резко изменилось. Сэл стоял на пороге, придерживая дверь, и с сочувствием наблюдал за моими стараниями. Он с самого начала знал, что так все будет. «И все же он пообещал, что отведет меня! – восклицал я, сидя в машине рядом с тетей Стеллой по пути домой. – А он ведь «слов на ветер не кидает»! И постоянно об этом твердит! Правда ведь, тетя Стел?»

Она крепче сжала руль, не сводя глаз с дороги.

И вот теперь я ждал, что папа подтвердит то, что я уже и без него понял: он попросту забыл о своем обещании. Он почесал подбородок и наконец сказал:

– Ну конечно, помню-помню! Не беспокойся, сынок. Я все обсужу со Стеллой и достану билеты. – И он вновь углубился в чтение.

Я торжествующе улыбнулся и посмотрел на Сэла. Вот видишь, читалось в этой улыбке. Я же говорил!

Сэл только закатил глаза и исчез за дверью.

* * *

Несколько недель, вернувшись домой из школы, я регулярно перекапывал стопки бумаг на письменном столе в поисках хоть каких-нибудь улик. И наконец однажды нашел на ворохе квитанций конверт, из которого высунулись три билета на дневное субботнее представление. Места дешевые, но какая к черту разница. Блестящая золотисто-алая рамка на конверте выглядела в моих глазах на миллион долларов, не меньше.

* * *

Настала суббота. Мы с Сэлом проснулись за час до выхода, спустились на кухню и обнаружили там тетю Стеллу, которая уже вовсю варила кашу.

– Привет, тетя Стел, – сказал я, усаживаясь за стол и хватая ложку. – А что ты тут делаешь? Сегодня же выходной.

Она медленно обернулась, посмотрела на наши смущенные лица и выругалась вполголоса.

– Так он вам ничего не сказал, – произнесла она, будто уже обо всем знала.

– Что не сказал? – уточнил Сэл, и в ту же секунду на кухню зашел папа, бережно прижимая к себе клюшку.

– Что ж, Стел, увидимся, – сказал он.

И тут я начал понимать, что происходит.

– Сердце у тебя каменное, право слово, Пол, – сказала она и, сдернув фартук, кивнула на меня: – Ты его глаза вообще видел?

– Пап, мы ведь поедем в цирк?

Он поморщился.

– У меня сегодня турнир, сынок. Его еще несколько месяцев назад запланировали. Меня попросили его организовать, а я слов на ветер не кидаю. Ты не против, а? Да и потом, с тетей Стеллой тебе будет гораздо веселее, – сказал он и взъерошил мне волосы.

Я не в силах был поднять на него взгляд. Как и на Стеллу и Сэла. По лицу разлился жар, и я утер глаза рукавом. Стул неприятно скрипнул по линолеуму.

– Ник, – начала было Стелла, но я увернулся от ее рук и бросился к себе в комнату.

Вжался пылающим лицом в холод подушки, нырнул в привычное убежище, где меня тут же поглотил мрак.

* * *

Разница в возрасте у нас с Сэлом всего два года, и потому даже в самых ранних моих воспоминаниях мы появлялись неразлучным трио. Но, помнится, однажды – мне тогда было лет восемь или около того – мы с мамой провели наедине целый день, только она и я. Она любила порой устраивать такие дни. Начиналось все с того, что она просила «везунчика» – такое обозначение мы выдумали сами – высунуть язык и, сдвинув брови, замечала: «Выглядит не очень. Пожалуй, школу тебе сегодня лучше пропустить. Как ты на это смотришь?» И один из нас оставался дома смотреть телевизор – или отправлялся в парк есть картошку фри – или в Уитстабл, кидать камешки в море. Сам не знаю, зачем мама все это устраивала. Наверное, скучала по нам, пока нас не было.

В тот день мы высадили Сэла у школы и поехали в кино, где как раз показывали «Назад в будущее – 2». Мама заранее приготовила сэндвичи с арахисовым маслом и огурцом и разрезала их на четвертинки, и в кинотеатре я ел их, развернув фольгу, а мама попивала из термоса какой-то домашний коктейль, тайком пронесенный в зал. Сэндвичи оказались очень вкусными, и мы с улыбкой переглядывались в полумраке, пока на экране Марти Макфлай защищал свою маму от Биффа, путешествовал во времени, чтобы только спасти собственную семью и не дать будущему вырваться из-под контроля, – словом, отчаянно пытался сделать так, чтобы жизнь его не рассыпалась в прах.

Вот бы и мне, черт возьми, машину времени.

Лето 2003

– Это что, космический корабль? – спросила Анна просияв.

Мы стояли в углу моего сада. А перед нами возвышался серебристый купол, напоминавший елочную игрушку и венчавший собой круглое кирпичное основание. Внутрь вела низенькая дверца. В саду, разбитом у викторианского дома приходского священника, такая постройка и впрямь выглядела необычно, будто явилась из другого мира.

– Это обсерватория, – пояснил я. – Чтобы наблюдать за звездами. Тут одно время жил ученый – так вот, он там просиживал ночи напролет с телескопом. Крыша, по идее, поднимается. Я давно сюда не захаживал, с самого детства.

– А мне покажешь, что там и как?

– Внутри наверняка все в паутине.

Анна вскинула руки и собрала волосы в высокий хвост, закрепив его резинкой, которую до этого носила на запястье.

– С тобой мне ничего не страшно.

Я осторожно толкнул дверь, и петли протяжно заскрипели, а подгнившее дерево подалось, открыв проем. Нагнувшись, я всмотрелся во мрак.

– Да это прямо портал в иное измерение! – воскликнула Анна, присев на корточки рядом со мной. Ее обнаженное предплечье скользнуло по моему, и я заметил на запястье отпечаток резинки, которой она перевязала волосы.

– Погоди минутку, – попросил я и побежал на веранду, протянувшуюся вдоль задней части дома. Распахнул невзрачный деревянный сундук, достал подушки и мягкие сиденья, положил их на крышку и хорошенько взбил, чтобы избавить от многолетней пыли.

Когда я вернулся к обсерватории, Анна уже забралась внутрь. Я протолкнул подушки в дверь, а потом последовал за ними, опустившись на колени.

Преодолев порог, я выпрямился и подошел к Анне. Солнечный луч, пробивавшийся внутрь сквозь дверной проем, зловеще подсвечивал ее лицо.

– Только не говори, что они у нас будут вместо матраса, Николас, – сказала она, оценивающе посмотрев на подушки.

Мое имя в ее устах производило на меня странное воздействие.

Внутри все было заставлено до того плотно, что места хватало разве что на двоих. Отчего-то мрак придал мне смелости, и я наклонился вперед и поцеловал Анну.

Она слегка отстранилась и потерлась кончиком носа о мой.

– Люблю, когда ты прихватываешь мне язык зубами.

Я притянул ее к себе.

– Погоди, – сказала она, оттолкнув меня. –