– Господи, я отдала им все свои деньги, – прошептала я. – Ничего не понимаю. Они же знают, что у меня ничего нет и я не в ответе за дела мужа.

– Знаете, что, Катерина Николаевна? – хмыкнул следователь. – Вы просто царица по части принятия безумных решений! Вы отдали деньги преступникам! И вместо того, чтобы сразу обратиться в полицию, когда ваш дом разгромили, вас саму чуть не изнасиловали, угрожали и вымогали остальные деньги, вы решаете, что проблема сама рассосётся и просто живёте дальше! И что? Вас снова оставили без денег и чуть не изнасиловали. И если бы не эти ваши подозрительные защитники, то неизвестно что бы с вами сейчас было…

– Они сказали, что убьют меня и моего брата, если я обращусь в полицию! – воскликнула я и заплакала.

– Да ну? А разве вы не знаете, что нельзя доверять преступникам, особенно насильникам? Очень умно с вашей стороны довериться этим уголовникам.

– Ваши слова сейчас не имеют никакого смысла. Всё уже произошло, и я пришла к вам за помощью! Помогите мне! Они могут уже знать, что я здесь! Мне теперь страшно будет жить! У меня брат маленький, которому требуется операция! А вы тут прессуете меня, будто это я преступница!

Вывалила всё своё негодование, страх и отчаяние на следователя.

– Нет смысла вести переговоры с преступниками, Катерина Николаевна.

– Но что теперь? – тихо спросила его.

Следователь смотрел на меня пристально и совсем чуть-чуть сочувственно.

Он видел на моём лице и шее синяки. Побои даже сняли и внесли в протокол. Только, толку-то?

– Ребята из убойного отдела будут охранять ваш покой. Не беспокойтесь. Они будут дежурить в машине у вашего дома.

Следователь сообщил мне об этом так, будто для меня это был единственный выход.

– И на этом всё? – опешила я.

– А что ещё? – развёл мужчина руками. – Подготовлю список предполагаемых преступников, согласному вашему описанию. Потом я вызову вас, и вы посмотрите фотографии. Может, вы кого-то и опознаете. Нам так проще будет их найти.

– А камеры? – спросила я. – В нашем доме были камеры. Там должны остаться записи. И в подъезде тоже.

– Мы уже работаем над этим, Катерина Николаевна. Людям дано задание и по видеозаписям и по поиску свидетелей. В течение двадцати четырёх часов у нас будет материал. А пока, возвращайтесь домой. Наши сотрудники вас отвезут.

– Мне надо сначала брата из садика забрать.

– Отвезёт, куда скажете, и доставит домой, – сказал мне следователь, как маленькой.

– Найдите их… – прошептала я.

– Найдём, – сказал следователь и добавил: – Спите спокойно. Мы о вас позаботимся.

Я кивнула и встала со скрипящего стула.

Когда я возвращалась с братом домой, я не чувствовала себя в безопасности, даже находясь в полицейской машине.

Я чувствовала себя ужасно.

Опять этот липкий страх.

И самое ужасное – теперь я точно не знаю, что мне делать.

* * *

Алекс (Защитник)

– Алекс Константинович, ваша подопечная обратилась в полицию.

Отложил планшет и посмотрел на своего помощника.

– Какого хера она это сделала? Твои люди ведь избавили её от насильников!

Помощник опустил взгляд в пол.

– Я должен что-то узнать?

Он кивнул.

– Говори.

– Не знаю, как так вышло, но эти ублюдки забрали её деньги от продажи машины, которые должны быть внесены завтра за лечение ребёнка.

Удар по столу и мой кулак взрывается болью.

– Как ты мог это допустить?! – прорычал я, прожигая гневным взглядом помощника.

– Простите. Моё упущение.

– Твою же мать! Ментов только не хватало. Узнай по своим каналам, кому досталось дело.

– Хорошо.

– И это… Сколько денег нужно на лечение ребёнка?

* * *

Катерина

Смотрела на себя в зеркало. Мои голубые глаза были заплаканы и покраснели.

Перед глазами встал день свадьбы. Я вспомнила, как была счастлива те несколько часов – улыбка Никиты, звон бокалов, брызги шампанского, цветы, белое платье, мечты и грёзы о прекрасном семейном будущем – в один миг я лишилась и мужа, и счастья, и будущего.

Нестерпимая боль полоснула по сердцу. Слёзы медленно текли по щекам. Кричать от боли уже было не в силу.

Медленно опустилась на бортик ванны и закрыла лицо руками.

Нет больше у меня ни родителей, ни мужа. И счастья вечного не обрела…

Бесконечные долги, проблемы, страхи – вот, с чем я теперь живу.

– Никита, Никита… – прошептала в пустоту. – Как же ты так мог со мной… с нами поступить?..

Меня одолевали противоречивые чувства: с одной стороны, я очень тосковала по Никите, а с другой – мне яростно хотелось расцарапать и набить ему лицо за такую чудовищную подставу. Почему он просто не рассказал мне? Я имела право знать о его проблемах! Быть может, тогда бы я не приняла предложение стать его женой…

Разделась и залезла под душ. Постояла под упругими струями сначала горячей, а потом прохладной воды, смывая с себя всю эмоциональную грязь и страх прожитого дня. Насухо вытерлась махровым полотенцем, а потом обернула им мокрые волосы.

Я никогда не верила в приметы. Но, когда я бросила свою одежду в корзину для белья, моё обручальное кольцо, что я носила на вдовьем пальце, вдруг слетело с пальца и прокатилось по полу до самой двери. Кольцо с небольшим бриллиантом безупречной огранки на скорости влетело в дверь и отскочило назад.

Подняла кольцо и задержала у пальца.

Может, мне кто-то или что-то пытается сказать?

Я женой-то успела побыть всего несколько часов.

Тяжело вздохнула, положила кольцо на полку и накрыла его крышкой от дезодоранта.

Снова вздохнула и вышла из ванной.

Илюша уже спал.

Мой маленький брат, который совсем ни в чём не виноват, теперь страдает из-за моих необдуманных решений и неправильного выбора.

Страшно.

Очень страшно.

Вытащила из шкафа документы на квартиру и, закусив губу, приняла нелёгкое решение.

Времени ждать у меня нет, когда там полиция найдёт этих уродов и вернёт мне мои деньги. И вернут ли? Что-то меня гложут сомнения.

Вздохнула и решила завтра с самого утра, как только отведу Илюшу в садик, направлюсь в банк. Попробую взять кредит под залог квартиры.

Риск. Огромный риск.

Но мне нужны деньги для Ильи.