— Похоже, вчера вы прислали мне книгу. Меня зовут Александр Хоффман. Я живу в Женеве.

— Хоффман? Да, доктор Хоффман! Естественно, я помню. Первое издание Дарвина. Красивая книга. Вы ее уже получили? Надеюсь, никаких проблем с доставкой не возникло.

— Да, получил. Но с книгой нет никакой записки, поэтому я не знаю, кого мне следует благодарить. Вы можете сообщить мне эту информацию?

Последовала небольшая пауза.

— Вы сказали, вас зовут Александр Хоффман?

— Совершенно верно.

На этот раз пауза была дольше, и, когда девушка заговорила снова, в ее голосе послышалось смущение.

— Вы сами купили эту книгу, доктор.

Александр прикрыл глаза. Когда он снова их открыл, ему показалось, что все в его кабинете слегка сместилось.

— Это невозможно, — сказал он. — Я ее не покупал. Должно быть, кто-то назвался моим именем.

— Но вы сами за нее заплатили. Вы уверены, что ничего не забыли?

— Как я за нее заплатил?

— Вы перевели деньги из банка.

— Сколько?

— Десять тысяч евро.

Свободной рукой Хоффман ухватился за край стола.

— Подождите минутку. Как такое могло произойти? Кто-то зашел в ваш магазин и сказал, что его зовут Александр Хоффман?

— Магазина нет. Уже пять лет. Мы рассылаем книги по почте. Остался только склад, который находится в пригороде Роттердама.

— Но тогда кто-то должен был разговаривать со мной по телефону?

— Нет, теперь мы очень редко говорим с клиентами по телефону. Мы получаем заказы по электронной почте.

Хоффман зажал трубку между подбородком и плечом, запустил свою электронную почту и начал просматривать сообщения.

— И когда я отправил вам заказ?

— Третьего мая.

— Что ж, я смотрю на отправленные мной в этот день письма и могу вас заверить, что среди них нет такого сообщения. Какой там стоит адрес?

— А. Хоффман «Хоффман инвестмент текнолоджиз.ком».

— Да, адрес мой. Но я не вижу, чтобы я отправлял письмо в ваш магазин.

— Быть может, вы послали его с другого компьютера?

— Нет, я уверен, что не делал этого.

Но как только Александр произнес последние слова, он почувствовал, как его покидает уверенность, наваливается слабость и паника, словно у его ног разверзлась пропасть. Рентгенолог упомянула, что слабоумие может быть возможным следствием белых точек, обнаруженных при сканировании его мозга. Возможно, он послал сообщение с мобильного телефона или ноутбука, или с компьютера, стоящего дома, а потом начисто об этом забыл — но даже если так случилось, должны были остаться какие-то следы?

— Что именно написано в моем письме? Вы можете его прочитать?

— Никакого послания не было. Процесс автоматизирован. Клиент щелкает по названию в нашем онлайновом каталоге и заполняет специальную форму — фамилия, адрес, способ платежа… — Должно быть, она заметила неуверенность в его голосе и заговорила осторожнее. — Надеюсь, вы не собираетесь аннулировать заказ?

— Нет, я просто хочу разобраться. Вы говорите, что деньги пришли через банк. С какого счета вы их получили?

— Эту информацию я не имею права раскрывать.

Хоффман собрал все оставшиеся силы.

— Послушайте меня. Очевидно, я стал жертвой серьезного мошенничества. Речь идет о краже личности. И я наверняка аннулирую заказ и передам дело в руки полиции и моих адвокатов, если вы не сообщите мне номер счета прямо сейчас, чтобы я мог выяснить, что происходит.

Женщина довольно долго молчала.

— Я не имею права раскрывать подобную информацию по телефону, — холодно заговорила она, — но могу отправить ее по электронному адресу, с которого пришел заказ. Более того, немедленно. Вас устроит?

— Да, вполне. Благодарю вас.

Хоффман положил трубку и выдохнул. Потом поставил локти на письменный стол и подпер кончиками пальцев голову, не сводя взгляда с монитора. Казалось, время течет очень медленно, но прошло лишь двадцать секунд, и он получил сообщение по электронной почте. Никакого приветствия, лишь последовательность из двадцати цифр и букв, а также имя владельца счета: А. Дж. Хоффман. Он тупо посмотрел на строку и вызвал по интеркому секретаршу.

— Мари-Клод, вы можете прислать мне номера моих личных счетов? Прямо сейчас, пожалуйста.

— Конечно.

— Вы следите за кодами безопасности моего дома?

— Да, доктор Хоффман.

Мари-Клод, энергичная уроженка Швейцарии примерно пятидесяти пяти лет, работала на Хоффмана уже пять лет. Она единственный человек во всем здании не обращалась к нему по имени. Александр не мог себе представить, чтобы она оказалась замешана в каких-то противоправных действиях.

— И где вы их храните?

— В вашем личном файле моего компьютера.

— Вас кто-нибудь спрашивал о них?

— Нет.

— Вы говорили о них с кем-нибудь?

— Конечно, нет.

— Даже с мужем?

— Мой муж умер в прошлом году.

— В самом деле? О, да, извините. Вчера ночью в мой дом кто-то проник. Полиция, возможно, задаст вам несколько вопросов. Я хотел, чтобы вы были готовы.

— Да, доктор Хоффман.

Дожидаясь, пока она пришлет ему номера счетов, Александр листал книгу Дарвина. В содержании он нашел главу «Подозрительность».

«Сердце человека может быть наполнено чернейшей ненавистью или подозрениями, или изъедено завистью и ревностью; однако все эти чувства сразу не ведут к действию, обычно они длятся некоторое время, и внешне никак не проявляются…»

Со всем уважением к Дарвину, но опыт Хоффмана подсказывал, что ученый ошибался. Его собственное сердце было наполнено чернейшими подозрениями, и он не сомневался, что это отражается на его лице — в опущенных уголках рта и мрачном, сузившемся взгляде. Кто слышал о краже личности, сделанной для того, чтобы преподнести подарок жертве? Кто-то пытается свести его с ума: вот что происходит. Они хотят заставить его усомниться в собственном здравом смысле, а возможно, намерены его убить. Или так, или он действительно сходит с ума.

Хоффман поднялся на ноги и принялся расхаживать по кабинету. Раздвинул жалюзи и посмотрел в операционный зал. Есть ли у него здесь враг?

Его шестьдесят квонтов были разбиты на три команды. Развитие — они занимались разработкой и тестированием алгоритмов. Технология — эта команда превращала прототипы в оперативные средства. Исполнители непосредственно наблюдали за торговлей.

Некоторые из них были странными, тут не могло быть никаких сомнений. К примеру, венгр Имре Сабо — когда он шел по коридору, то прикасался к каждой дверной ручке. А еще один парень все ел при помощи ножа и вилки, даже бисквиты или картофель фри из пакетика. Хоффман нанимал всех лично, не обращая внимания на причуды, однако знал своих людей не слишком хорошо. Они являлись его коллегами, но не друзьями. Сейчас он об этом жалел.