Рак не победил, но это была в лучшем случае ничья.

Урок № 34

Иногда отказывайся от телефона

Я знаю. Твой телефон – это новый инструмент. Это вещь. Да, он соединяет тебя с друзьями и любимыми людьми. Но это вещь. Нет необходимости быть на связи круглосуточно. Сделай перерыв. Побудь сама с собой. Побудь одна в своих мыслях.

Когда ты общаешься с другим человеком – присутствуй. Уделяй внимание. Слушай. Отложи телефон. Если ты можешь пойти в кино на пару часов и убрать телефон в карман, значит, ты можешь оказать ту же любезность и своей семье за ужином.

Дорогая Эмма, обращаться за помощью, когда она тебе нужна, – нормально. Прошу, попроси меня. Я всегда помогу.

С любовью, папа

Я познакомился с Рейчел Мэйси Стаффорд, также известной под прозвищем «хэндз-фри мама», через блогпост под названием «Шесть слов, которые следует сказать сегодня». И сразу же проникся глубоким уважением к ее воспитательному стилю.

Однажды она прочла статью о том, как университетских спортсменов спрашивали, за какого рода поощрения и советы они больше всего благодарны своим родителям. Оказалось, студентам больше всего нравилась простая фраза – «Я люблю смотреть, как ты играешь». Рейчел начала говорить эти слова своим детям и обнаружила, что они мгновенно снимают с детей стресс. Она не критиковала их и даже не высказывала свое мнение. Просто сосредоточивалась на радости, глядя, как они играют в спортивные игры или на музыкальных инструментах.

Та запись в ее блоге глубоко меня тронула. Я тоже начал пользоваться этой фразой – «Я люблю смотреть, как ты играешь» – при любой возможности. Эмма играет в софтбол. Сидеть на трибуне во время ее матчей, наблюдать, как она работает в команде, – это всегда доставляло мне больше радости, чем можно себе представить. А теперь я ощущаю эту радость еще острее. Пока я продолжал бороться с раком, присутствие на играх Эммы приобрело для меня особую значимость. Это было нужно не только для того, чтобы смотреть на нее, не только ради той радости, которую приносило мне наблюдение за ней. Это был также осязаемый способ продемонстрировать ей мою поддержку, показать, что я всегда буду рядом с ней. Столько, сколько проживу на этой земле.

Однажды вечером Эмма поехала к одной из своих подруг по команде на вечеринку с ночевкой. Девочки не так уж часто видятся в межсезонье и таким образом поддерживают свою дружескую сплоченность. Я был рад за них. Ее команда состоит из невероятно талантливых девочек, да еще и лучших спортсменок в лиге. Каждый во время их игр испытывает необыкновенное воодушевление, даже зрители.

Нас предупредили, что в доме есть животные, а у Эммы время от времени проявляются аллергические реакции. Мы думали, что все же попробовать стоит. Но когда Эмме в самом начале вечера стало нехорошо, мы коллективно решили, что для нее будет лучше поехать домой.

Я выехал из дома в 10 вечера, чтобы забрать ее. Это был нелегкий день, и обычно в 10 вечера я уже сплю. Отдых для меня важен, но не так важен, как моя дочь. Я провел в дороге 25 минут, в темноте, без единой мысли об усталости. Я был счастлив совершить эту поездку.

Эмма забралась в мой грузовичок, и я спросил, все ли с ней в порядке. Она ответила:

– Весь вечер и ночь я бы не выдержала. Спасибо, что приехал за мной.

Я посмотрел ей в глаза и просто сказал:

– Я всегда буду приезжать за тобой.

Она вроде как кивнула головой, и я повторил:

– Я всегда буду приезжать за тобой.

Она подумала, что мне показалось, будто она меня не расслышала, и подтвердила, что поняла мои слова. Я же знал, что она меня слышала, но мне нужно было, чтобы она меня слушала.

– Я всегда буду приезжать за тобой.

Я на мгновение сжал ее руку и дал ей прочувствовать то, что имел в виду. Она медленно кивнула. До нее дошло. Она улыбнулась.

После этого я перечислил ряд причин, по которым мне, возможно, нужно будет приезжать за ней: спущенная шина, неудачное свидание, тоска по дому или даже подружка, которая слишком много выпила и не должна садиться за руль.

– Я всегда буду приезжать за тобой. Я твой папа, и буду рядом. Позвони мне – и не будет никаких вопросов, по крайней мере пока ты не окажешься дома и в безопасности. Я никогда не скажу «нет».

Только позднее до меня дошло, что в этой фразе тоже шесть слов. И она была так же значима, как и «Я люблю смотреть, как ты играешь».

Говоря Эмме эти слова, я просто думал о ней, о том, как сильно я ее люблю и как буду о ней заботиться, если ситуация хоть в какой-то мере будет меня касаться. Теперь я понял, насколько эта фраза близка к тем чувствам, с которыми, вероятно, относится к нам бог.

Я всю свою жизнь был католиком. Я вырос в ирландской католической семье. Это означало, что в основном наши домашние праздники совпадали с религиозными праздничными и памятными днями. Они также включали длительные турниры по пиноклю и разнообразные напитки, содержавшие ржаной виски. «Простыни» с записями счета партий в пинокль сохранялись от одного семейного сборища до другого, потому что поглощение «ржаного» нередко создавало ложные воспоминания о сыгранных матчах. Я так и не пристрастился к ржаному виски, зато способен достойно выступить в игре в пинокль или религиозной дискуссии.

Порт-Лейден – городок маленький, но у нас было целых пять церквей. Бóльшая часть горожан посещали одну из месс по воскресеньям. Мои первые воспоминания о религии связаны с воскресной школой, занятия в которой вела сестра Мария-Агнесса. Она была несгибаемой монахиней и не терпела баловства. Выучивая молитвы и стихи из Библии, мы получали серебряные звездочки в наши катехизисы. Если же не выучивали, наказание могло варьироваться от удара линейкой по костяшкам до чтения молитвы вслух, снова и снова. Религиозное обучение у Марии-Агнессы было невообразимо далеким от Каникулярной библейской школы с ее рукоделием, пением и разбавленным водой пуншем «танг».

Через пару лет после первого причастия я стал мальчиком-алтарником и служил во время мессы. Нередко священнику у нас помогали до шести мальчиков-служек. Мне было приятно помогать в церкви, но не сказать, чтобы я ощущал в себе огонь веры. Мои действия казались банальными и не имеющими значения. Только когда в наш приход перевели отца Мулвейни, я по-настоящему узнал, что такое вера.

Отец Мулвейни был воплощением веры. Каждое произнесенное им слово шло от сердца. Он любил бога, и его призванием было рассказывать другим об этой любви. Отец Мулвейни взял на себя личную ответственность за то, чтобы мальчики-алтарники понимали, почему определенные действия во время мессы важны. Моя роль обрела новый смысл.

Приближаясь к таинству конфирмации, я должен был выбрать себе конфирмационное имя. Я выбрал Эндрю – не в честь св. Андрея, покровителя рыбаков и изготовителей канатов, но ради того влияния, которое отец Эндрю Мулвейни оказал на мою жизнь. Благодаря ему я вырос в своей вере в бога. Я вступил в музыкальную группу и стал служить во время евхаристии.