Спикер улыбнулся.

— К несчастью, нашлись последователи, утверждавшие, будто видели его после смерти. Слух быстро разошелся и победил весть о гибели. Число уверовавших росло, и вот мы имеем то, что имеем. Первая церковь ширится, подрывая устои общества, прогресса, и сеет семена анархии…

— А войны? — спросил Конгер. — С ними что?

— Войны? Их больше не было. Надо признать, в этом есть заслуга доктрины ненасилия. Однако на войну можно взглянуть и под иным углом. Что в ней дурного? Война выполняет важную селективную роль, в точности следует принципам теории Дарвина, Менделя и прочих. Не будь войн, число бесполезных, необразованных и необученных жить людей росло бы неконтролируемыми темпами. Война срабатывала как средство сокращения их числа — как те же бури, землетрясения, засухи. Природа сама избавляется от неугодных.

Когда не стало войн, низшая прослойка общества разрослась без всякой меры. Стала угрожать прослойке развитой, образованной, получившей научные знания и призванной руководить массами. Люди низов не имеют ни малейшего почтения к науке или научному сообществу, ведомому логикой и разумом. И вот церковники стремятся им помогать и укрепляют в их невежестве. Лишь когда властью наделены ученые…

Взглянув на часы, Спикер распахнул дверь.

— Идем, остальное дорасскажу на ходу.

Они выбрались из машины и прошли по неосвещенной крыше.

— Нам известно, кому принадлежат кости и за кем вы охотитесь. Он вот уже два века как мертв, этот невежда со Среднего Запада, Основатель. Трагедия в том, что власти того времени не успели вовремя среагировать, дали ему шанс начать проповедь, распространить свое учение. Если культ начал жить, его уже не истребишь.

Однако что, если бы Основатель умер, так и не начав проповедовать? Что, если бы ни одно его слово не достигло ушей народа? Основатель говорил только раз. Всего одну проповедь успел он прочесть. Затем власти забрали его, а он и не думал сопротивляться. Подумаешь, какой-то маленький инцидент.

Спикер посмотрел на Конгера.

— А вот последствия этого маленького инцидента мы расхлебываем до сих пор.

Они прошли в здание, где на столе уже был разложен скелет. Его окружили солдаты; их юные лица выдавали сильное напряжение.

Конгер протиснулся мимо военных к столу и склонился над скелетом.

— Так значит, это его останки? — пробормотал он. — Кости Основателя, которые церковь укрывала две сотни лет?

— Именно, — подтвердил его мысль Спикер. — Теперь они у нас. Следуйте за мной.

В конце комнаты имелась дверь — Спикер открыл ее перед Конгером. Техники, трудившиеся внутри, оглянулись. Повсюду жужжали и вращались механизмы; стояли на столах реторты. В самом центре лаборатории мерцала кристальная сфера.

Спикер передал Конгеру слем-пистолет и предупредил:

— Важно вернуться вместе с черепом — для сличения и доказательства. Поэтому цельтесь как можно ниже, в грудь.

Конгер взвесил оружие на ладони.

— Хорош, — сказал он. — Знакомая модель. В смысле, я такими не пользовался, но видел раньше.

Спикер кивнул.

— Вас научат пользоваться и оружием, и кабиной. Предоставят все данные по нужному времени и месту. Отправитесь в Хадсонз-Филд, небольшое поселение возле города Денвер, в штате Колорадо. Год примерно тысяча девятьсот шестидесятый. Запомните: череп — ваше единственное средство опознания. Есть отличительные черты, на которые следует ориентироваться, в частности левый резец…

Конгер слушал его вполуха, глядя, как люди в белом бережно упаковывают череп в полиэтиленовый пакет и кладут в кристальную кабину.

— Что, если я ошибусь? — спросил Конгер.

— Поймаете не того? Тогда продолжайте искать и не возвращайтесь, пока не убьете Основателя. Не позволяйте ему начать проповедь, такова настоящая цель! Бейте на упреждение. Не упустите шанс, стреляйте сразу, как поймете, что перед вами — Основатель. Он должен выглядеть необычно. Скорее всего, в той местности он был чужаком и его не знали.

Конгер выслушал Спикера, сохраняя мрачное выражение на лице.

— Ну как, все поняли? — подытожил Спикер.

— Да, я все понял, — ответил он и вошел в хрустальную сферу, где сел и положил руки на реле управления.

— Удачи, — пожелал Спикер. — Мы с нетерпением будем ждать результата. Есть один философский момент: якобы на прошлое нельзя повлиять. Вот мы и узнаем, так оно или нет.

Конгер пробежался пальцами по кнопкам на пульте.

— Да, кстати, — вспомнил Спикер. — Не пытайтесь использовать кабину в целях, не предусмотренных нашим договором. Мы за ней постоянно следим. Надо будет — вернем назад. Еще раз — удачи.

Конгер ничего не ответил. Дверь в кабину закрылась, и он слегка повернул реле.

Он все еще смотрел на полиэтиленовый пакет, когда комната снаружи исчезла.

Долгое время Конгер не видел ничего, кроме кристальных ячеек. Мысли в беспорядке проносились в голове: как узнать Основателя? Как выделить его заранее? Как он выглядел? Как его звали? Что он делал перед тем, как произнести речь? Обычный он человек или какой-нибудь ненормальный?

Конгер взял пистолет и прижался щекой к гладкому холодному металлу. Попробовал прицелиться. Отличная пушка. Настолько прекрасная, что Конгер чуть не влюбился в нее. Вот если б с такой да в марсианскую пустыню, когда долгими темными ночами лежишь в засаде, дрожа и немея от зверского холода, поджидая крадущихся в темноте тварей…

Отложив пистолет, Конгер проверил показания приборов. Снаружи проявилась и стала закручиваться спиралевидная дымка. Вокруг все замерцало и задрожало.

Сквозь хрустальную решетку проникли цвета и звуки. Тогда Конгер отключил приборы и встал в полный рост.

Он оказался на холме с видом на небольшой городок. Солнце стояло в зените. Воздух был чист, свеж и прозрачен. По дороге двигались редкие машины, а вдали виднелись ровные поля. Выйдя из сферы, Конгер принюхался, затем вернулся внутрь.

Постояв перед зеркалом, проверил, надлежащим ли образом выглядит. Бороду только подровняли — сбрить ее Конгер не дал. Его причесали и одели в костюм, типичный для середины двадцатого века. Странный покрой; и ботинки — из кожи животного. В кармане лежали деньги этой эпохи, больше ничего и не требовалось.

Ничего, кроме особого навыка Конгера, его хитрости. Однако прежде он свой талант для таких дел не использовал.

Конгер стал спускаться к городу.

Первым делом он заметил газетные лотки. Датой последнего выпуска значилось пятое апреля 1961 года. Конгер был уже недалеко от города. Огляделся: заправка, гараж, закусочные и магазин типа «тысяча мелочей». Дальше по улице виднелись продуктовая лавка и какие-то общественные здания.

Через несколько минут Конгер уже поднимался по ступеням общественной библиотеки. Открыв дверь, вошел в теплое помещение.