С Сантаной у нас взаимная неприязнь возникла с первого дня моего пребывания в этом доме. Шофер являлся доверенным лицом Ксении и как все, кто ей предан, относился ко мне так, будто я была не телохранителем хозяина, которого он сам выбрал, а привокзальной шлюхой, обманом втершейся в доверие. Я решила приглядывать за Сантаной – этот тип мог стать опасным. Сделает мне какую-нибудь гадость по приказу обожаемой хозяйки… с него станется…

А пока я бегом поднялась к себе и вышла в Интернет. Под идиотским ником «Македонская» зарегистрировалась на сайте Белогурова. И начала переписку.

Теперь я все ночи проводила в Сети. По утрам я спускалась в столовую с синяками под глазами, а однажды едва не заснула в машине. Только ядовитая ухмылка Сантаны заставила меня вернуться к реальности. Кипчак начал с подозрением посматривать на меня. Однажды, путешествуя по просторам Интернета, я почувствовала, что у меня за спиной кто-то стоит. Такой холодок между лопатками… Было два часа ночи, и никаких гостей я не ждала. Да в этом доме у меня и не могло быть гостей. Работа занимала мои дни, а ночи я тратила на поиски информации о своем прошлом.

Я обернулась. За моей спиной стоял Кипчак. В трехпалой руке он держал стакан с каким-то, судя по запаху, спиртным. Хозяин был в белых джинсах и рубашке навыпуск, на ногах мягкие мокасины. Вот потому-то я и не слышала, как он подошел. Аким Николаевич был слегка пьян. На лбу его блестели капли пота, светлые волосы прилипли ко лбу, и пахло от Увекова потом, виски и дорогим одеколоном.

– Ты чего не спишь? – поинтересовался мой работодатель.

– Так, не спится. – Я встала и заслонила монитор спиной.

– Ну-ну, – протянула Аким. – Слышь, чем это ты тут по ночам занимаешься? Сантана сказал, что ты подрабатываешь… это… секс по телефону.

– Чего?! – Я невольно рассмеялась. – Дурак ваш Сантана. Пусть лучше за машиной следит, чем совать свой нос в мою личную жизнь…

– А она у тебя есть? – вдруг спросил Аким.

– Кто? – переспросила я.

– Ну… личная жизнь?

– Аким Николаевич, – осторожно проговорила я, – час поздний. Завтра в восемь у вас встреча…

Увеков неожиданно швырнул стакан в стенку и заорал:

– Не учи меня! Я сам помню, когда встреча… И почему вы, бабы, такие?

– Э-э… Какие? – уточнила я.

– Расчетливые! – выплюнул мне в лицо Кипчак. – Все хотите контролировать.

Я покачалась с пятки на носок и задала вопрос:

– Я что-то сделала не так? Или ваше недовольство адресовано вовсе не мне?

Совершенно не собираюсь принимать на себя вину за все, что натворил наш прекрасный пол, начиная от Евы и заканчивая Ксенией Владимировной…

– Ну и язва ты, Евгения! – неожиданно спокойно произнес Аким. – Чтоб завтра была как штык! Выезд в семь тридцать, и на ходу не спать!

– Да я и не сплю… Спокойной ночи, Аким Николаевич! – удивленно сказала я в спину Увекова. Кипчак подобрал с пола стакан и ушел, ступая мягко, как большой кот.

Интересно, что ему было надо? Зачем он приходил ко мне? Хотел выяснить, чем я занимаюсь по ночам?..

Я вернулась к занятию, от которого меня так бесцеремонно оторвали. Как раз сегодня Антон Белогуров, поддавшись на мои настойчивые просьбы, прислал мне файлы, посвященные профессиональной деятельности Евгении Охотниковой. Я возлагала на эти документы большие надежды. Может быть, именно там я найду объяснение того, что со мной случилось? Версия, будто меня вычеркнули из жизни именно из-за моей работы, была самой правдоподобной. Интересно, чем же таким опасным я занималась?

