– Что же мне помешает?

– Обстоятельства, – хихикнула Агата.

Ноздри Юрьева вытянулись в две узкие щели, на щеках вздулись желваки. Наклонив голову, он двинулся прямо на Агату, словно намереваясь протаранить ее по пути к телефону.

– There’s nothing you can know that isn’t known, – торопливо пискнула Агата. – Nothing you can see that isn’t shown.

– Что? – Юрьев остановился как вкопанный.

– Nowhere you can be that isn’t where you’re meant to be, вот что, – продолжила Агата пароль.

– It’s easy, – закончил Юрьев с таким видом, словно произнес «Аминь».

Цитата из «Битлз» означала примерно следующее: «Не познаешь непознаваемое, не увидишь невидимое, не попадешь туда, куда тебе не суждено. Все просто».

– Глупые шутки, – буркнул Юрьев, плюхаясь в кресло и не предлагая сесть гостье. – Тебя как зовут?

Он решил не церемониться. Общаясь с такими своевольными особами, не стоит играть в вежливость. Как-никак болгары ближе к Востоку, чем к Западу, а на Востоке мягкость воспринимается как проявление слабости. Девушка отреагировала на грубость своеобразно.

– Лейтенант Агата Дичева. – Взявшись за подол, она слегка присела, изобразив нечто вроде книксена. – Или просто Агата.

Лицо Юрьева оставалось каменным.

– Из Варны?

– Прямиком из Софии.

– Совет по сигурносста? – предположил Юрьев по-болгарски. – Министерство на вътрешните работи?

– Национальная разведывательная служба, – отчеканила Агата по-русски.

– Черт!

– Чем вас не устраивает НРС? Вы что-то имеете против болгар?

Много чего, подумал Юрьев. Особенно в последнее время, хотя если вспомнить историю, то русские бились за болгар при Шипке, а болгары в знак благодарности присягали Гитлеру. Впрочем, хитрый болгарский царь Борис Третий, подписав пакт с Германией, разрывать отношения с СССР не стал. В результате, когда шли сражения под Сталинградом и Курском, в Софии сохранялась советская военная миссия, а наши офицеры мирно прогуливались по улицам рядом с немецкими, выведывая вражеские секреты.

Такое двойственное положение привело к тому, что София наряду с Женевой стала шпионской Меккой, где агенты противоборствующих разведок могли обмениваться ударами, контрударами и информацией. Здесь функционировало так называемое «бюро Клатта», обслуживающее английскую и немецкую разведки, здесь действовали двойные агенты, а завербованных проституток наплодилось столько, что никто не понимал, кто на кого и против кого работает.

Подобная вольница привела к тому, что болгарским спецслужбам удалось снискать самый неприглядный имидж на Западе, оставив позади даже Штази и КГБ. Такой шлейф болгары получили благодаря пресловутому «уколу зонтиком» и покушению на папу Иоанна-Павла II в начале восьмидесятых годов. Никто не сомневался, что обе грязные акции подготовлены и проведены болгарскими спецслужбами… и никто особенно не отпирался.

Спустя десятилетия на здешнем тайном фронте не произошло перемен к лучшему. В 2001 году, согласно новому закону, в сети Интернет были обнародованы фамилии всех секретных агентов и информаторов проклятого коммунистического прошлого. Половину упрятали за решетку, остальные разбежались кто куда, а самые идейные породили волну самоубийств, прокатившуюся по стране. Зато на высших этажах политических и административных структур Болгарии воцарилось такое кумовство, такое коррумпированное паскудство, что опекунам из Евросоюза и НАТО приходилось постоянно оправдываться: мол-де тоталитарное наследие сказывается. А шеф Национальной службы разведки, слишком молодой, чтобы помнить ужасы тоталитаризма, виновато разводил руками и подкладывал законную супругу в постель жены президента, увлекшейся модным нетрадиционным сексом. Его отец той порой завладевал браздами управления болгарским торговым флотом. А десятилетняя дочурка получала в подарок яхты, самолеты и виллы.

Имеет ли Юрьев что-нибудь против болгар? Ничего, кроме здоровенного камня за пазухой. Ведь они, не ограничившись плевками в сторону России, согласились разместить у себя натовские базы с ракетами, нацеленными на Краснодарский край и Северный Кавказ. Они пресмыкались перед звездно-полосатым флагом и ненавидели звезды Кремля. Они стали подчеркнуто чужими. И, глядя на стоящую перед ним болгарку, Юрьев не испытывал к ней братских чувств.

Впрочем, отцовских или просто дружеских чувств он тоже не испытывал. Помимо воли, он видел в Агате женщину. У него давно не было женщин, и ему было очень трудно сохранять дистанцию. В прямом и переносном смысле.

– Мне безразлично, с кем работать, – произнес Юрьев, по-прежнему не предлагая гостье сесть. – Болгары ничем не хуже любых других иностранцев.

«Но и не лучше», – добавил он мысленно.

– Разницы между мужчинами и женщинами ты тоже не видишь? – саркастически осведомилась Агата.

– Вижу, – буркнул Юрьев. – Женщины, как правило, ведут себя неадекватно. Зачем ты морочила мне мозги? А если бы я свернул тебе шею?

– Не свернул бы, – хихикнула болгарка, опускаясь на краешек соседнего кресла.

– Полагаешь, что я делаю поблажки хорошеньким девушкам?

– Нет, судя по тому, как у тебя сверкали глаза. На мне чуть платье не вспыхнуло.

– Ты не платьем рисковала, – сказал Юрьев. – Ты головой рисковала.

Агата целомудренным жестом поправила подол, отчего ее ноги оголились значительно сильнее, чем прежде, и, протиснув сложенные ладони между коленями, пожала плечами.

– Не думаю, – сказала она, загадочно улыбаясь.

– Очень высокого мнения о своей персоне? – нахмурился Юрьев.

– Вот ты хмуришься, а глаза все равно добрые, – пожала плечами Агата. – У тебя не хватит духу применить силу. – В ее угольных зрачках блеснули вызывающие огоньки. – Ты прирожденный джентльмен, не так ли?

– В переводе с английского слово «джентльмен» означает «мягкий мужчина». Это не по мне.

– Значит, ты твердый?

– Тебя это не касается.

– Ошибаешься. Касается. С этой минуты я твоя напарница.

– Гм, – многозначительно кашлянул Юрьев.

– Тебя что-то смущает? – выпятила грудь Агата.

– Сомневаюсь, что мы сработаемся.

– Почему? Я умна, молода, отлично владею русским.

– Это все? – холодно осведомился Юрьев.

– Еще я хороша собой! – не сдержалась Агата.

– Действительно?

– А ты не заметил?

– Нет, – отрезал Юрьев. – Говори, зачем явилась. Я тебя слушаю.

– В шпионских кругах, – кокетливо сказала Агата, – информацию принято выведывать в постели. Почему бы не последовать старой доброй традиции?