– Хорошо, тогда пока оставим ее в списке. А не могла сама она являться автором этих проклятых сплетен?

– Не знаю. Но у меня такая мысль мелькала.

Раз уж ей предоставили слово, Фредрика решила продолжить:

– Тот праздник, на котором Ребекка так и не появилась, ужин с кураторами, – что это за мероприятие?

– Ребекка входила в так называемую программу кураторства. По сути, речь шла о том, что студентам, которых включали в программу, выделяли персонального куратора. Как бы советника и консультанта. В этом качестве привлекались разные люди: ведущие бизнесмены, пасторы, несколько членов парламента, писатели.

– Кто был наставником Ребекки?

– Хм, как же его звали? Вальтер Лунд.

– Вальтер Лунд? – Фредрика была поражена. – Одна из шишек в концерне Аксбергера?

– Он самый.

– Но почему ей достался именно он? Ведь она занималась литературоведением. Они тянули жребий?

– Понятия не имею. Помню, что мы его допрашивали, однако с него практически сразу были сняты подозрения.

Слово взял Петер:

– Сегодня утром я пытался проанализировать ежедневник Ребекки. Его оказалось чертовски сложно расшифровать.

– Спасибо, что напомнил. – Алекс мрачно кивнул.

– В каком смысле – расшифровать? – спросила Фредрика.

– Она делала записи по собственной системе, – ответил Алекс. – Например, не писала целиком имя человека, с которым встречалась, а только инициалы. Большинство нам удалось установить, но некоторые так и остались неразгаданными. Мы составили список всех тех, кто фигурировал в ее ежедневнике в последние месяцы перед исчезновением.

– За две недели до исчезновения она встречалась с Т. А., – сказал Петер. – Кто это?

– Мне кажется, это было связано с ее дипломной работой. – Алекс сощурился, вспоминая. – Совершенно неинтересно.

– А в тот день, когда она пропала, какие встречи у нее были назначены? – спросила Фредрика.

– Никаких. Мы постарались восстановить ее последние дни, насколько это было возможно, при помощи ежедневника. Но не обнаружили ничего сенсационного.

– Можно мне копию?

– Возьми мою, – предложил Петер, – мне она сейчас не нужна.

Довольная Фредрика собралась уходить.

Алекс почувствовал себя уязвленным. Ясное дело, пусть идет домой – ведь у нее семья. Сам он вчера ужинал с дочерью. И скоро станет дедушкой. Возможно, чуть раньше, чем ожидал, но не настолько рано, чтобы не обрадоваться этой новости.

А вот Лене так и не довелось стать бабушкой.

– Увидимся завтра, – сказал Алекс Фредрике.

Прочие участники встречи остались, чтобы обсудить другие вопросы. Следователи со стороны, откомандированные в группу, поначалу молчавшие, высказали несколько мыслей и предположений. Алекс поймал себя на том, что не слушает их. В мыслях у него была Диана Тролле, дочь которой расчленили бензопилой. Он раскроет это преступление, чего бы ему это ни стоило.

10

Совещание проходило в кабинете заведующего кафедрой Эрланда Мальма, где Спенсер побывал за несколько дней до того. Помимо них двоих, присутствовали представитель студенческого совета и еще один человек от руководства университета. По своей наивности Спенсер считал, что встреча избавит его от этого двусмысленного положения, и радовался возможности проинформировать руководство, что не намерен возвращаться к работе, так как собирается использовать свое право на отпуск по уходу за ребенком. Фредрика не смогла приехать и посидеть с Сагой, как обещала, поэтому Спенсер взял дочь с собой.

Он терпеть не мог лгать Фредрике. Вернее, он не лгал, а просто замалчивал факты, которыми должен был бы поделиться с ней. Просто не мог заставить себя рассказать, что произошло. Кроме того, он все еще надеялся, что вся эта история скоро закончится.

Едва войдя в кабинет, он понял, что совершил целый ряд ошибок. Не очень хорошо выглядело, что он взял с собой ребенка, мирно спящего в коляске, – будто символ его грешной жизни. К тому же оказалось, что встреча не имеет своей целью положить конец этому тягостному недоразумению. Скорее наоборот.

– Спенсер, мы много и долго обсуждали ту ситуацию, в которой мы все сейчас очутились, – начал заведующий кафедрой. – И, поверь мне, это был нелегкий процесс.

Он сделал паузу и посмотрел на Спенсера, словно желая убедиться, что тот слушает. Спенсер слушал.

– Тува выдвигает столь серьезные обвинения, что мы обязаны разобраться в этом деле. Так, чтобы раз и навсегда прояснить все неясности.

Эрланд бросил умоляющий взгляд на коллег, желая, чтобы кто-то другой продолжил говорить за него. Все молчали.

– Какие неясности? – спросил Спенсер.

– Что, прости?

– Ты сказал, что мы должны прояснить все неясности, но я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Эрланд сжал губы, бросил взгляд на женщину, представляющую руководство университета.

– Когда студентка рассказывает такие вещи, которые рассказала Тува, наша обязанность – отнестись к этому серьезно, – сказала она. – В противном случае пострадает наш авторитет, и мы можем потерять доверие студентов. Вопрос был поднят на студенческом совете, и от нас ожидают конкретных действий.

– Боже мой! – воскликнул Спенсер. – Я уже говорил, что это все полный абсурд. Вы же спрашивали Малин, которая была научным руководителем Тувы одновременно со мной. Она может подтвердить, что Тува лжет.

– К сожалению, нет, – ответил Эрланд. – Малин не знает, что происходило, когда ты встречался с Тувой наедине. Кроме того, выяснились другие обстоятельства, которые мы должны учесть.

– Например?

– Например, твои письма Туве по электронной почте.

Спенсер заморгал.

– Письма?

Эрланд достал из пластиковой папки несколько листов и протянул их Спенсеру, который стал читать с нарастающим недоумением.

– Что за…

Женщина из руководства согласилась с ним.

– Примерно так же отреагировала и я, – сказала она. – Какая муха укусила профессора Лагергрена? Такие вольности просто непозволительны.

Спенсер посмотрел тяжелым взглядом на распечатанные сообщения.

– Я этого не писал, – проговорил он и отодвинул бумаги. – Во-первых, я не общаюсь со студентами по электронной почте, во-вторых, я не стал бы выражать свои мысли подобным образом.

– Спенсер, они отправлены с твоего адреса.

– Кто угодно мог зайти в мой кабинет и отправить эти сообщения. Здесь не ЦРУ, мой компьютер доступен всем желающим, если я забыл запереть дверь, выходя из кабинета.

– Сейчас я предлагаю всем успокоиться, – проговорил Эрланд, отчаянно пытаясь напустить на себя важность. – Ты прекрасно понимаешь: мы не можем так легко принять твои объяснения, что сообщения с твоего адреса послал кто-то другой. И, учитывая их компрометирующее содержание и конкретные указания, мы порекомендовали Туве обратиться в полицию.