горн, подует, и коровы приходили домой сами. Валька обычно спала в тени, в кустах у дороги. На шее она носила огромный будильник, заведенный на пять часов. Не проснется от будильника – ерунда. Козы тоже знали дорогу домой.

Зимой оба пропали. Сразу никто не заметил, коров зимой не пасут. Но весной, когда приближалась пора выгонять скотину на пастбище, забеспокоились. Стали искать, залезли в Сашкин дом. Оказалось, в морозную зиму 87 года Санек упал в очко своего сортира. Там он и встретил свою смерть. Скорее всего, просто замерз или утонул. А Валька как спала у него, так и замерзла в нетопленом доме. А потом и коров в деревне держать перестали, и хозяева потихоньку прибрались на погост, и пасти скотину стало некому.

* * *

Когда, не разобравшись в сути вопроса, вступишь в диалог, не всегда как-то получается хорошо, даже некрасиво.

С утра в оперблоке эмоциональный спор двух отделений, девчонки из оперблока беседуют с анестезистками.

– Петровна, блядь! Я тебе еще раз повторяю, закрой свой отсос. Все тут провоняла.

Петровна вяло возражает:

– Да сами вы пошли на х…! Залили ночью тут все дерьмом, кто аппарат отмывать будет?

Прохожу мимо с чашкой кофе, операционные сестры обращаются за помощью:

– Ну скажите хоть вы ей, чтоб свой вонючий отсос закрыла, или пусть уе…т отсюда на х…!

– А что я ей скажу? Чтобы зубы почистила? Или таблетку мятную пососала?

– Да мы не о том…

– Ну не знаю, вас послушать, так о чем еще нормальный человек подумает?

Циркумцизия[1]

Порадовал очередной случай. Порадовал тем, что не перевелись еще герои на русской земле.

Один товарищ по совету своих товарищей старших решил закатать шары. Куда – понятно. Якобы способствует успеху. Товарищи технику операции объяснили, но помочь не решились. Наркоз планировался народный, он же и был применен. Ну, то есть водка. Она же послужила антисептиком для обработки операционного поля. Мудила положил свой конец на разделочную доску, взял нож, попытался разрезать кожу. Но больно. Старшие товарищи опять дают совет:

– А ты порезче!

И приколотил мудила ножом свое хозяйство к доске. Вытащить нож не может, а покачать в стороны – больно и страшно. Так и преподнес нам его на деревянном подносе с торчащим ножичком. Тут уж мы от души. Первым делом – фотосессия. Объяснили, что исключительно для учебного процесса, потому имеем право. Да и тебе пригодится, на память. Для фотогеничности предлагаем послать в отделение за одной из медсестер. От ее вида даже у коматозников в памперсах наблюдается шевеление.

Нож вытащить из доски труда не составило. Без всякого наркоза. Остатки крайней плоти иссечены. Заглянул пожилой терапевт, услышав смех в перевязочной. С деланным акцентом:

– Ви шо, думаете, шо теперь это наш человек?

– Нет, Лев Наумович, это наш русский, родной. Не отдадим.

При одной психиатрической ВТЭК в городе создали неофициальную службу знакомств. Помогают людям создавать гармоничные семьи. Подбор пар, вероятно, по психическому статусу. Один возмущенный клиент бьет своей палкой по столу секретаря с криками:

– Вы мне дали телефон женщины, почему не предупредили, что она сейчас в сумасшедшем доме? Дайте другой телефон, или верните деньги!

Ролевая игра

Не успевает затихнуть обсуждение оригинального поступка гражданина, засунувшего себе в зад круг краковской колбасы, как поступает новый чудак. Дедушка на восьмом десятке лет играл с бабушкой в какую-то, по всей видимости, ролевую игру. Назовем ее «Строгая кухарка». В качестве интимной игрушки использовался бюджетный вариант фаллоимитатора, а именно – деревянная толкушка для приготовления картофельного пюре. В домах пожилых людей еще хранится такой архаичный предмет кухонной утвари. Предмет, оказывается, при правильном использовании удобен для любовных утех. Но тут вышла ошибка. В чем заключался сценарий игры, мы не поняли. Не поняли и то, как толкушка оказалась целиком засунута в задницу дедушки. За что, за какие нарушения правил – не понятно, понятно одно, что провалилась она за сфинктер прямой кишки. Даже поначалу не поверили, когда дедушка начал говорить, что у него в заднице деревянная толкушка, решили, какой-то старческий бред. Все-таки возраст. Но при осмотре палец доктора сразу наткнулся на деревянное основание, и достать ее оттуда возможности не было. Попытка вкрутить в деревяшку штопор и попытаться откупорить дедушку не удалась. Старое изделие, качественная древесина. Да и навыки работы со штопором давно утеряны, чаще приходится открывать винтовые пробки. Один мой знакомый очень ловко открывал винные бутылки с помощью книг, с размаха ударяя днищем бутылки об источник знаний. Научил меня, но мое предложение вспомнить старый навык, и выбить пробку ударом об днище дедушки были отвергнуты.

Пришлось оперировать. Пожилой хирург, приехав из дома, ничуть не удивился. Поворчав для порядка:

– Сами, понимаешь, не могут справиться. Вот я и не такое доставал, потом расскажу, – пошел мыться.

Пока шла операция, рассказал свою историю. Почему у него вместо вешалки в кабинете висит на стене бычий рог. Это, говорит, мой первый охотничий трофей. Был извлечен им более полувека назад из брюшной полости. В пациента рог внедрился через прямую кишку, повредив печень и прорвав изнутри переднюю брюшную стенку. Как рассказывает хирург, это была его первая самостоятельная операция в жизни. За пару дней до этого он сразу после института приехал проходить интернатуру в сельскую участковую больницу. И оказался единственным хирургом на весь район. Молодой доктор поверил в историю, рассказанную потерпевшим. А потерпевший был редкостный отброс, большую часть жизни проведший в зонах. И рассказал, как на дороге встретил стадо коров во главе с быком. Ну не скрывал, да, был выпивши, решил быка подразнить. Бык на него пошел. Мужик пытался перепрыгнуть через забор, но матерый бычара так поддел его рогами, что один рог воткнулся ему в задницу и поднял в воздух. Тут бывалый гражданин не растерялся и, вильнув задницей, своим очком обломал быку рога. Как ни странно, хирург верит до сих пор в эту сказку. Клянется, что потом в совхозном стаде своими глазами видел быка со сломанным рогом. Мы, конечно, слушали внимательно, но со здоровым скептицизмом. Не разубеждая. Людям надо верить, и прекрасно, когда эта вера сохраняется на всю жизнь.

Болезнь Пейрони[2]

Утренний обход. В кресле согнувшись, дремлет дежурный хирург. Устал за ночь. Сам не спал и не давал спать другим. Начмед с сочувствием:

– Вы, наверное, устали?

Отвечаю за хирурга:

– Да нет, просто у него болезнь Пейрони.

Начмед, снова забыв о болезни, проникаясь состраданием:

– Понятно. Извините. Ну хорошо, хорошо отдыхайте.

Тихо начинает трястись от