Маша часто размышляла на эту тему, сидя за туалетным столиком и приводя себя в порядок. Знакомое отражение в зеркале, как всегда, хотелось подправить, но к пластическим хирургам она еще не обращалась. Строгий овал лица еще не тронули морщинки, и нужно было только умело кое-что подчеркнуть. Изящно и строго. Без излишеств. В женском коллективе нужно держать ушки на макушке, промахов не простят. Расставив в боевом порядке флакончики, коробочки, баночки, тюбики, кисточки и щеточки, блондинка со знанием дела направляла их в бой. Вечный бой за красоту, за преобладание, за уверенность в себе. Попутно мысли ее не отпускали спортивного подтянутого мужчину, бывшего когда-то офицером, да и теперь не утратившего выправки и горделивой осанки, что так нравится женщинам. Будь сейчас девятнадцатый век, он носил бы кремовые перчатки из тонкой кожи и трость с серебряным набалдашником.

Отчего-то Марии Михайловне очень нравилось, когда мужчины носили перчатки, не для того, чтобы защищать руки от мороза, а чтобы быть элегантными. Носить перчатки всегда, даже летом, но только не теплые, а кремовые, из тонкой, хорошо выделанной кожи. Она видела такую картинку в далеком детстве, и это запало в душу. Это стало эталоном элегантности где-то глубоко в подсознании. Машенька даже отважилась как-то на поступок и подарила Николаю такие перчатки. Изящные, из тонкой английской кожи, с идеальной строчкой и аккуратной бронзовой застежкой. К сожалению, мужчина гордо сказал, что будет беречь ее подарок, как память. А ей так хотелось пройтись с ним под руку в кремовой перчатке. Она и себе купила модель, выполненную в таком же стиле. Жаль, они бы так чудно смотрелись в кремовых перчатках. По крайней мере, Машеньке так хотелось думать.

Впрочем, не все потеряно. Нужно набраться терпения, чтобы найти или, на худой конец, воспитать себе мужчину. Тогда посмотрим. А сейчас у нее есть еще время, чтобы поработать над личиком. Потом слегка откинуться назад и, глядя в зеркало, строго оценить результат. О-о, она умеет это делать.

Глядя на ночную Барселону, Влахель в деталях вспоминал встречу с господином по имени Ариэль, приславшим ему приглашение поужинать в «Белом лотосе». Описание того, как директор «Эсмиральды» готовился к ней и как волновался, могло бы уместиться на страницах целого романа, а вот сам ужин прошел на удивление легко. Ариэль оказался его ровесником. Они даже были чем-то похожи и деликатно прощали друг другу неточности в английском. После короткого знакомства Ариэль запросто достал из кармана пиджака документ, свидетельствующий о том, что он является владельцем посреднической компании «Эсмиральда», зарегистрированной в Барселоне в 1996 году. Мартинес-младший был абсолютно не готов к такому повороту событий. Чтобы скрыть растерянность, он самым тщательным образом начал изучать документ. Благо, они сидели в отдельном кабинете ресторана и никто им не мешал. Несколько минут прошли в полном молчании, но результат проверки был однозначным. Хосе-Луис держал в руках подлинник, подтверждавший, что перед ним хозяин «Эсмиральды» по фамилии Гридман. Вмиг рассказы деда о загадочной и несметно богатой России стали реальностью и для Влахеля. Вот так запросто носить в кармане документ, за которым стояли десятки миллионов, мог только очень состоятельный человек. И в его власти было одним росчерком пера сменить директора «Эсмиральды».

Хосе-Луис занервничал. Визит Гридмана был неожиданным, и цель его была абсолютно не ясна. Однако, закурив любимую «Фортуну», он постарался расслабиться, пустив в ход все свое обаяние, и, о чудо, общение стало непринужденным. Гость расспрашивал о семье, о погоде, когда лучше приехать посмотреть корриду в Мадриде или бычьи бега в Памплоне. Они поговорили о Барселоне, и Влахель предложил свои услуги в роли гида, чтобы прокатиться и посмотреть знаменитые творения Гауди, а, если угодно, и офис «Эсмиральды». Однако господин Гридман отказался от поездки, сославшись на занятость. Более того, он заверил, что все отчеты, которые директор присылает из Испании, не вызывали у него ни малейшего беспокойства по поводу работы «Эсмиральды». О, эти русские! Сколько же нужно иметь денег, чтобы так к ним относиться.

В ходе беседы Мартинес-младший постепенно ощутил, что гость ему симпатичен, и даже понял почему. Судя по тому, какие вопросы Ариэль задавал, как их формулировал и какие термины часто использовал, они оба получили финансовое образование и работали в банковской сфере. Еще их сблизила сама Россия, вернее, то, что дед Влахеля бывал там когда-то и сумел привить внуку уважение к этой далекой стране. Уже заканчивая ужин, когда они пили хороший коньяк, стиравший незримую границу между двумя незнакомыми людьми, Мартинес-младший, чтобы сделать приятное собеседнику, отважился на чтение какого-то стихотворения на русском, которое помнил с детства. В те далекие годы маленького Влахеля ставили на стул, и он громко декламировал на чужом языке какие-то фразы, от которых у деда голос становился чуть тише и мягче, а глаза увлажнялись:

– Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты.

Конечно, и тогда, и теперь он произносил непонятные слова с жутким акцентом, ставя ударение по памяти, а не по смыслу, которого не понимал, но теперь и у Ариэля тоже неожиданно смягчился голос, как и у деда, тогда, в детстве. Русский мягко улыбнулся и тихо произнес:

– Пусть это будет паролем для непредвиденной встречи. Если кто-то приедет к вам вместо меня и произнесет эту фразу, вы будете выполнять все его распоряжения, как если бы это был хозяин «Эсмиральды».

Услышав такое предложение от любого другого клиента, Влахель потребовал бы письменного соглашения, заверенного нотариусом. Пусть это будет тайное дополнение к договору, но пусть будет на бумаге. Мало ли что! Как потом объяснять в суде свои действия, выполненные по распоряжению незнакомого человека, прочитавшего стишок. Но это был русский, запросто носивший в кармане пиджака документ на десятки миллионов долларов и пригласивший Мартинеса-младшего в ресторан «Белый лотос». Ослушаться такого человека, – означало бы потерять все разом, а вернуться ни с чем в Таррагону не хотелось. Тогда, в 1997, Влахелю было всего лишь двадцать шесть, и перспективы кружили голову. Раздумывать было некогда, и опять сигарета из пачки «Фортуна» сделала свое дело. Хосе-Луис быстро сообразил, как извлечь выгоду из такой щекотливой ситуации. Ведь теперь он мог совершить какую-нибудь сделку от мнимого лица, назвавшего пароль. Порой в финансовом деле достаточно только одной сделки, чтобы обеспечить себе старость.

Очевидно, взгляд чем-то выдал его. Господин Гридман улыбнулся и спокойно добавил к сказанному о пароле, что в офисе «Эсмиральды» работает еще один сотрудник, который подтвердит полномочия незнакомца, знающего заветную фразу. Этот таинственный сотрудник передаст директору конверт, в котором будет пригласительный билет на какой-нибудь благотворительный вечер. Паролем, подтверждающим полномочия незнакомца, будет исправленная дата в приглашении. Вместо любой зачеркнутой даты будет написан от руки синими чернилами день рождения Мартинеса-старшего. Только настоящий, а не тот, который указан в его паспорте. Никто, кроме членов семьи не знал, что благодаря заботам тогдашней НКВД России Рамон по документам оказался на два года старше, что скрывало факт его рождения в Москве.