– Дай-ка я, – отодвинул его Балабуха.

После того как он три раза ударил кулаком по двери, весь замок неминуемо должен был обрушиться до основания, однако этого почему-то не произошло, и на стук никто не отозвался.

– Никто не идет, – констатировал артиллерист с удивлением. – Спят они там все, что ли?

– Дайте-ка я попробую, – вмешался Август. Однако он не стал стучать, грохотать и поднимать шум, а лишь легонько потянул дверь на себя. С ужасающим скрежетом та подалась.

– Вот черт! – сказал Балабуха сокрушенно. – Однако почему у них тут все нараспашку?

– Не знаю, – признался Добраницкий. – Вообще-то, когда я увидел этот замок, мне показалось, что он необитаем. Видите ли, дома, в которых живут люди, выглядят несколько… э-э… иначе.

Словно в ответ на его слова, в небе вновь вспыхнула молния, и тут только Владимир разглядел, что многие стекла в окнах выбиты, стены покрыты побегами глициний и плюща, а кладка местами осыпалась.

– Ну, все-таки крыша над головой лучше, чем ничего, – сказал он. – Пошли, ребята!

Кучер повел лошадей в конюшню, а троица искателей приключений и их слуга переступили порог.

– Надо бы свет зажечь, – прозвенел во мраке голос Гиацинтова.

– Щас, – оживился Балабуха. – У меня тут где-то была свечечка… Васька! Что ты стоишь столбом? Помоги зажечь свет!

И через несколько минут бледный огонек осветил внутренность большого и, очевидно, когда-то поражавшего своей роскошью зала. На стенах висели заржавленные доспехи и заплесневелые от времени картины – портреты рыцарей и дам. Напротив друзей оказалась широкая лестница, чьи перила были густо затканы паутиной. Неожиданно Балабуха издал дикий вопль и выронил свечу. Стукнувшись о пол, та погасла.

– Что? Что такое? – вне себя выкрикнул Гиацинтов.

– Пауки! – жалобно ответил из темноты голос гиганта.

– Ну и что? – сердито ответил Владимир.

– Боюсь я их, проклятых! – простонал Балабуха. – Вот хошь верь, хошь нет! Ничего на свете не боюсь, только их одних, чтоб им пусто было!

– Август! – распорядился Владимир. – Подбери свечу. Она тут, на полу, возле тебя.

– Вижу, вижу!

Свет был вновь зажжен, и трепещущий огонек осветил сконфуженное усатое лицо Балабухи, тонкие черты Гиацинтова и голубые глаза поляка.

– Август, – спросил Владимир, – ты не боишься пауков, случаем?

– Нет, – ответил Добраницкий, подумав. – Я только привидений боюсь.

– Тогда отдай сюда свечу! – сердито сказал Гиацинтов, забирая у него огарок. – Идем!

Они осмотрели первый этаж и по лестнице поднялись на второй. Всюду их встречали сырость, запустение, полусгнившая мебель и тонкий мышиный писк где-то под половицами.

– Да, – со вздохом констатировал Владимир, – в этом замке давно никто не живет.

– В таком месте хорошо жить только привидениям, – поддержал его Добраницкий, дрожа всем телом.

Они осмотрели несколько комнат и остановились на просторной гостиной, в которой имелся большой камин. Август порылся в ящиках комода и обнаружил пук свечей, до которых не успели добраться прожорливые мыши. Васька принес из соседней комнаты высокие старинные подсвечники, друзья поставили в них свечи и зажгли их, после чего в гостиной стало значительно светлее. Приободрившись, друзья сняли мокрые плащи и попытались развести огонь в камине. Балабуха своими богатырскими лапищами разодрал на части старинный сундук, и вскоре тот весело полыхал в очаге, пуская искры. Пришел кучер, доложил, что с лошадьми все в порядке и что он пока побудет внизу, на конюшне. Сундук вскоре сгорел, и Балабуха с Добраницким приволокли из соседней комнаты целый шкаф, после чего поляк куда-то исчез. Через несколько минут друзья услышали его вопли и, до смерти перепугавшись, бросились ему на выручку. Оказалось, однако, что Август всего лишь звал их поглядеть на запасы, хранившиеся в погребе. Здесь были винные бутылки, покрытые пылью и плесенью, шампанские вина, коньяки и даже бочки с пивом.

– И как ты их обнаружил? – поразился Балабуха.

– Интуиция! – гордо объявил Август, осторожно стряхивая пыль с одной из бутылок. – Вот, не угодно ли? Винцо тысяча семьсот шестьдесят девятого года!

– Ничего себе! – пробормотал Владимир. – Это же год рождения Наполеона!

– И как их только не растаскали? – покачал головой Балабуха. – До чего же честный народ эти австрийцы!

– Ты сам догадался поискать погреб? А еще говорил, что привидений боишься! – поддразнил Августа Гиацинтов.

– Ой, панове, я вас умоляю, – простонал Добраницкий, скорчив плаксивую физиономию. – Где вы видели, чтобы привидения жили в погребе?

Дюжина наиболее почтенных бутылок была принесена на второй этаж и торжественно водружена на круглый стол. Туда же поставили окорок, хлеб, колбасу и прочую снедь, которую путешественники притащили с собой. На первом этаже Август нашел три позолоченных старинных кубка, и вскоре друзья пировали вовсю, забыв о дожде и всех своих дорожных невзгодах. О верном Ваське и незадачливом кучере тоже вспомнили, выделив им еды, пару бутылок и кубки попроще, всего лишь из чистого серебра.

В то время как наши герои блаженствовали в заброшенном замке, в небольшом лесочке на расстоянии примерно версты от них мокли под проливным дождем 12 человек, которыми предводительствовал уже знакомый нам невзрачный субъект в штатской одежде – тот самый, что недавно беседовал с Ферзеном в гостинице «Золотой лев». Уже несколько часов он и его сообщники сидели в засаде, поджидая карету, которая совершенно точно должна была ехать мимо них, но тем не менее словно сквозь землю провалилась. А дождь между тем стал лить как из ведра.

– Ну куда, куда же они делись? – шипел предводитель, то и дело поглядывая на дорогу. Однако последняя оставалась пустой, как дырявые карманы бедного родственника.

– Может, они поехали каким-нибудь другим путем? – высказал робкое предположение один из сидящих в засаде, которому до смерти надоело мокнуть под дождем.

– Но тут нет другого пути! – рявкнул невзрачный субъект.

Через полчаса, однако, даже он не выдержал.

– Вольфганг! Ступай-ка вперед да посмотри, не остановились ли они где-нибудь! Как узнаешь, сразу же возвращайся!

Вольфганг кивнул, вылез из засады и покорно затрусил по дороге. Вернувшись через каких-нибудь три четверти часа, он доложил, что карета, которую они ждут, стоит без лошадей возле дороги, а в окнах Проклятого замка виден яркий свет. Предводитель нахмурился.

– Это тот самый замок, про который болтают, что там водятся привидения?

– Да, – несмело сказал Вольфганг. – Нехорошее место, сударь!

– Чепуха, – оборвал его предводитель. – Вперед, ребята! Они не ждут нашего нападения, и мы застигнем их врасплох. – Разбойники начали ворчать, но он прикрикнул на них: – Что такое? Вам за что деньги платят, вы, падаль, тупой сброд? А ну живо, марш!