– А вступительные экзамены будут? – раздался голос Франсуазы.

– Нет.

– Ну а если… если кто-нибудь из нас ничего не смыслит в магии? – тихо спросила девочка.

– Магические способности есть у каждого из вас, – ответил Лал. – Ведь не зря же в вас течёт эльфийская кровь. Проводить вступительные экзамены незачем.

– А когда будет проходить распределение? – спросила Алиса.

– В начале учебного года.

– Насколько часто мы будем встречаться с теми родственниками, которые остались в мире лердов? – спросил Владислав.

– Один-два раза в год. Но вы будете встречаться с ними не в своём родном городе, а где-нибудь за границей. Не забывайте, что для всех, кого вы знали в том мире – вы мертвы. Правда известна только вашим родственникам.

– А как часто мы сможем передавать им письма? – спросил Артемий.

– Не очень часто – три-четыре раза в год, – ответил ректор.

– А экзамены у нас будут? – спросила Франсуаза.

– Конечно, – Лал улыбнулся. – Каждый год.

По аудитории прокатился тяжёлый вздох.

– Домашние задания будут? – спросила Лу.

– Будут. И еще какие.

Снова тяжелый вздох.

– И еще, – продолжал Лал, – мы вас сейчас немного переселим, поскольку ваши бывшие компаньоны решили нас покинуть. Теперь Лу будет жить с Франсуазой, Владислав, как и раньше, – с Артемием, – (оба друга вздохнули с видимым облегчением – они уже подумали, что их решили расселить), – Алиса – с Лакшми, а Патрик – с Гансом.

После обеда Влад, Артемий и Алиса заперлись в одном из классов, чтобы написать письма «домой». Они ещё по привычке называли то место, где прожили всю свою жизнь до этого момента «домом», хотя прекрасно понимали, что отныне и навсегда их дом – это Валия.

Им выдали тетради, ручки и конверты, абсолютно не отличающиеся от тех, которые можно купить в любом из лердовских магазинов. На недоуменный вопрос Владислава, откуда, мол, всё это, Аретт только усмехнулся и ответил одним словом:

– Материализация!

Владислав покосился в сторону Артемия и Алисы, которые сидели на другом ряду и тоже писали письма. Брат и сестра быстро покрывали лист убористыми мелкими строчками.

А у Влада слова не шли – он ощущал себя предателем. Мальчик испортил уже шесть листов – всё было не то. Наконец, взяв седьмой лист, Владислав написал: «Здравствуй, отец! Я принял решение остаться. Не осуждай меня, пойми – это мой мир! Я буду писать тебе. Следующим летом, а может быть, даже раньше, мы обязательно увидимся. Не забывай меня. Всего хорошего. Владислав».

Измайлов перечитал письмо. Получилось кратко и по-мужски. Довольный результатом, Влад запечатал конверт. У него, наконец, отлегло от сердца – теперь он не чувствовал себя виноватым перед отцом. Он сделал свой выбор. Он имел на это право.

Когда главные герои церемонии вошли в Белый зал, освещенный свечными люстрами и напоенный ароматом сотен роз и лотосов, стоявших в высоких напольных вазах, они увидели там предназначавшийся для них круглый стол с восьмью высокими стульями и стоящий в отдалении небольшой стол для преподавателей. И вот лока в парадных туниках вошли в зал: Кутам Лал, Лея Вадь, Лита Санг, Ян Чернов, Аретт Нури, Саита Ютт, держащая в руках большой кованый ларец, и высокая сухая старуха с космами длинных седых волос, которая была одета в длинную чёрную тунику, расшитую серебряными звёздами. Её сморщенное лицо напоминало сухое яблоко, один уголок тонкого бледного рта нервно дёргался, но глубоко запавшие и окружённые синими кругами глаза по-молодому блестели. Старуха шла с трудом, опираясь на костыли.

– Госпожа Катриона Китри, – представил Лал аудитории старую эльфийку.

Катриона уселась в центре стола, остальные преподаватели разместились вокруг нее. Саита Ютт открыла ларец и вынула оттуда восемь небольших коробочек.

Катриона открыла первую из них. Там оказался браслет из жёлтого металла, очевидно, золотой. Старуха несколько секунд вглядывалась в золотую ленту, а затем прошамкала:

– Лакшми Мей!

После секундного замешательства вспыхнувшая до ушей Лакшми встала и направилась к столу, за которым сидела старая эльфийка. Теперь в зале стояла абсолютная тишина. Катриона кивком головы указала девочке на стул. Мей села и протянула женщине кусочек кварца. Старуха взяла кварц из её руки, но даже не взглянула на него. Она смотрела куда-то в пространство поверх головы девочки.

– Травница ты хорошая будешь, – прошамкала Катриона. – Браслет твой очень хорош, очень сильный, наследный он, от прабабки твоей. И тебе хорошо подходит. Носи браслет на левой руке, в ней у тебя энергетика сильнее.

С этими словами старуха нацепила золотую ленту на руку девочки. Следующие четыре браслета – Ганса Вагена, Франсуазы Рене, Патрика Брайса и Лу Чунг новым владельцам не подошли, и Катриона сказала, что им нужно покупать новые. Как и Лакшми, Катриона сказала этой четвёрке о том, на какой руке им предпочтительнее носить оружие.

– Владислав Измайлов! – прокаркала старуха, открыв маленькую чёрную коробочку, ту самую, которую отец Владислава хранил во всегда закрытом нижнем ящике стола.

Влад встал и, с трудом переставляя ноги, которые неожиданно стали совершенно ватными, подошёл к эльфийке. Он протянул ей кусочек кварца, но старуха отложила его в сторону, даже не взглянув. Эльфийка вынула из коробочки массивный серебряный браслет и стала пристально его разглядывать. Уголок бледного впалого рта задёргался сильнее, а в по-молодому ярких глазах явно читался профессиональный интерес.

– Этого просто не может быть, – тихим шёпотом удивлённо прошептала Катриона, – такое сильное энергетическое поле…

Повернув голову, Влад перехватил быстрый, но внимательный взгляд, который Чернов бросил на изящный серебряный обруч, слегка дрожавший в руках старой эльфийки.

Наконец глаза старухи оторвались от браслета и встретились с глазами Владислава. У него возникло ощущение, что она видит его насквозь.

– Я помню твою мать, – прошамкала Катриона, – она приходила ко мне… красавица… Ты упрямый, в мать… это хорошо, – продолжала старуха. – В травах не очень силён. И энергетика у тебя не очень сильная. Но браслет поможет. От матери он у тебя, а ей достался от её прабабки. Носи его на правой руке, не снимая, – с этими словами Катриона надела браслет на руку Владислава.

Влад уже собирался вставать, когда Катриона с неожиданной для женщины такого почтенного возраста силой резко потянула его за руку, приблизив лицо мальчика почти вплотную к своему. Влад услышал быстрый тихий шёпот:

– У тебя звезда во лбу. И аура цвета индиго.

С этими словами эльфийка легонько оттолкнула его от себя.

Владислав вернулся за стол и стал внимательно рассматривать браслет матери, который он видел впервые. На первый взгляд эта массивная серебряная лента казалась несколько грубоватой, но потом, как будто проступая изнутри, проявлялись изысканность и тонкость работы оружейника.