– Новое сообщение о саудовце, связанном с нападением на Ватикан.

Габриэль посмотрел на Шамрона:

– И кто же это?

– Ибрахим эль-Банна.

– Клирик-египтянин? Почему-то я не удивлен.

Габриэль сел за стол.

– Два дня назад глава нашей резидентуры в Каире имел тайную встречу с одним из наших главных источников в египетском Мухабарате.[5]Выходит, что профессор Ибрахим эль-Банна был задолго до своей поездки в Ватикан крепко связан с воинствующими активистами. Его старший брат был членом Мусульманского братства и ближайшим сподвижником Ямана аль-Завахири, второго человека в «Аль-Каиде». Племянник отправился в Ирак сражаться с американцами и был убит при осаде Фаллуджи. Пленки с записями проповедей имама, похоже, обязаны слушать египетские воинствующие исламисты.

– Жаль, что наш друг из Мухабарата не сообщил Ватикану правду об эль-Банне. Семьсот человек могли бы остаться в живых… и в куполе собора могло бы не образоваться дыры.

– Египтяне знали и кое-что еще про профессора эль-Банну, – сказал Шамрон. – На протяжении восьмидесятых и девяностых годов, когда в Египте возникла проблема с исламским фундаментализмом, профессор эль-Банна регулярно получал деньги и инструкции от саудовца, выступавшего в качестве чиновника Международной организации помощи мусульманам, одной из главных благотворительных организаций саудовцев. Этот человек называл себя Халилем, но египетской разведке известно его настоящее имя: Ахмед бин-Шафик. Еще более интересно то, чем занимается в настоящее время бин-Шафик.

– Он состоит в ГРД,[6]– сказал Габриэль.

– Точно.

– Что нам о нем известно?

– Четыре года назад бин-Шафик возглавлял тайное подразделение ГРД под кодовым названием «Группа двести пять», отвечавшее за установление и поддержание контактов между Саудовской Аравией и группами воинствующих исламистов по всему Ближнему Востоку. Египет прежде всего интересовала «Группа двести пять» вместе с Афганистаном, конечно.

– Какое значение имеет номер?

– Это придаток к номеру кабинета бин-Шафика в штаб-квартире ГРД.

– А что случилось после этих четырех лет?

– Бин-Шафик и его сотрудники снабжали террористов ХАМАСа и исламского джихада. Информатор-палестинец сообщил нам об операции, а мы рассказали американцам. Американский президент доложил королю и настоял на прикрытии «Группы двести пять». Это было через полгода после событий девятого сентября, и король вынужденно выполнил пожелания президента – к великому огорчению бин-Шафика и других сторонников жесткой линии в королевстве. «Группа двести пять» прекратила свое существование, и бин-Шафика уволили из ГРД.

– Он перешел на другую сторону улицы?

– Ты меня спрашиваешь, стал ли он террористом? Ответ: мы не знаем. А вот то, что воинствующий ислам у него в крови, – известно доподлинно. Его дед был одним из командиров ихвана – исламского движения, созданного Ибн Саудом.

Габриэлю был хорошо известен ихван. Это движение было во многих отношениях прототипом и духовным предшественником современных групп воинствующих исламистов.

– А где еще действовал бин-Шафик, когда руководил «Группой двести пять»?

– В Афганистане, Пакистане, Иордании, Ливане, Алжире. Мы даже подозреваем, что он был и на Западном Берегу.

– Значит, возможно, мы имеем дело с человеком, который контактирует с террористами, начиная с «Аль-Каиды», затем с ХАМАСом и с египетским Мусульманским братством. Если бин-Шафик перешел на другую сторону, то это кошмарный сценарий. Он же идеальный вдохновитель террористов.

– Мы нашли в наших папках еще одну пикантную новость, – сказал Шамрон. – Около двух лет назад мы получили сообщение о саудовце, прочесывающем лагеря в южном Ливане в поисках опытных бойцов. Судя по сообщениям, этот саудовец именовался Халилем.

– Это же имя бин-Шафик использовал и в Каире.

– Мы за этой нитью не последовали. К сожалению, если бы охотились за каждым саудовцем с деньгами, пытающимся создать армию для джихада, мы больше ничем не могли бы заниматься. Как говорится, яснее соображаешь, когда оглядываешься на прошлое.

– Сколько еще нам известно о бин-Шафике?

– Боюсь, очень мало.

– А как насчет фотографии?

Шамрон отрицательно покачал головой.

– Можно предполагать, что он как бы стесняется сниматься.

– Нам необходимо поделиться нашими сведениями, Ари. Итальянцам необходимо знать, что к нападению, возможно, имеют отношение саудовцы. И американцам также.

– Я знаю. – Шамрон произнес это мрачным тоном. Мысль о том, чтобы поделиться тяжело добытыми разведданными, представлялась ему ересью, особенно если ничего не получаешь взамен. – Все сводилось к голубому и белому, – сказал он, имея в виду цвета национального флага Израиля. – Таково было наше мотто. Система наших верований. Мы сами все делали. Мы никого не просили о помощи и не помогали другим в решении их проблем.

– Мир изменился, Ари.

– Возможно, я не подхожу для этого мира. Когда мы боролись с Организацией освобождения Палестины или «Черным сентябрем», это была простая физика Ньютона. Нанеси им удар тут, прижми их там. Следи за ними, слушай их, установи членов их организации, ликвидируй их главарей. А теперь мы боремся с движением – с раковой опухолью, которая пустила метастазы во все органы. Это все равно что пытаться заключить туман в стакан. Старые правила не действуют. Нельзя ограничиться голубым и белым. Правда, я могу сказать тебе одно: для Вашингтона ничего хорошего не будет. У саудовцев там много друзей.

– Все сделают деньги, – сказал Габриэль. – Но американцам необходимо знать правду о своем лучшем друге в арабском мире.

– Они знают правду. Просто не хотят смотреть ей в лицо. Американцы знают, что саудовцы во многих отношениях являются источником исламского терроризма, что саудовцы посеяли семена, полили их нефтедолларами и удобрили ваххабитской ненавистью и пропагандой. Американцы, похоже, могут с этим жить, словно инспирированный саудовцами терроризм – это просто небольшая доплата к каждому бензобаку. Не понимают они того, что терроризм никогда не победить, если не уничтожить его источник – Эр-Рияд и аль-Сауд.

– Тем больше оснований поделиться с ними данными, которые указывают на связь ГРД и аль-Сауда с нападением на Ватикан.

– Я рад, что ты так думаешь, поскольку именно тебя выбрали для поездки в Вашингтон, чтобы сообщить им то, что нам известно.

– Когда я вылетаю?

– Завтра утром.

Шамрон рассеянно посмотрел в окно и во второй раз спросил Габриэля про Венецию.