Услышав, что Родриго намерен выйти из Сарагосы и двинуться на Монсон, король Санчо Рамирес с угрозой поклялся, что изгнанник никогда не дерзнет таким образом пересечь границы Лериды. Но Сид, узнав о клятве арагонского короля, лишь подтвердил свою решимость. Он выступил из Сарагосы со всем своим войском и разбил свои палатки в Перальта-де-Алькофея (на расстоянии короткого перехода до Монсона), на виду у всего войска аль-Хаджиба и Санчо Рамиреса. На другой день он направился к Монсону и по соглашению с защитниками замка занял его, а присутствовавший при этом король Санчо не посмел сделать и шага, чтобы помешать ему.

Сид, уверенный в своих силах, двинулся дальше к востоку и занял Тамарите, где еще раз получил возможность проверить свое гениальное воинское искусство, столь важное в те опасные времена. Когда он как-то раз выехал из Тамарите всего с дюжиной рыцарей, на него внезапно напало сто пятьдесят рыцарей арагонского короля, однако он всех обратил в бегство, взяв в плен семерых вместе с конями. Своих врагов он поразил не только отвагой, но и великодушием: когда пленники взмолились о милосердии, он не только отпустил их без выкупа, но и отдал им коней.

Углубившись на территорию противника, Мутамин и Родриго отстроили и снабдили припасами старинную крепость Альменар, расположенную не более чем в двадцати километрах от Лериды. Увидев, как близка опасность, аль-Хаджиб в спешке стал готовиться к войне и сколотил широкую коалицию. Он вступил в союз не только с Беренге-ром Барселонским, но и с Гильомом — графом Сердани, с братом графа Урхельского, с правителями и магнатами Бе-салу, Руссильона, Ампурдана и даже Каркассона, в то время принадлежавшего графам Барселонским. Таким образом, на помощь аль-Хаджибу поспешили графы или правители из всех каталонских графств, кроме Пальярса, и даже из Франции. Эмир Лериды со своими союзниками подступил к крепости Альменар и так плотно блокировал ее, что защитникам стало недоставать воды.

Сид, продолжая завоевание Лериды, в то время находился в Эскарпе — завоеванном им поселении и замке у места слияния рек Сегре и Синки. Прослышав здесь, что силы гарнизона Альменара на исходе, он послал несколько гонцов в Сарагосу с просьбой о помощи, и эмир Мутамин поспешил в Тамарите, где соединился с Кампеадором.

Пленение графа Беренгера Барселонского

В замке Тамарите был созван совет. Мутамин убеждал Родриго атаковать осаждающих, но Сид предпочитал более сдержанное поведение: «Тебе лучше было бы заплатить брату выкуп и не воевать за этот замок, чем давать бой, потому что он привел с собой огромные войска». И когда Мутамин, как всегда, согласился, Родриго послал гонца к графам и аль-Хаджибу, предлагая получить деньги за уход от замка. Но союзники отклонили это предложение, уверенные, что отобьют Альменар.

Получив от союзников отрицательный ответ, Кампеадор велел своим рыцарям готовиться к бою. Поэма «Песнь о Кампеадоре», созданная через недолгое время после этих событий, описывает вооружение Сида: прежде всего он надел кольчугу непревзойденного качества, поверх нее опоясался мечом с золотой насечкой, выкованным рукой большого мастера, взял ясеневое копье с прочным наконечником, укрепил на голове блестящий шлем, плакированный серебром и украшенный золотистой диадемой из электрума; взял в левую руку щит, весь покрытый золотым узором, с изображением дракона в угрожающей позе; потом сел на своего коня, которого один сарацин привез из Африки — этого коня он не отдал бы и за тысячу солидов, потому что мчался тот быстрее ветра, а прыгал лучше оленя. При таком оружии и коне он выглядел не хуже, чем Парис или Гектор во время Троянской войны:

Со своими воинами Сид вышел из Тамарите и двигался, пока не показалось осаждающее войско. Обе армии выстроились к бою и с громким боевым кличем ринулись друг на друга. Но и в крупном сражении Кампеадор был столь же непобедимым, как в одиночных боях, так что вскоре аль-Хаджиб и каталонские графы пустились в бегство, оставив в лагере все богатства; за ними бросились в погоню, и большая часть беглецов погибла. Сам Беренгер со многими своими воинами попал в плен.

Кампеадор привел всех в замок Тамарите и передал Мутамину, но через пять дней освободил и позволил вернуться в свои земли.

Возвышение Сида в Сарагосе

Родриго вернулся в Сарагосу вместе с Мутамином, и его торжественный въезд в город стал наглядным свидетельством народного почитания победителя.

Со своей стороны Мутамин вознес Родриго выше всех знатных мусульман своей земли и даже выше наследного принца, так что изгнанник уже выглядел завоевателем эмирата. Кроме того, Мутамин его щедро осыпал драгоценными подарками и бесчисленными золотыми и серебряными изделиями — под защитой прочных кольчуг и больших щитов дружинников Сида он чувствовал себя очень уверенно; невероятная победа над прославленными барселонскими войсками означала, что одержавший ее — полководец исключительных качеств, оправдывающих любые чрезмерное почести, оказываемые ему Мутамином.

Кастильский изгнанник со своей дружиной осуществлял над эмиратом Бени-Худов настоящий «протекторат», о котором издревле мечтали короли Наварры и Кастилии и графы Барселоны. О том, что Сид не забывал об интересах Кастилии в чужих землях, а не просто был наемником (как иные утверждают сегодня), свидетельствует авантюра императора Альфонса в замке Руэда. Она продемонстрировала, как внимательно изгнанник всегда относился к интересам императора.

Предательство в Руэде

Руэда была владением эмиров Сарагосы в тридцати пяти километрах от столицы, в орошаемой долине реки Халон. Здесь на отвесном холме и поныне возвышаются руины замка, защищенного высокими обрывами и двойным рядом стен, спускающихся до самой поймы. Поскольку эта крепость была хорошо защищенной, Бени-Худы не раз использовали ее как убежище, когда в городе они не чувствовали себя в безопасности. Уже несколько лет в этом замке томился бывший эмир Лериды Музаффар, дядя Мутамина, ставший, как мы уже говорили, жертвой таких же амбиций брата, какие привели бывшего короля Гарсию к заточению в замке Луна.

Вскоре после смерти Муктадира каид Руэды Абульфалак, сговорившись со своим царственным узником, восстал против племянника последнего, эмира Мутамина, и стал настоятельно просить императора Альфонса прийти на помощь восставшим. Император счел это удачным поводом для возобновления вмешательства Кастилии в сарагосские дела, которое он было прекратил и которое собственными силами осуществлял Сид, и поспешил отправить в Руэду многочисленное войско, куда входило много сановников королевства, под командованием двух полководцев родом из кастильских земель на Эбро, граничащих с Сарагосским эмиратом: одним из них был инфант Рамиро Наваррский, двоюродный брат Альфонса и сеньор Ка-лаорры со времен царствования своего брата Санчо Гарсии Пеньяленского, вторым — знакомый нам Гонсало Сальвадорес, граф Буребы и Старой Кастилии, за свою прославленную храбрость получивший прозвище «Четыре Руки».