— А как она ведет себя! Принцесса Диана, да и только! Она прекрасно знает, как привлечь мужчин. Следите за ней внимательно, чтобы она не наставила вам совсем не королевские рога!

Если бы Ирина могла видеть себя со стороны, то ужаснулась бы собственному уродству.

Павел смотрел на нее с отвращением. Наконец он проговорил:

— Будет лучше, если вы продолжите свой путь в одиночестве. Лубяное уже видно. До свидания.

Но так легко Павлу отделаться от нее не удалось. Ирина прижала свою лошадь к его коню так, что ему пришлось отклониться назад. Глаза углями горели на ее зеленовато-бледном лице. Ее голос срывался:

— И это благодарность за то, что я так долго ждала вас, не приняла столько выгодных предложений! Теперь в качестве награды вы позволили занять мое место женщине, которая появилась неизвестно откуда, которая умеет привлекать людей блестящей оболочкой, сверкающей маской. А ее капризам вынужден подчиняться даже надменный Павел Темляков. Я ненавижу вас! Ненавижу вас всех!..

Она умчалась так стремительно, будто за ней гнались. Павлу стало не по себе. Вот и все, что осталось от гордой Ирины Песковой, когда с нее слетела оболочка хорошо воспитанной девушки!

Он провел рукой по глазам, будто хотел стереть образ пригрезившейся ему ведьмы. И в его ушах зазвучал другой — мягкий и мелодичный голос.

Павел пустил лошадь галопом.

Он нашел мать в комнате перед камином, который излучал ровное тепло. Спокойствие и мир, наполнявшие комнату, гармонично дополнялись видом этой женщины. Павел поцеловал мать.

— Как хорошо, что я снова с тобой, мама.

— Ты долго отсутствовал, я заждалась тебя. Ты встретил Ирину?

Павел устало опустился в кресло.

— Я немного отдохну, потом переоденусь. Да, я встретил Ирину и проводил ее почти до самого Лубяного.

— Ты не находишь, что девушка сильно изменилась?

— Можно сказать и так. Мы все переоценили ее. Но где Татьяна?

— Она уехала вместе с Дашей на машине.

— С шофером?

— Нет, они уехали одни.

Павел нахмурился и сказал с упреком:

— Ты не должна была допустить этого. В темноте по нашим дорогам сейчас ездить опасно.

— Да, Паша, но я не предполагала, что Татьяна уедет надолго. К тому же я узнала об отъезде, только когда проснулась — я, признаться, прикорнула после обеда. Мне сказал об этом наш шофер.

— И она не объяснила тебе цель своей поездки?

— Нет.

Павел вскочил и начал мерить комнату длинными шагами. Потом он остановился перед матерью, которая с беспокойством следила за ним.

— Своеволие Татьяны переходит все границы. И мы должны немедленно пресечь такое поведение. А теперь извини меня, я должен переодеться.

К ужину Татьяна не вернулась. Прошло еще несколько часов. Мать и сын сидели рядом и пытались читать, но вздрагивали при каждом шорохе.

— Может быть, она в Черном Верхе? — нарушила Тамара тягостное, затянувшееся молчание.

— Не думаю. Иначе она сказала бы нам, как обычно. Звонить туда я не хочу. Незачем беспокоить тетю Надю.

Они продолжали ждать. Мать украдкой следила за сыном, который старался скрыть беспокойство за напускным равнодушием. В полночь Павел поднялся.

— Ждать дальше не имеет смысла. Пора спать.

Тамара Темлякова прижала к себе сына:

— Ты хочешь обмануть свою мать, Паша, — тихо сказала она. — Тебя мучает не только беспокойство…

Павел отпрянул назад. Глаза его потемнели.

— Оставим это, мама. Пошли лучше спать. Спокойной ночи.

Но ночь не была спокойной. Мать ворочалась с боку на бок в своей постели, а сын делал то же самое на диване, на котором растянулся, не раздеваясь.

* * *

Невыспавшиеся Темляковы встретились за завтраком. Тамара выглядела печальной. И даже лицо Павла, обычно бодрое по утрам, носило следы глубокой усталости. Они молча пили кофе и едва притронулись к еде.

— Может быть, заглянем в комнату Татьяны? — спросила тихо мать. — Вероятно, там найдем какие-то разъяснения.

— Конечно, найдем. Правда, у меня нет ни малейшего желания идти туда, но в конце концов обстоятельства вынуждают.

Когда они вошли в комнату Татьяны, в глаза прежде всего бросились три фотографии на письменном столе. На первой Павел узнал молодого человека, который в день свадьбы так неожиданно появился и так же быстро исчез. На второй была женщина средних лет с властным лицом, а на третьей — пожилой мужчина, вероятно, отец Татьяны, потому что сходство этого человека с ней было неоспоримым. Строгое, будто из камня высеченное лицо, оживленное умными глазами.

Они прошли в ее спальню. Там стоял нежный аромат Татьяниных духов. Перед постелью лежал ковер, а на нем — распечатанное письмо. Должно быть, оно упало, а Татьяна не заметила.

Павел поднял письмо. Он прочитал и протянул его матери. Та тоже прочла письмо и беспомощно посмотрела на сына.

— Что теперь делать, Паша?

— Ждать, — ответил он так резко, что мать вздрогнула.

Если бы в этот момент Татьяна видела их лица, она, несомненно, пришла бы в ужас. К несчастью, дорога заняла гораздо больше времени, чем она предполагала.

Поскольку Тамара прилегла отдохнуть после обеда, Татьяна не стала будить ее, а попросила шофера сказать о своем отъезде. Предложение шофера поехать с ней она отвергла так энергично, что тот не стал настаивать.

Татьяна добралась до Петербурга за несколько часов. В гостинице они с Дарьей спросили у администратора, как найти г-на Вайлера. Да, ответил администратор, он остановился у них, но в настоящий момент отсутствует. Придется его подождать.

Они ждали до тех пор, пока не стемнело. Дарья старалась развлечь подругу. Татьяна очень беспокоилась. Она попросила:

— Мы сегодня не сумеем вернуться домой, Даша. Если не трудно, позвони, пожалуйста, в Саввину Охоту. И сообщи, что мы приедем только завтра.

Дарья охотно согласилась. Вернувшись, она бодро сообщила:

— Приказ выполнен. Моя сестра, которая как раз была в Саввиной Охоте, поговорила со мной и пообещала рассказать обо всем тете Тамаре.

— Спасибо, Даша. Теперь попытаемся найти свободный номер.

Им повезло — один номер в гостинице оказался свободным. В комнате была только одна кровать, но был и диван, на котором тоже можно было расположиться.

Татьяна устроилась на диване. Потом они приняли душ. Едва девушки привели себя в порядок, дверь распахнулась и молодой мужчина, сияя от радости, бросился к Татьяне.

— Таня, я знал, что ты приедешь…

Он смеялся, обнимал Татьяну, и только когда успокоился, заметил Дарью, которая, остолбенев, стояла рядом.