Он завернул тело в тот самый грязный «саван», в котором его принесли бродяги, после чего стал раздумывать о том, как избавляться от трупов. Несомненно, делать это следовало ночью. Возможно, лучшим путём был бы «обмен». То есть бродяги, принося новый труп, как раз могли бы забирать с собой старый. Но такое решение было бы приемлемым в случае достаточной частоты поставок. При редких визитах бродяг тела начинали бы гнить прямо в доме де Грези, чего Шарль допустить никак не мог. Кроме того, целое тело переносить с места на место было довольно трудно. Поэтому Шарль пришёл к выводу, что трупы нужно расчленять.

С непривычки он делал это довольно долго — топором и ножом. В итоге пол в мастерской был забрызган кровью и грязью, но зато тело поместилось в достаточно компактный мешок, который можно было просто отправить в телегу для отбросов, проезжающую по улице два раза в день. Или просто выбросить его, полагаясь на сборщиков мусора.

Самой неприятной работой для Шарля оказалось мытьё пола и стола. Угробив на это кучу времени, Шарль впредь был аккуратнее, застилал всё вокруг тряпьём, кровь сливал, насколько это было возможно, тело перед свежеванием обмывал.

Но в этот раз он очень устал. Солнце уже клонилось к закату, день приближался к вечеру, и Шарль отправился спать, полагая, что утром со свежими силами сможет сделать гораздо больше, нежели сегодня. До первой книги было ещё далеко.

Как впоследствии обнаружил Шарль, не было в его работе ничего более трудного, чем доставка, свежевание и ликвидация трупа. Человеческая кожа оказалась в мастеровитых руках благодатным материалом, отлично пригодным для любых целей, в том числе, конечно, и для создания переплётов. В ту ночь Шарль проснулся в три часа, оделся и выволок наружу мешок с расчленённым телом. Тащить неприятную ношу пришлось не менее четверти лье[42]— лишь в нескольких кварталах от дома переплётчик решился оставить труп.

Впоследствии он усовершенствовал методику доставки тел. Во-первых, он завёл небольшую тележку, с какой приходят на базар продавцы овощей и фруктов, то есть нечто вроде лотка на колёсах. В нижнюю, закрытую, его часть отлично помещался мешок с расчленённым телом. Когда же Шарль забирал очередной материал у поставщиков, приходилось взваливать тело на верхнюю часть тележки. В таком случае Шарль рисковал попасть в руки патруля, но ему везло. Да и в любом случае, заслышав где-то в темноте цоканье копыт, он на всякий случай скрывался в тени.

Впоследствии он понял, что тело в неделю — это довольно много. Кожи с одного мертвеца хватало на несколько книг, даже с учётом проб и ошибок. Зато Шарль в совершенстве научился обрабатывать кожу в домашних условиях, отбирая хлеб у членов гильдии кожевенников. Отмокала человеческая кожа быстро, мездрилась хорошо. Для ускорения отмоки Шарль стал добавлять в воду соль, в итоге полная отмока и мездрение укладывались в два дня.

В земляном полу подвала пришлось вырыть три небольших зольника, а также добыть порядочный запас извести. Отец крайне редко покупал свежеснятые шкуры, обычно он дубил добытое в дубильных мастерских гольё, уже прошедшее предподготовку. Но Шарль обрабатывал кожу практически в промышленных масштабах — в сравнении с отцом, и, кроме того, не мог воспользоваться услугами кожевенной мастерской. Правда, человеческая кожа и золки требовала совсем несложной: уже через три дня выдержки в известковом молоке кожа приобрела ровный, равномерный окрас, а волосков на ней не осталось после первой же проводки туляком[43]; назвать данный процесс дернением[44]было сложно, так как занимал он от силы несколько минут. Несмотря на кажущуюся простоту предварительной подготовки, Шарль выдержал кожу ещё три дня — к этому моменту подошло время второго «свидания» с поставщиками тел.

За прошедшие дни Шарль организовал компактную дубильню в одном из углов мастерской, прикупил ещё раствора и сконструировал в светлой гостиной второго этажа сушильную машину. Она представляла собой систему тонких дощечек, привязанных перетянутыми через блоки шнурами. Отвязав и ослабив шнур, Шарль мог спустить любую из дощечек вниз; в «рабочем» состоянии они располагались под потолком. Таким образом, Шарль без малейших проблем развесил кожу первого доставленного мертвеца для просушки. Правда, по всему дому начал распространяться характерный запах, но это казалось сущим пустяком по сравнению с перспективами, открывавшимися перед переплётчиком. Дубильня, в свою очередь, была просто купленным на базаре глиняным чаном, вкопанным в землю, — для простейшего ямного дубления. Яму рыть не пришлось — она осталась с отцовских времён, нужно было только расширить её под новый, более крупный, чан.

Промытое после золки гольё Шарль шакшевал[45]с помощью киселей. Достать чистую шакшу было не столь просто: эта чудовищно вонючая смесь из собачьего и куриного помёта продавалась только членам гильдии кожевенников, а собирать по окрестностям пёсьи отходы Шарль желания не имел. А вот ингредиенты для шакшевального киселя продавались на обычном рынке или у булочника — овсяная или ячменная мука, хлебная закваска, квасная гуща, соль. Всё это Шарль замешивал с тёплой водой — и погружал туда кожу примерно на половину суток. В подвале пришлось разжигать огонь, чтобы поддерживать кисель в тёплом состоянии; механизм вывода наружу дыма был обустроен ещё при отце, которому тоже приходилось шакшевать гольё.

Первоначально Шарль хотел устроить в подвале небольшой гашпиль — барабан для механического шакшевания. Но от этой идеи пришлось отказаться, так как гашпиль требовал постоянного контроля. В кожевенных мастерских его вращали ученики, Шарль же не мог себе позволить тратить на это время. Вообще, с появлением нового занятия у него не оставалось ни одной свободной секунды даже на приведение себя в порядок или на еду. Шарль работал двадцать четыре часа в сутки — выполнял переплётные заказы и параллельно обрабатывал кожу мертвецов. Он уже понимал, что включить в этот график ещё и создание переплётов из человеческой кожи он просто не сумеет, и потому решил чередовать занятия. Сначала нужно было заготовить достаточное количество кожи для пары десятков книг — затем делать переплёты. Потом снова заготавливать — и снова переплетать.

После шакшевания кожу необходимо было промыть (это занимало порядка двух часов), а затем проспиртовать. Высушивать кожу перед дублением не требовалось: при передержке она попросту трескалась и становилась негодной. Далее наступал черёд дубильных экспериментов. Методики обработки различных шкур Шарлю были известны, с человеческой же кожей приходилось продвигаться вперёд методом проб и ошибок. Первая порция кожи, готовая к дублению, состояла из квадрата с груди убийцы и всей кожи, снятой с первого мертвеца. Кожа второго пока что была на стадии золки.