Как ни странно, Гимарис не стал спорить со служанкой. Он взглянул на нее с каким-то странным выражением и кивнул:

– Хорошо, раз ты так хочешь – пойдем вместе. Тогда ты понесешь веревку.

Ирида взяла у одного из нубийцев моток крепкой веревки, Гимарис зажег факел и вошел внутрь гробницы.

Гимарис поднял факел над головой, осветив мрачные своды древней гробницы. Тусклые отсветы багрового пламени пробежали по выщербленным стенам, не столько осветив их, сколько оживив прячущиеся по углам тени и придав просторному помещению величественный и страшный вид, как будто путники и впрямь спустились в загробный мир, в мрачное царство мертвых, где восседает на своем золотом троне великий Осирис.

Потревоженные светом факела, со сводов гробницы сорвались летучие мыши, устремились вниз, шурша крыльями, едва не загасили факел и вылетели под открытое небо пустыни. Ирида снова вскрикнула от страха, закрыв лицо руками.

– Я предупреждал тебя, женщина! – проговорил Гимарис мрачно. – Это не увеселительная прогулка. Дальше будет только труднее, труднее и опаснее…

Он поднес факел к стене, и его спутницы увидели высеченную на ней надпись, слова из великой Книги Мертвых: «Человек живет для того, чтобы умереть, и умирает для того, чтобы жить».

Над этой надписью было высечено изображение существа с телом человека и головой шакала. Это был Анубис, покровитель бальзамировщиков. Он за руку вел душу усопшего в зал суда, где Осирис, повелитель мертвых, должен был решить его судьбу.

Сам тронный зал не был виден: перед Анубисом на стене были высечены запертые двери.

Гимарис произнес заклинание на древнем языке жрецов и нажал на едва заметный камень, чуть выступающий из стены.

От его легкого прикосновения пришел в действие скрытый в стене механизм, и часть стены с громким скрипом опустилась в пол, как будто перед Клеопатрой и ее спутниками и впрямь распахнулись двери в тронный зал Осириса.

Гимарис смело шагнул вперед, перешагнув порог. Царица последовала за ним, и ее служанка, несмотря на охвативший ее душу страх, не посмела отстать от госпожи.

Путники оказались в коротком темном коридоре, наклонно спускающемся вниз, в глубину скалы, словно еще глубже уводя их в загробное царство. Гимарис уверенно зашагал вперед, словно не раз уже проходил эту страшную дорогу. Впрочем, путь его был недолог: через минуту или чуть больше дорогу ему преградила глухая стена. Жрец снова поднял факел, осветив это препятствие. Его спутницы увидели высеченное на ней рельефное изображение.

Это был тронный зал, посреди которого на троне восседал владыка мертвых Осирис. В руках он держал весы, на одной чаше которых лежало сердце усопшего, а на другой – птичье перо, символ богини истины и справедливости Маат.

Рядом с троном Осириса бог мудрости и письма Тот с головой ибиса записывал на дощечку результат высшего суда. Если весы Осириса оставались в равновесии – значит, сердце усопшего не отягощено злом и боги позволят ему продолжать жить в потустороннем мире. Если же сердце перевешивало птичье перо – значит, оно наполнено злом и душу умершего проглотит Пожирательница Мертвых, страшное чудовище с пастью крокодила, лапами льва и телом гиппопотама. Тогда усопший умирает вторично, и уже навсегда.

Над изображением суда Осириса на гранитной стене были высечены слова клятвы, которую усопший должен произнести, представ перед владыкой мертвых:

«Я не причинял людям зла.

Я не наносил ущерба чужому скоту.

Я не совершал дурного.

Я не поднимал руку на слабого.

Я не творил мерзкого перед великими богами.

Я не был причиной слез.

Я не совершал убийств и не приказывал убивать.

Я не отнимал молока у невинных детей».

Гимарис снова произнес несколько слов на древнем храмовом языке и прикоснулся к дощечке в руках Тота.

И снова пришел в действие тайный механизм, каменная плита медленно опустилась, и перед путниками открылась уходящая в глубину лестница.

– Сколько еще дверей предстоит нам открыть? – спросила Клеопатра, заглянув вниз. – Мне кажется, еще немного, и мы впрямь окажемся перед троном Осириса!

– Тебя это не должно пугать, повелительница! – ответил ей Гимарис с учтивым поклоном. – Ведь ты – земное воплощение Изиды, сестры и супруги владыки царства мертвых! А впрочем, мы уже почти достигли цели своего путешествия!

С этими словами жрец решительно зашагал вниз по лестнице.

Клеопатра последовала за ним, Ирида также старалась не отставать от своей госпожи.

Спустившись по лестнице, путники оказались в круглом помещении, стены которого были также покрыты высеченными в камне изображениями. На этот раз они увидели бога солнца Ра, плывущего на своей ладье по подземной реке.

По этой реке бог каждую ночь проплывает с запада на восток, пересекая Нижний мир. Спускается под землю он в облике дряхлого старца, но, проплывая подземной рекой, молодеет, чтобы утром прекрасным юношей подняться на востоке. На своем ночном пути Ра подвергается многим опасностям, ибо Нижний мир кишит змеями и чудовищами, порожденными подземной тьмой и враждебными солнечному богу, во главе которых стоит ужасный змей Апоп. Поэтому боги, сопровождающие Ра в его еженощном пути, сражаются с силами тьмы, пуская в ход копья и стрелы.

Над изображением ладьи Ра также были высечены слова из Книги Мертвых: «Следуй смело своему сердцу! Давай хлеб голодному, дабы имя твое осталось прославлено навеки! Проводи счастливо каждый свой день! Помни о часе, когда поведут тебя в страну, куда бессмертные боги забирают каждого человека. Туда не сможет никто забрать свои богатства, и нет оттуда возврата».

Гимарис нашел одному ему известный камень, нажал на него, и в стене открылась очередная дверь.

Жрец вошел в нее, Клеопатра со служанкой последовали за ним, и все трое оказались в погребальной камере, все стены которой в мрачном свете факела засверкали золотым сиянием. Воздух в этом помещении был тяжелым и застоявшимся, в нем пахло сыростью и тленом, а еще – ароматическими смолами, какие используют при бальзамировании трупов. Посреди камеры возвышался массивный каменный саркофаг.

– Мы достигли цели? Это могила женщины-фараона? – спросила Клеопатра, и на этот раз голос ее был негромким и робким: даже могущественная царица почувствовала священный трепет в этом страшном и таинственном месте.

– Мы у самого порога! – ответил Гимарис. – В этом саркофаге покоится не сама владычица, но ее верный страж, начальник стражи Амфетис. Он охранял владычицу при жизни, и он последовал за ней в царство мертвых, чтобы и там исполнять свой священный долг!