– Ясно, – рассеянно кивнул дед Тони. На этом осмотр закончился. Он отпустил ее руку и указал на диван. – Садись, Люси. Давай поговорим.

Чего ей ждать: разговора или допроса?

Люси присела на край дивана, положила руки на колени и приготовилась к самому худшему. Она не обманулась.

– Мой внук сказал, что ты не хочешь выходить за него замуж.

Вот так, сразу, не ходя вокруг да около. Люси напряглась, заняв оборонительную позицию, однако не могла не признать, что лучше сразу расставить все точки над «i». Тони не преувеличивал: хотя его дед приближался к столетнему юбилею, он сохранил ясный и четкий ум.

– Так и есть, отказалась. Наши отношения не подходят для брака.

– Дружеский секс, как выразился Тони.

Люси почувствовала, как от смущения вспыхнули ее щеки. О боже! Неужели Тони был настолько откровенен с дедом? Она не сомневалась, что дальше будет хуже. Было бы прекрасно, если бы семья Тони ее приняла, но не ценой растоптанной гордости.

– Мистер Кароселли…

– Ты носишь под сердцем моего правнука. Зови меня дедушка.

Ла-а-адно. Сначала он заставляет ее почувствовать себя чуть ли не дешевкой, а затем фактически предлагает перейти на «ты». Что за игру он ведет?

– Если вы позвали меня для того, чтобы убедить, что я не подхожу вашему внуку, могли бы не утруждаться и не начинать этот малоприятный разговор, – заявила Люси. – Я осознаю, что Тони для меня слишком хорош. Что бы вы обо мне ни думали, заверяю вас: я забеременела не специально и не собиралась расстраивать его свадьбу.

– Думаешь, все так считают?

– У меня нет иллюзий в отношении того, кто я такая, – пожала плечами она.

– Потому ты и сбежала? – осведомился Джузеппе.

– Я не сбегала. Я уехала. Это разные вещи. Я считала, что так будет лучше для Тони. Я знала, что он еще не готов остепениться и вряд ли собирается жить со мной.

– Или ты уехала потому, что любила его и надеялась, что он поедет за тобой? – проницательно глядя на нее, продолжал старик.

Люси попыталась скрыть изумление, но ей это не удалось. Как он догадался? Не важно как, но Джузеппе, судя по всему, получал удовольствие, нанося ей меткие уколы.

– Если хочешь узнать что-нибудь о любви, поговори с пожилыми людьми. У них есть чем поделиться.

– Любовь не имеет к этому никакого отношения, – как можно тверже проговорила Люси.

– Ох, молодежь… – Джузеппе покачал головой и пробормотал что-то по-итальянски.

– Если вам надо свалить на кого-нибудь вину за случившееся, вините меня, – не отступала она. – Тони ни в чем не виноват.

– Тони хороший человек. Никто так не предан своей семье.

Люси предположила, что за этим последует неизбежное предупреждение: «Если ты причинишь ему боль, я…»

Но Джузеппе молчал, а затем вдруг спросил:

– Ты умеешь готовить, Люси?

Святые угодники, что должна означать такая резкая смена темы? Он пытается расставить ей какую-то ловушку? Уж не сочтет ли он ее недостойной Тони, если она не умеет прилично готовить?

– Можно сказать и так. Тосты считаются?

– Тони любит лапшу с соусом – как готовила бабушка. Приходи в пятницу, и я научу тебя.

Люси была обескуражена. Зачем ему делиться с ней рецептом любимого блюда Тони, если он хочет от нее избавиться? Или не хочет? Или дело в том, что старик, помня об обещании, данном Тони, старается быть вежливым?

– Если вам это не составит особого труда, – осторожно сказала она.

– Приезжай ровно в час.

– Хорошо.

Джузеппе отвернулся и посмотрел в окно. Потом, глубоко вздохнув, закрыл глаза, что, как предположила Люси, означало конец аудиенции. Да, этот человек слов на ветер не бросает. Он сказал ей все, что собирался сказать, и ни словом больше.

Люси тихо вышла из кабинета. Все оказалось не так уж плохо. Совсем неплохо. Она с нетерпением будет ждать пятницы. Ей всегда хотелось научиться готовить.

Может, она слишком оптимистична или принимает желаемое за действительное – что у нее всегда отлично получалось, – но ей кажется, что дед Тони не считает ее безнадежной.

Однако Люси не могла отделаться от ощущения, что все прошло как-то уж подозрительно гладко.

Тони, как зачарованный, не сводил глаз с монитора, пока врач-узист исследовала намазанный гелем живот Люси. Он не ожидал, что увидит, как ребенок будет дергать ножкой, посасывать пальчик и даже зевать.

Тони уже заметил, что у него нос Кароселли и уши Люси.

– Вы хотите узнать пол ребенка? – спросила врач.

– Да.

– Нет.

Люси и Тони сказали это одновременно.

Они спорили весь вечер и все утро. Тони настаивал на открытости.

– Пусть это станет для меня сюрпризом, – сказала Люси врачу и обратилась к Тони: – Если ты будешь знать, то захочешь сказать мне.

– Ни за что, – заверил ее Тони.

– Захочешь, – упорствовала Люси.

– Я должна сделать кое-какие замеры, и через минуту-другую пол ребенка станет очевиден. – Врач понимающе улыбнулась. Должно быть, она не в первый раз присутствовала при спорах родителей. – Вот так. Если не хотите знать, не смотрите на монитор.

– Отвернись, – велела Люси, закрывая глаза, и Тони послушно выполнил ее приказ.

– Я скажу вам, когда вы можете посмотреть, – сказала врач, но Тони все же обернулся и взглянул на экран.

Однако до этого он успел заметить, как лоб доктора прорезала морщина. Что-то не так? Но думать об этом не было времени, когда он увидел… Тони снова отвернулся, но не смог сдержать улыбку. Тайны больше не было. И неожиданно он почувствовал, что действительно становится отцом. Знать, что у тебя есть ребенок, – это одно, и совсем другое – рассмотреть его в мельчайших подробностях на мониторе.

На него ляжет ответственность по уходу, кормлению и воспитанию крошечного, беспомощного существа. Наверное, можно было испугаться, но Тони охватило непередаваемое чувство удовлетворения и спокойствия. Он всегда говорил, что хочет иметь детей, но до этого дня не осознавал, насколько сильным было это желание.

Оставшиеся до рождения ребенка месяцы показались ему целой вечностью.

– Готово, – сказала врач, передавая Люси бумажные салфетки, чтобы вытереть гель, и вытащила диск. – Я сейчас вернусь.

Тони взял ее за руку и помог сесть.

– Это было нечто. – Она пребывала в радостном возбуждении. – Я не думала, что изображение будет таким четким.

– Я тоже. У него мой нос.