Я погрузилась в чтение. Вскоре у меня заболели глаза, но я не сдавалась. Сейчас, вот сейчас я найду разгадку… но время шло, а ничего похожего на след не обнаруживалось. Я потерла усталые глаза и встала. Подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрела женщина, похожая на альбиноса-инопланетятина. Со снежно-белыми короткими волосами и совершенно красными от недосыпа глазами.

Я выключила компьютер, почистила зубы, погасила свет и легла спать. Но сон не шел. В голове у меня раз за разом прокручивалась информация, полученная от Белогурова.

Евгения Охотникова приехала в провинциальный Тарасов из Москвы. Там, по некоторым данным, Охотникова была бойцом отряда специального назначения. А вот где Евгения училась, Антон так и не смог выяснить. Ну ладно, дела эти давние. Меня куда больше интересовало, чем занималась Женя перед самым исчезновением.

Таких дел было несколько. Похищение дочери авторитета по кличке Шар, двадцатилетней красавицы Марьяны. Защита детей миллионера Шишкина. Охрана старушки, матери местной бизнес-леди. Работа в Италии на наследников семейства Борджиа. И еще кое-что по мелочи.

Ну и где таится разгадка?

Странно, все, о чем я читала, когда-то не так давно происходило со мной. Это ведь я обезвредила отравительницу из рода Борджиа. Это я вернула Марьяну ее отцу в обмен на жизнь одного юного негодяя… Но я читала все эти истории как приключенческий роман – как будто это случилось не со мной.

Кстати, интересно, что может вызвать такую амнезию? До сегодняшнего дня (вернее, ночи) этот вопрос как-то не приходил мне в голову. Удар, травма? Но на мне не было никаких следов того, что меня ударили или сбросили с высоты. Длительная асфиксия, то есть удушье, иногда вызывает поражения целых областей мозга… но страдают скорее двигательные функции, а вовсе не память. Какой-то препарат? Вот это похоже на правду. Что-то, вызвавшее поражение мозга… Интересно, обратимое? Или моя память утрачена навсегда?

Если верно последнее утверждение, то мне никогда не стать прежней Евгенией Охотниковой. Да, рано или поздно я займу свое место под солнцем. И те, кто знал меня раньше, кто были моими друзьями и родными, расскажут мне обо мне самой. Но той Женей, в которую на свой странный манер влюблен Антон Белогуров, мне не стать. В каком-то смысле Антон прав – прежняя Охотникова умерла.

Точнее, ее уничтожили. Можно считать, убили.

А я не оставляю такие вещи безнаказанными. Я обязательно за себя отомщу.

Я лежала в темноте и строила план мести. Осталось только выяснить, кому же я должна мстить… Я вскочила и снова включила компьютер. Белогуров был в Сети. Тоже не спит по ночам, маньяк…

Мои пальцы побежали по клавишам. За время общения в Сети наш стиль сделался неформальным.

«Антоша, это снова я, Саша Македонская. Не могу уснуть. Сгораю от любопытства! Ты один можешь мне помочь! Умоляю, напиши, каким было самое последнее дело Женечки! Не усну, пока не получу ответа!»

Курсор мигал, экран светился синим. Минуты текли. Я решила быть упорной и все-таки дождаться информации от Белогурова. Наконец журналист соизволил ответить:

«Македонская, ты истинный фанат! Но надо же и меру знать. Я уже спал, когда ты вздумала мне писать. Теперь пришлось проснуться и отвечать тебе, маньячке. Не могу же я заставлять даму ждать? А если серьезно, то я не знаю. Слушай внимательно: не знаю. Повторяю еще раз, для особо непонятливых: понятия не имею. Читай по губам: НЕ ЗНАЮ!!! Я и сам бы хотел это выяснить. А теперь СПОКОЙНОЙ НОЧИ!»