людям, которые безжалостно преследуют своих соперников не для того, чтобы удовлетворить свои амбиции, а скорее потому, что им движет слепое чувство равноправия – такой вывод делает Фукидид в своей книге “Пелопонесская война”.

Описанная Фукидидом резня на Корфу в полной мере соотносится с мерзостями окопной войны, жестокостью большевистской революции и тем более с ужасающими зверствами, совершенными нацистами по отношению к евреям, славянам и цыганам.

Более того, развязывание обеих войн следовало одной и той же логике. В обоих случаях это были тотальные войны, мобилизовавшие все людские, экономические и технические ресурсы сражающихся сторон и проходили на глобальном поле боя (в масштабах античного мира), практически перешагнув исходные границы воюющих государств: колоний (Сицилия, Италия, Далмация, Иония и Босфор в V веке до н. э., а в XX веке – Африка, Ближний Восток, Индия и Австралия) и великих соседних держав (царства Малой Азии, Персидская империя, Египет, Карфаген и этруски; Соединенные Штаты, Япония, Китай, Латинская Америка). Все должны были внести свой вклад, либо предоставив ресурсы, либо как союзники и партнеры.

Что касается военных действий, то обе войны распространились на беспрецедентные территории и продолжались чрезвычайно долго как на суше, так и на море. Оба лагеря мобилизовали сухопутные и морские силы: континентальная Спарта была союзницей Коринфа, второй морской державы Греции, в то время как Афины опирались на Аргос – сухопутную мощь Пелопоннеса, и другие греческие провинции в глубине страны.

Во время Великой мировой войны континентальная Россия была союзницей полуконтинентальной Франции и морских американской и английской империй, противостоявших коалиции очень континентальной Германии, Австро-Венгрии и Турции, которая с 1939 по 1945 год опиралась на японскую военно-морскую империю. В обоих конфликтах были исчерпаны все возможные средства ведения боевых действий как со стороны победителей, так и побежденных: полномасштабная война, тотальная война, неожиданные поражения и победы, впечатляющие развороты, война на истощение и бесконечные осады, маневренная и окопная война, а также беспрецедентная массовая гибель невинных гражданских лиц (Хиросима, Нагасаки и бомбардировки Дрездена союзниками). И в обоих случаях в основном третьи стороны, державшиеся сначала вне игры и появившиеся позднее, получили прибыль: Фивы и Македония в первом случае, Соединенные Штаты и Советский Союз – во втором.

Через двадцать лет после победы над Афинами победоносная Спарта была завоевана фиванским полководцем Эпаминондом. Немного позже наступит очередь всей Греции быть завоеванной и подчиниться неотесанным (хоть и учившимся у Аристотеля) грекам – Филиппу Македонскому и Александру Великому. По примеру Македонии Соединенные Штаты, которые воспользовались первой фазой обоих эпизодов Великой мировой войны для получения прибыли за счет Европы, очень быстро навязали свое господство всем воюющим странам, неважно, друзья они или враги. Советский Союз как второй победитель сделал то же самое в той части мира, что была закреплена за ним в Ялте, по крайней мере до своего распада в 1991 году. Государства, ответственные за военные действия, были истощены, и это способствовало тому, что с последующим доминированием всплыли именно периферийные державы конфликта: Македония в одном случае, Соединенные Штаты и Советский Союз – в другом.

Единственная разница между этими двумя конфликтами в том, как они закончились. Пелопоннесская война закончилась победой Спарты, наземной державы, в то время как Великая мировая война окончилась триумфом англосаксонской морской державы. Но и здесь видимость обманчива. Нельзя забывать, что Спарта смогла проявить себя только после того, как решила вступить в морскую войну. Пока Спарта ограничивалась копьями и щитами своих гоплитов, она оставалась бессильной перед Афинами. Только направив своих самых блестящих генералов – Брасида в безумную экспедицию к границам Фракии, с одной стороны, и Гилиппа с его триремами, с другой, – на помощь осажденным афинянами Сиракузам, другими словами, только начав маневренную войну на суше и на море, Спарта смогла разгромить афинскую армию и флот.

В Европе также утверждалось, что как в 1918, так и в 1945 году война закончилась с победой морских держав. Но это пристрастная версия западных победителей, которая не соответствует военной реальности. Летом 1914 года без военных действий России и сотен тысяч ее погибших на восточно-европейском континентальном фронте Франция была бы завоевана в момент ее вступления в войну в августе-сентябре 1914 года.

Что касается фазы 1939–1945 гг., то нацистская Германия была частью альянса морских держав, включая Италию и Японию, при этом окончательная победа союзников была достигнута только потому, что Советы принесли в жертву 26 миллионов своих солдат (американцы потеряли полмиллиона человек на европейском и азиатском фронтах вместе взятых).

Великая мировая война в Европе была выиграна в Сталинграде и Курске в 1943 году в гораздо большей степени, чем вследствие англосаксонской высадки на Сицилии и в Нормандии. Мы видим, что в Европе сухопутные и морские державы также играли равные роли и что ни одну из сил нельзя считать единственно решающей в одержанной победе.

Пример неотвратимого развития событий

Подробный рассказ Фукидида об одном из самых известных эпизодов Пелопоннесской войны, диалога между Афинами и Мелосом, показывает, как эта фатальная спираль событий приводит к нравственному самоубийству цивилизации. На определенном этапе войны в 416 г. до н. э. эскадра из 3000 афинян высадилась на небольшом острове Мелос – в бывшей спартанской колонии, сохранявшей нейтралитет во время конфликта. Переговоры велись между захватчиками и осажденными. Первые объяснили вторым, что для того, чтобы сохранить свое имущество и жизнь, им лучше сдаться и что в обмен на выплату дани их оставят в покое.

Мелосцы заявили о своем нейтралитете и о том, что они ни в коей мере не представляют угрозы для Афин. Они настаивали на том, что отказ от независимости и свободы стал бы для них бесчестьем. Они упорствовали в том, что ставят свои ценности выше своих интересов и даже жизни. Убежденные в своей правоте афиняне уточнили, что ничего не имеют против лично мелосцев, но их имперское господство под угрозой. И они не в том положении, чтобы принять дружбу мелосцев. По словам Фукидида, они ответили так: «Ваша враждебность менее вредна для нас, чем ваша дружба, потому что в глазах мира последняя делает нас слабыми, в то время как ваша ненависть является доказательством нашей силы». Для Афин было совершенно невозможно позволить существовать маленькому независимому острову, который, похоже, насмехается над ними на глазах у всех подданных и подает негодный пример. Афинские представители заявили мелосцам, что если вы останетесь независимыми, будет казаться, что мы боимся напасть на вас из-за вашей силы. Поэтому нам будет вдвойне выгодно властвовать над вами: наша власть будет еще больше, как и