почти полвека в мире, где до соседнего государства можно добраться за два часа, где людям пришивают новые руки, где видят перед собой человека, который находится на другом конце земли… Кстати, Земля не плоская. Я получила образование, стала тем, с кем считаются, я заработала столько денег, что перестала исчислять их тысячами, только десятками тысяч, и так же решала чужие судьбы — почти как ты.

Но ответила я другое.

— Не знаю, государыня. Словно вел меня кто.

Императрица, казалось, потеряла ко мне интерес. Она оставила меня, подошла к окну, постояла там, что-то высматривая. Я же слушала — где стража, которая явилась за мной.

Императрица хлопнула в ладоши несколько раз. А, вот и стража… Но на призыв вбежал тощий франт с животом, размеру которого даже я могла сейчас позавидовать.

— Светлейший где? — недовольно бросила императрица. — Кликни его к нам.

Пузан умчался. Проворен он был, конечно, не чета мне. Светлейший тоже терся где-то поблизости, явно не желая упускать либо царскую милость, либо, если не повезет, царский гнев.

— Ну, князь? — императрица вздернула подбородок, губы ее брезгливо поджались. — С тобой мы потом потолкуем. Ошибся ты, князь. Или оговорил.

Минуй нас пуще всех печалей — как там дальше? Очевидно, на царскую ласку светлейший рассчитывал все же больше.

— Возьмешь сыскного дьяка, стражу возьмешь и дом боярина Головина обыщешь. Искать будешь письма свежие, пятна чернильные, где их быть не должно, и людей, чьи руки пера не касаются. А еще, — императрица покосилась на меня, — шкатулку. Какую — сам поймешь.

Живот мой снова потянуло, я закусила губу. Как бы ни была молода эта девочка, она сидела на троне не зря. Может, ей не двадцать лет, а намного больше, и кажется такой юной она потому, что она маг?

— Воля твоя, матушка-государыня, — как мог отчетливо произнес растерявшийся князь. — Только что и как я искать буду?

— А то как сам решишь, — фыркнула императрица. — За заслуги титул как получил, так и лишиться его можешь. Мы дядюшке клятву за его людей не давали, они тебя наградили, мы тебя разжалуем. Нам докажи, что ты князем зваться достоин. Ступай. И боярыню в палаты ее отвези да лекаря нашего к ней пришли, — она прикоснулась к своему виску, и я машинально сделала то же самое. Черт, по моему лицу течет пот, и это не потому, что мне жарко. — Как бы не рожать пора ей пришла.

Да, милая, ты проницательна, и я надеюсь, что это магия, а не твой ум. Потому что если все будет зависеть от твоего царского ума — неизвестно, что для меня хуже: что было до того, как я сюда вошла, или что стало…

Меня взяли под локти и повели. Я переставляла ноги — волочила их и очень хотела рявкнуть на двух дам — судя по одежде, не придворных, а дворцовой прислуги. Не по чину мне была помощь аристократок, успела подумать я, прежде чем боль стала уже ощутимой. Схватки усиливались и учащались, и это, насколько я понимала, было самое начало. Когда меня усаживали в кресло в комнатке, где уже поджидал похожий на сверчка господин, по моим ногам опять потекло, и я не выдержала.

— Доктор, у меня отошли воды! — заявила я. — Совсем немного, но дважды. Взгляните, все ли со мной в порядке.

Господин уронил монокль. Я проследила, как обе приведшие меня женщины принялись шарить по полу — безрезультатно. Но, собственно, лекарю ничего не надо видеть, руки есть.

— Вам стоит приделать к нему цепочку, доктор, когда найдете… Если найдете. Вы так и будете стоять столбом?

В дверь постоянно просовывались головы и тут же исчезали. От страха меня начало трясти, я несла сущий бред, не задумываясь, как это звучит. Одна из женщин нашла монокль, вручила его с поклоном доктору, тот сунул его в карман.

Я положила руки на живот. Есть техники дыхания, и это не эзотерика, это наука. Есть… много чего есть, но я не была к такому готова, я не знала что делать, как делать, в каком порядке. Почему-то пришел в голову эпизод из какого-то медицинского процедурала: роженица выдыхала через трубочку, но когда именно? Сценарий как всегда сократили ради эффекта в кадре. Пока мне хотелось не дышать, а плакать. Тихо так, беззвучно, потому что никто не поможет мне…

Кроме Марьи? Натальи? Мне нужно домой. Или нет: мне нужно, чтобы их прислали сюда, сию же секунду.

— Эй, — всхлипнула я, — эй, пошлите за моими холопками. Наталья и Марья. Они мне нужны.

Императрица приказала везти меня в палаты, но этого допускать никак нельзя. Страшно, больно, мысли путаются, и голос ниоткуда, определивший судьбу моего еще не рожденного малыша, кажется выдумкой, частью сна.

— Никак не можно, боярыня, — рассматривая меня почти в упор, откликнулась одна из женщин. — Здесь жди. Молись, боярыня.

Прозвучало как угроза, но я вспомнила. Милостивая — богиня, которая могла бы быть выдумкой, объектом поклонения, если бы я не видела мор и молнии. Если бы я не видела искры и странно, страшно блеснувшие глаза мага.

Доктор отмер наконец, ему как будто переключили тумблер. Но он не подошел ко мне, не начал осматривать, зато выдал длинную тираду на незнакомом языке, и не поняла его не только я, но и женщины. Доктор нахмурился, повторил то же самое, тыча пальцем почему-то на дверь, потом коротко посмотрел на меня и дважды произнес одну и ту же фразу.

Женщины переглянулись. Я переждала схватку и попыталась принять позу поудобнее. Мне предстоит так провести… несколько часов, и все это время эти трое будут искать какое-то барахло, изрекать непонятное и играть в гляделки. Мило.

— Боярыня, — осторожно начала одна из женщин, — косы бы тебе расплести, но здесь негоже.

В дверь заглянули два выбритых молодых парня.

— Пошли вон! — заорала я. Доктор подпрыгнул и опять очень сердито заговорил. Парни исчезли. — Вы двое, приведите того, кто его понимает? Пожалуйста?..

Женщины зашептались. Доктор потерял терпение и выбежал, на меня навалилась схватка, я закрыла глаза и стала считать. Как и что ни пойдет… все, что я могу, это знать время. Количество схваток, промежутки. Когда я открыла глаза, женщин в комнате уже не было, а передо мной стоял простоватого вида мужичок.

— Очнулась, матушка? — заботливо спросил он. — А дохтурь где?

— Не знаю. — Мой голос был настолько чужим, что я испугалась всерьез. — Ты кто?

— Толмач, матушка. Дохтурь по-нашему не разумеет.

Переводчик — именно то, что мне сейчас нужно, хохотнула я истерически, чем мужичка