Темнил Леня, ох, темнил. Не такой он был человек, чтобы, как последний лопух, упустить человека, покушавшегося на него.

– А ты чем сейчас занимаешься? – с невинным видом спросил Миронов.

Шишов не смутился.

– Так, одна охранная фирмочка.

– Твоя? – поинтересовался, как бы между прочим, Штефырца. Молдаванин тоже был непрост и нюх у него работал как надо.

– Да ну! – отмахнулся Леня. – Куда мне… Знакомые пригласили, учитывая мой опыт.

«Это боевой, что ли? – подумал Евгений. – Очень он сейчас нужен в городских условиях!» Но вслух этого не сказал, а опять вернулся к нынешним неприятностям.

– Кажется мне, что ты прав. И эта сумма в десять миллионов баксов – тоже очень знакомая. У того чилийца примерно столько и было на счетах. Правда, чуть больше, но я не удосужился спросить, сколько это – «чуть».

– А при чем здесь мы и его деньги? – не понял Штефырца. – Нам он, помнится, какую-то сумму снимал в банкоматах на проезд и питание. Но не десять же миллионов!

– То-то и оно, – задумчиво сказал Леня.

Тут вернулись женщины, весело щебеча, и деловой разговор пришлось отложить. Снова стали наливать в рюмки и накладывать на чистые тарелки.

После обеда, немного отдохнув, Мироновы решили сходить на море. А то приехали купаться и загорать, а сидят за столом, будто из голодного края вырвались, как заявила Наташка. У Евгения было другое мнение по поводу цели приезда, но он его оставил при себе и покорно поплелся вместе с женой на недалекий пляж.

У входа стояло свежепостроенное сооружение, очень напоминавшее закрытую военную базу, при ближайшем рассмотрении ею и оказавшееся. Высокие стены, прочные ворота с подъемными оградками у входов, камеры наблюдения по всему периметру. А со стороны моря – пирс, снабженный краном для спуска и подъема катеров. На первый взгляд, база казалась безжизненной, а что происходило внутри ее стен, простым людям было неведомо.

Пляж не очень понравился Евгению. Он рассчитывал, что здесь будет песок, а оказалось – мелкая галька. На берегу росли толстые, искривленные временем и ветрами сосны, и запах от них шел одуряющий. Море было чистым-чистым и теплым-теплым, что скрашивало неудобный пляж.

Народу, в общем-то, было немного, в основном пожилые тетки в открытых купальниках и зрелище это… напрягало. Окунувшись в море и поплавав немного, Миронов подставил спину солнцу и уткнулся в свою электронную книжку, не отвлекаясь на окружающих, чтобы не портить себе настроение. «В конце концов, – сказал он мысленно, – ты тоже далеко не мальчик, хотя и держишь себя в хорошей форме. Возраст, никуда от этого не денешься».

«Пушки» он бросил, так и не дочитав, переключился на рассказы Чехова, которые были заложены в память устройства еще продавцами. И эта литература его сейчас вполне устраивала. По крайней мере, не раздражала, как размазанные сопли зарубежных авторов бестселлеров. Ну, Чехов – это Чехов. Но ведь Евгений и многих современных отечественных авторов считал гораздо более интересными писателями, чем американских или английских. Вот принято хихикать над Донцовой, дескать, писуча дама чрезмерно, не великая это литература. А ведь большинство людей не Толстого с Тургеневым сейчас читает, а именно Донцову и прочих дам-детективщиц. И потом, вы сами-то пробовали писать с такой скоростью, да еще на приличном уровне? Слабо? Большинство ведь тех, кто хихикает, сами один разнесчастный роман кропают по три года и больше, а когда он выходит, то читать это произведение совершенно невозможно, поскольку скулы зевота сводит, а глаза сами закрываются. Это еще хорошо, если найдется такой эстет-издатель, что решится выпустить сей опус. Так ведь и тираж будет совсем не как у Донцовой, – каких-нибудь жалких две тысячи, на любителя. Спору нет, и такие книги нужны, но ведь не всем! И нечего в таком случае высокомерно посматривать на тех, кто пишет много.

Был у него один знакомый писатель, который единственный роман дописывал и переписывал долгие годы, практически всю жизнь. Не забывая после каждой переделки рукопись подсовывать в какое-нибудь другое издательство. Тем и кормился, а также лекциями о своем творчестве и авторскими концертами в маленьких провинциальных Домах культуры, где пел под гитару длинные и занудные, как степная дорога, баллады. Ничего, на хлеб с маслом хватало. Но без икры.

Бывали в истории примеры такого рода. Вон, Иванов «Явление Христа народу» тоже всю жизнь творил. И ничего, великолепная картина получилась, на века.

А роман тот с бесконечными переделками и поиском совершенства, если честно, написан был в стиле: «Вышел старик Ромуальдыч на крыльцо, понюхал портянки и аж заколдобился». Таким вот языком. Но ведь и на него находились читатели! Иначе издательства не выпускали бы, хотя и мизерными тиражами…

Такие мысли крутились в голове у Евгения, и он не мог понять, то ли Чехов ему их навеял, то ли тетки толстые с визгливыми голосами.

Рядом плюхнулась на подстилку Наташка, мокрая, веселая и запыхавшаяся.

– Ты чего не купаешься? – спросила она. – Сгоришь ведь!

– И правда! – спохватился он. – Не хватало еще потом простоквашей мазаться!

Жена рассмеялась:

– Ну, ты и темнота! Кто же сейчас простоквашу использует? Мази есть специальные.

– Химия, – скривился Евгений. – Облезешь еще после этой мази. Ладно, я пошел бухаться в волны!

Волн, кстати, не было, море лежало тихое и ровное, одно удовольствие – в нем бултыхаться. Он и бултыхался, пока какая-то сволочь не схватила его за ноги и не потащила в глубину. В том, что это человек, Миронов не сомневался ни секунды и присутствия духа не потерял. Вдохнул побольше воздуха, перестал сопротивляться и дал себя погрузить примерно на метр под поверхность воды. Пальцы, сжимавшие его щиколотки, были словно из стали, но, притворно расслабившись, он неожиданно рванул правую ногу, выдрал ее на свободу и, присев, изо всех сил ударил в том направлении, откуда его тащили.

Попал, и очень качественно, даже в коленку отдалось. Вторую ногу тут же отпустили, вокруг вскипела вода от множества пузырьков воздуха, выпускаемого через аварийный клапан и Миронов, перевернувшийся, чтобы схватить того, кто на него напал, увидел только тень, энергично работающую ластами и стремительно уходящую на глубину. Ну и черт с ней… Вот ведь идиоты!

Он вынырнул, спокойно доплыл до берега, выбрался и прилег рядом с Наташкой.

– Ну, как водичка? – спросила она.

– Отличная! Целый день не вылезал бы… Но надо собираться, у нас с ребятами дело одно есть.

– Что еще за дело? – возмутилась супруга. – Ты на отдыхе!

– Чего ты засуетилась? – удивился Евгений. – По хозяйству Мишке надо помочь. У него участок, сама видела, в каком состоянии.

– А, – успокоилась Наташка, – вон в каком смысле.

– Именно в таком, – подчеркнул муж. – А ты что подумала?

– Знаю я вас, ветеранов, – проворчала жена, но тему продолжать не стала. Слишком расслабляющей была окружающая их природа: море, сосны… тетки! Чтоб им пусто было. Миронов то и дело ловил на себе заинтересованные взгляды из-под шляп и панамок. Туда же! Им о внуках надо думать, а они на чужих мужиков поглядывают. Неистребима сущность женская, так и прет.