— Никто не покидает Храм не попрощавшись, — кривая улыбка появилась на губах серебряного жреца, лицо, доселе напоминавшее маску, дрогнуло и расплылось морщинами.

— С мечеными так не шутят, жрец Геронт, — твердо сказал. Тор. — Я привел в твой Храм лишь половину своих людей, а остальные придут к тебе подземными переходами не поздоровавшись, зато их прощание будет оглушительным.

Лицо Геронта вновь превратилось в маску:

— В мире нет ключа, способного открыть двери Храма.

— А скорпионы?

Тору показалось, что жрец покачнулся — уж очень неожиданным был для него ответ наглого варвара. Чирс бросил на Тора предостерегающий взгляд.

— Я недооценил тебя, капитан Башни, — произнес Геронт после долгой паузы, — ты знаешь больше, чем положено знать варвару. О скорпионах тебе рассказал твой друг Чирс, не так ли?

— Ключ от этой двери я получил из рук своей жены, дочери жреца Ахая, ты, надо полагать, знаешь о таком жреце, Геронт?

Глухой ропот послышался из толпы жрецов за спиной Правой руки Великого — этот северный варвар, безусловно, заслуживал смерти за свою беспримерную наглость. Серебряный Геронт бросил на подручных ледяной взгляд, и ропот мгновенно смолк.

— Напрасно, — глухо сказал Чирс.

— Я рад слышать, что уцелел не только сын посвященного Ахая, но и его дочь, — голос Геронта значительно смягчился, — но ты слишком торопишься, капитан Башни. Храм не сказал тебе «нет».

— Так, может, пора сказать «да»? Выгода-то очевидная для всех.

— Я дам тебе оружие, чужеземец. Твой родственник Чирс привезет тебе его. Но могут ли наши купцы рассчитывать на твою защиту в Суранских степях и в самом Лэнде?

— Да, — Тор решительно тряхнул головой, — проблем будет немало, но думаю, мы их решим общими усилиями.

— Чирс обговорит с тобой условия соглашения. Желаю тебе спокойного пути в родные края, чужеземец.

— Я рад, что мы с тобой договорились, жрец Геронт, — сказал Тор. — Оставайся с миром.

Тор развернул коня и первым направился к выходу. Стена Храма раскололась пополам, нехотя выпуская в большой мир гордых всадников, не пожелавших склонить головы перед Великим.

Чирс молча склонился перед посвященным Геронтом, он почти физически ощущал его тяжелый давящий взгляд. Наместник Великого на земле был сильно не в духе, и о причине его отвратительного настроения можно было без труда догадаться. Без серебряного плаща он сильно проигрывал в представительности, но Чирсу от этого было не легче.

— Ты оказал нам недобрую услугу, посвященный. — Глаза верховного жреца недобро сверкнули в полутьме.

Чирса привычка горданцев прятаться от света раздражала. Впрочем, Геронт не был чистокровным горданцем, но вслух об этом говорить не рекомендовалось.

— Башня могла бы стать нашим союзником на западе, и я полагал...

— Ты ошибся, посвященный. — В голосе Геронта зазвучали визгливые нотки, признак сильного раздражения. — Этот человек проник в тайны Храма, и нам остается только надеяться, что все его угрозы — пустая похвальба.

— Увы, посвященный Геронт, он сказал тебе правду. Я узнал о скорпионах слишком поздно и не сумел предотвратить.

— Посвященный Ахай был слишком неосторожен, — поморщился Геронт. — Это и твоя вина, Чирс.

— Я был слишком мал и о многом даже не догадывался.

— Я говорю не только о скорпионах, но и о меченом.

— Я действовал с твоего согласия, Геронт, хотя ты не верил, что варвары смогут достичь стен Храма.

— До сих пор это никому не удавалось сделать. Генератор любви и мира был нашим надежным защитником, — Геронт зябко передернул плечами. — Они опасны, эти меченые, очень опасны.

— Поэтому я и привлек их к нам на службу. Меченых не так много, посвященный Геронт, — песчинка на необъятных просторах подвластных Храму земель.

— Песчинка, попадая в трущиеся части механизма, в конце концов разрушает его.

— Храм не вечен. Рано или поздно, генератор мира остановится, а у нас нет людей, способных его починить. Нужны новые подходы в отношениях с другими странами, нужны новые пути служения Великому, и я предложил один из них. Торговля, золото — этот механизм власти не менее надежен, чем генератор. Мы должны научиться управлять миром при помощи звонкой монеты, ибо в торговле нам еще долгое время не будет равных.

Губы Геронта дрогнули и расплылись в улыбке:

— Ты слишком долго жил вне стен Храма, Чирс, и вряд ли можешь быть ему теперь полезен.

Чирс побледнел, но не потерял самообладания:

— Ты забыл, что я посвященный.

— И с посвященными случаются неприятности. — Моя смерть не принесет Храму пользы.

— А какая польза Храму в твоей жизни? Ты передал оружие Храма в руки варваров и тем самым совершил святотатство. Это тяжелый проступок для жреца любого ранга, и за меньшие грехи Великий карает смертью.

— Я передал оружие меченым, когда был всего лишь изгнанником. Оружие принадлежало моему отцу, но оно послужило интересам Храма, ты сам признал это, посвященный Геронт. Мы вспороли границы Лэнда, которые долго оставались для нас закрытыми наглухо.

— Все, что принадлежало Гордану, принадлежит теперь Храму, никто не вправе забывать об этом. Твой отец, посвященный Ахай, не пожелал считаться с нашими традициями и поплатился за это изгнанием. Ты столь же строптив и горд, но, надеюсь, будешь умнее, посвященный Чирс. Ты оказал Храму большие услуги, но это не освобождает тебя от расплаты за допущенные ошибки. Храм — это не только генератор мира, как ты полагаешь, это прежде всего тысячи и тысячи тайных и явных адептов, способных вести за собой людей, направляя их усилия на служение Великому. Тысячи усердных пахарей в разных концах обитаемого мира рыхлят почву для большого посева. И у нас хватит семян, чтобы засеять ими обширное поле, но прежде нужно вырвать с корнем все сорняки, мешающие всходам.

— Меченые могли бы нам помочь в прополке.

— Ты удивляешь меня, Чирс, — Геронт укоризненно взглянул на собеседника. — Меченые — это вечные смутьяны, которые не признают никакой правды, кроме своей собственной.

— Тор Нидрасский не таков.

— Тор Нидрасский — единственный человек, способный объединить Лэнд, а это совсем не в наших интересах. Гораздо удобнее заглатывать пищу отдельными маленькими кусочками, чем давиться огромным куском. Меченые должны умереть. Я дал этому человеку слово, и будет лучше, если он умрет не на наших землях. От рук кочевников, скажем. Нам предстоит большая работа в Лэнде, и я не хочу осложнений с его сторонниками там. Это твой шанс, посвященный Чирс, так воспользуйся же им сполна.

Тор поджидал горданца у реки, и Чирс, заметив его издалека, взмахнул приветственно рукой. Меченые были настороже — ладони их привычно лежали на прикладах автоматов и арбалетов. Чирс насчитал пятнадцать человек и вздохнул с облегчением — все были на месте, даже Кон. Тор напугал Геронта, напугал посвященных, напугал даже самого Чирса, и теперь наступает неизбежная расплата. С Храмом так шутить нельзя. Храм не признает равных, он признает только покорных и слабых. Ведь предупреждал же Чирс самоуверенного меченого, что все будет непросто, что нужно понравиться Геронту, а для этого следует поубавить спеси. Жаль, все могло закончиться мирно, к большому удовлетворению сторон.