Во сне я очутился в каком-то темном и сыром месте, четко ощущая, как влажный, насыщенный водными испарениями воздух впитывается в одежду, отчего та становится мокрой и тяжелой. Первая мысль была о том, что я снова каким-то образом вернулся в канализацию. Но вокруг не раздавалось звуков бегущей или капающей воды, здесь вообще отсутствовали какие-либо звуки, даже мои собственные шаги были абсолютно бесшумны.

Свет тоже отсутствовал, но темно не было. Странное, ни на что не похожее ощущение: я мог все видеть, хоть вокруг и стояла непроглядная темень. Впереди совершенно точно кто-то находился. Для меня это было чем-то очевидным, но при этом я затруднялся с определением источника этой уверенности.

Открыл рот, чтобы окликнуть неведомого человека, но ни единого звука не слетело с губ — крик был абсолютно беззвучным. Тогда я решил догнать незнакомца. Стоило начать движение, как человек стал приближаться, но меня не покидало странное ощущение, что это он идет мне навстречу, а я сам, несмотря на все усилия, стою на месте.

От человека исходило мерцающее сияние, которое поначалу мешало как следует рассмотреть его силуэт. Но постепенно, по мере нашего сближения, я начал различать хорошо знакомые черты и застонал, на этот раз отчетливо услышав свой голос. Сердце тревожно сжалось.

Примерно в десяти шагах от меня она остановилась, и я сразу понял — как ни старайся оказаться ближе, все равно ничего не выйдет. Амаранта стояла лицом ко мне, ее руки снова были вытянуты в несбыточной попытке дотянуться до меня. Я видел девушку настолько ясно, насколько это вообще было возможно, и даже чувствовал едва уловимый аромат цветов шиповника, идущий от ее волос.

Она была именно такой, какой я увидел ее в первый раз. То же белое короткое платье, босые ноги и темный каскад густых волос, спускающийся на спину. Боже, какая пытка — видеть эти большие, цвета неба перед грозой, синие глаза, бледную атласную кожу и чуть вздернутый носик. Хрупкая фигура в очередной раз поразила своей беззащитностью. Защемило сердце — так прекрасна она была.

— Помоги мне, — прошептала Амаранта.

Ее голос звучал так, будто до того, как долететь до меня, покрыл огромное расстояние. Как если бы она в эту самую секунду находилась безмерно далеко отсюда.

— Где ты? — я постарался как можно громче прокричать вопрос, но она не отреагировала на него, видимо не расслышав.

Еще всего пару мгновений она находилась в поле моего зрения, а потом начала стремительно отдаляться, и, как ни старался я догнать ее, расстояние между нами лишь продолжало расти. Но я и не думал сдаваться. Все быстрее и быстрее устремляясь вперед, я не переставал выкрикивать ее имя в надежде, что она все-таки услышит мой зов.

В следующее мгновение я почувствовал, что кто-то схватил меня за плечи и яростно трясет.

— Влад, Влад, проснись! — Голос Димы был полон неподдельной тревоги.

Резко сев в постели, я с удивлением огляделся. Оказывается, я все еще находился в номере гостиницы, и это был всего лишь сон.

— Господи, ну у тебя и голос! — заявил Димка, усаживаясь на край кровати. — Ты так кричал, что тебя, наверное, слышали даже на улице.

— Мне приснился кошмар, — прошептал я с трудом. Горло пересохло, и было тяжело говорить.

— А я-то подумал, что ты так развлекаешься, — с иронией произнес Димка. — Конечно, тебе приснился кошмар! — уже серьезно добавил он.

— Прости, если я тебя напугал, — я уже успел выпить воды из стоявшего на тумбе графина, и голос постепенно начал возвращаться. Спазм, сковавший горло, почти прошел.

— Ничего, я как-нибудь переживу. Я, конечно, волнуюсь за тебя, но сдается, ты сам напуган гораздо больше.

Вместо ответа я направился в ванную, намереваясь умыться, чтобы хоть немного снять напряжение после жуткого сна. Прохладная вода вернула самообладание; поднимая голову от умывальника, я встретился в зеркале взглядом со своим отражением. Мгновенно стала понятна озабоченность брата: глаза сверкали как безумные, волосы были взъерошены, а руки до сих пор немного дрожали. Больше всего я походил на сбежавшего из психбольницы опасного маньяка-рецидивиста.

Кое-как пригладив короткостриженые каштановые волосы (это единственное, что на данный момент реально было поправить), я вернулся в комнату. Дима все еще сидел на кровати и ждал меня.

— Тебе приснился тенгу? — с ходу спросил он.

— Нет, — сухо ответил я в надежде, что он отстанет.

— Значит, Амаранта, — не собираясь оставлять меня в покое, выдвинул новое предположение Дима.

Я посмотрел на брата и понял, что хочу все ему рассказать. Возможно, он мог бы помочь разобраться в происходящем. Этот сон действительно напугал меня. Дело было даже не в том, что мне приснилась Эмми, — такое случалось и раньше, правда, нечасто. Просто именно этот сон оказался чересчур правдоподобным. До сих пор я ощущал сырость того места, а голос Амаранты, зовущей на помощь, продолжал звучать в голове, и я серьезно опасался, что от него будет не так-то просто избавиться.

— Ты прав, — вздохнул я, присаживаясь рядом с Димой, — мне действительно приснилась Эмми. Она просила меня о помощи.

— Думаешь, ей угрожает какая-то опасность? — вместо того чтобы постараться убедить меня в том, что это был всего лишь сон, спросил Димка.

— Не знаю, — пожал я плечами и нахмурился. — Но то, что я видел, очень походило на правду.

Дима оглядел меня с головы до ног и произнес:

— Это все тенгу. Он навеял воспоминания о ней, вот тебе теперь и снится всякая чертовщина.

Голос брата был таким спокойным и уверенным, что мне сразу стало легче.

— Ты правда так думаешь? — спросил я с надеждой, пока он укладывался в свою постель.

— Нет, — спокойно произнес брат, отворачиваясь к стене, — но ведь именно это ты и хотел услышать.

Ошарашенный его словами, я не нашелся что ответить. Димка уже через пару минут заснул, а я все еще сидел и думал над тем, что он сказал. Конечно, я хотел услышать от него именно эти слова, но зачем было говорить об этом вслух? Иногда Дима своей непосредственностью просто ставил меня в тупик. Нет бы помочь, так он еще больше разбередил и без того кровоточащие раны.

Выходило, что если мне действительно просто-напросто приснился сон, то он имел глубокие подсознательные корни. А что делать в том случае, если это было видение, я и вовсе не знал. Что, если Амаранта на самом деле нуждается в моей помощи? Где мне ее искать и надо ли вообще это делать? Ломая голову над подобными вопросами, я незаметно для себя заснул. Больше этой ночью мне, слава богу, ничего не снилось.

На следующее утро я проснулся позже обычного, что было неудивительно, учитывая, как прошла ночь. Отвернувшись от окна, с удивлением заметил, что Димы нет в постели. Неужели брат встал раньше меня? Это было совершенно необычно, и я не знал, что и думать. Дима сидел за столом, и я не удержался от вопроса: