приятную картину того, как великан обходится с неугодными ему персонами. – Он сам-то ведёт себя не особо вежливо с теми же гостями.

– Ему нет никакого дело до них. Ему главное лишь себя поразвлечь. А гости лишь… хм. Знаешь, мне всегда было интересно, насколько нужно любить себя, чтобы поднять из мёртвых столько существ и заставлять их мучиться на этом бале веками.

– Погоди. Что? – парень удивлённо посмотрел на Готи.

– А ты думал, будто они здесь по своей воле? Нет. Они просто рабы его магии.

– И ты хочешь сказать, что никто что-нибудь не сделает с этим? Даже Лин?

– Он? Как бы тебе так сказать… Даже не знаю. Этот город устроен слишком безумно, поэтому….

Но не успела она договорить, как дверь в комнату распахнулась, со всего размаху врезавшись в стену. Появившийся толстяк радостно провозгласил:

– Собирайтесь, мои дорогие! Я договорился с его величеством Антропосом, что вы согласитесь с нами отужинать. Вы же не станете отказывать, верно? – он зловеще улыбнулся, в очередной раз угрожающе обнажая зубы.

– Нет, мастер Орфей, что вы. Мы согласны, – Готи поднялась с кресла, слегка толкнув Эрика, намекая, что пора идти.

Тот встал, и они оба вышли в зал, направившись за Орфеем, шедшим впереди достаточно далеко, чтобы парень мог перешёптываться с девушкой, не боясь подслушивания беседы здоровяком.

– И что теперь? – спросил он, наклоняясь к черноволосой.

– Идём в следующий вагон. Там… хм, место для трапезы. Но это скромно сказано. Зато мы продвинулись на один вагон дальше, – улыбнулась она. – А ещё поедим.

– А как же поиски Манфисталя… точнее, пока что Хаоса? Что-то мне кажется, что с такими темпами мы здесь надолго застрянем.

– Что-нибудь придумаем.

Глава 3. Багровое древо

Через определённое время Эрик и Готинейра, сменив вагон и продолжая следовать за Орфеем, уже ступали по мягким коврам, что расстелились вдоль территории крайне броского на вид ресторана. С одной стороны помещения, занимая почти всю площадь стены, расползалось исполинских размеров панорамное окно: около десяти метров в высоту и сорока в длину. Поверхность стекла, на вид из толстого слоя склеенных кристаллов, исписана зигзагами стальных прутов, окрашенных в чёрный, а через каждые метров десять металлические узоры, подобно змеям, сплетались воедино, объединяя в огромную часть рамы окна, образуя некое подобие колонны.

Из этой стены-окна открывался живописный вид на мимо проносящийся пейзаж. Синий океан своей бесконечностью раскинулся далеко внизу, уходя за пестрящий яркими тонами горизонт, словно касался двух выглядывающих солнц, пребывающих в вечернем закате. Сам поезд мчался по мостам, проложенным через гущу скал, растущих из глубин океанических вод. Острые шпили гор иногда мелькали за окном, демонстрируя свою необычайную сущность, мрачные цвета и плывущих по воздуху, словно по воде, гигантских змееобразных существ лазурного цвета, явно там гнездящихся.

Они выныривали из океана, взмывая в воздух и скидывая с себя мириады капель, вырисовывая своими движениями различные фигуры в пространстве, и отправлялись к скалам. Но всё же основную часть времени приходилось любоваться закатом и синей пеленой морских вод.

Что же до ресторана, то в нём были круглые столы, накрытые белыми скатертями, которые несли на себе множество различной утвари, хоть и пустой, но количество её так велико, что можно подумать, будто это ни места для трапезы, а склады посуды. Там же, где столики заняты гостями, без исключения все тарелки до краёв заполнены всевозможными супами, а вторые блюда наложены с горками, чуть ли не вываливаясь из посуды. Ко всему прочему, по пустующим столам прыгали бежевого цвета коты, и, совершая движения, приятно хрустели, как свежевыпеченный хлеб, как бы странно это не звучало.

Посетители переговаривались между собой о каких-то сбежавших детях. Через каждые два стола находились деревья: они росли прямиком из трещин в полу, они тянулись до самых люстр. Стволы растений подобны переплетениями из зелёных канату. А сами деревья больше походили на огромные, твёрдые, деревянные лозы, имеющие приличную высоту и пышную крону.

– Какой маленький вагон, – подметил Эрик, ведя девушку под руку, пока они оба следовали за Орфеем мимо накрытых столов и присутствующих завсегдатаев.

– Не маленький. Ресторан – лишь часть вагона, – объяснила Готи, изредка поглядывая в сторону. – Видишь дверь? – она указала в самую дальнюю часть помещения.

– Вижу, – вгляделся Эрик, наблюдая даже не дверь, а каменные врата, украшенные барельефами.

– Вот там кухня, вторая часть вагона.

Тем временем Орфей, резко остановившись, пугающе быстро развернулся, своротив рядом стоящий стол, с которого всё рухнуло на пол. Великан даже не обратил на это внимания.

– Ну что же, мои дорогие, вот мы и пришли, – он кинул жест в сторону круглого, довольно большого по площади стола, предлагая присесть. – Вам, Эрик, несказанно повезло, что сегодня вы оказались здесь. Именно в этот день празднуется ежегодный праздник, названный Большим зажором!

– Большой зажор? – в голове парня всплыла картинка, как все, будто свиньи, жадно обжираются, пачкая руки и роняя еду на пол.

– Да, именно! Этот праздник посвящён превосходному и единственному повару этого ресторана. С милым мсье мы сейчас познакомимся.

Эрик, продолжая играть в джентльмена, встал позади одного из стульев и, выдвинув его из-за стола, предложил Готи присесть. Та, судя по растерянному взгляду, не привыкла к подобному обращению, но без возражений аккуратно села, и парень помог ей пододвинуться к столу, а после занял место слева от неё.

Поскольку стол круглый, то Орфей уселся таким образом, что находился перед Эриком и Готинейрой. Своим пузом он упёрся в край стола так, что часть его живота, вываливаясь из-под одежды, даже подпёрла тарелку.

– Надеюсь, вы не против, что я позволил себе взять инициативу в собственные руки и угостить вас блюдами на мой выбор? – произнёс он в странной и наигранной манере.

– Конечно же не против, мастер Орфей, я всегда доверяла вашему вкусу, – польстила ему Готи, сразу же наблюдая обнажившийся в улыбке ряд золотых зубов.

На стол из ниоткуда прыгнул один из бежевых котов, и сразу подбежал поближе к девушке. Та, не смотря на него, начала гладить животное.

– О, милая моя, – растрогался Орфей, – как же это прелестно. Знаешь, я ожидал, что моя лучшая