хохотал, почти лежа на столе. Стас был невозмутим. Ира улыбалась, понимая, что попала в струю.

– Вот, пожалуй, и все, – закончила Ира.

– Муж был? – прогудел Стас.

– Почему был? Есть. Вы, то есть ты, наверное, его знаешь. Виталий. Он теперь тренирует молодежную сборную.

– А-а-а. Витальку знаю. Крупняк. Ты чего же его бросила?

– Дура! – Ира это сказала с такой интонацией, что Стас молча изучающе уставился на нее, явно меняя о ней свое мнение.

Он помолчал, посмотрел на Леню, который перестал веселиться, и сказал:

– Ирка-то наша девка. Если бы кто другой, я бы тебе рога наставил, обесчестил бы, как господина Каренина…

– Не вполне удачный пример, – задумчиво ответил Леня, – слишком трагично, учитывая эту кошмарную историю на железной дороге.

– Так, – протянула Ира, – ты бы, Стас, меня вначале посвятил в свои планы.

– Обижаешься? А я действительно от тебя в восторге. Дело в том, что у меня никогда не было крупной женщины. Так, одни малышки. Я говорю не только о возрасте, – объяснил Стас.