— Сколько тут стоит доза? — твердо спросил Белов.

— Ой, не смеши! — отмахнулась Мальва.

— Сколько стоит доза, нужная сейчас именно тебе? — значительно более жестко повторил вопрос Север, вынимая деньги.

Мальва даже растерялась.

— Ты действительно даешь бабки?..

— Сколько?! — Белов говорил уже раздраженно.

Мальва назвала сумму.

— Возьми! Только одно условие: после укола обязательно возвращайся за мой стол! Договорились?

— Но учти: тебе все равно придется заплатить за меня халдею!.. — Мальва никак не решалась взять протянутые ей купюры.

— Учел. Ступай, лечись, — Север буквально впихнул банкноты в руку Мальвы. — И давай быстрее, жду!

Девушка ушла. Вернулась она минут через тридцать, шальная и веселая.

— Спасибо вам, сэр Север! — шаловливо сказала Мальва, садясь за стол. — Вы натурально спасли заблудшую душу!

— Так уж и спас? — Север не разделял ее веселости.

— Чисто спасли, реально и типа конкретно! — подтвердила Мальва, смеясь.

— Поговорим начистоту? — предложил Север.

— Ты поп? Хочешь исповедовать меня? — девушка откровенно развлекалась ситуацией. — Валяй, я не против.

— Давно ты на игле? — спросил Белов.

— На героине? — уточнила Мальва. — Шесть месяцев. До этого был морфий. А до него — опиум… не кололась, курила. А еще раньше — анаша.

— Солидный у тебя ассортимент, — усмехнулся Север. — Анаша, опиум, морфий, героин… что дальше?

— А дальше, наверно, крэк! — беззаботно махнула ладошкой Мальва. — А еще дальше — уже ничего! Вот здорово будет! — ее глаза сверкали ненормальной радостью.

— Сколько тебе лет? — помрачнел Север.

— Двадцать два, а что? — Мальва кокетливо повела бровкой. — Я за свои двадцать два столько жизни накушалась, что сыта по самое не могу! Хватит уж! Скорей бы!.. — она не договорила. Вся ее веселость куда-то исчезла.

Север знал: наркоманы-хроники, даже приняв дозу, подвержены резким перепадам настроения. Поэтому не удивился тому, что Мальва вдруг погрустнела.

— Тебе себя не жалко? — тихо спросил Север.

— Себя — нет, — покачала головой Мальва. — Уже нет… Я слишком далеко зашла. Я в самом низу. У меня билет в один конец. Путь без обратного хода. Да и жить после всего, что я перенесла… — она вяло пошевелила пальцами.

Белов думал, девушка не закончит фразу. Однако, помолчав, Мальва упрямо продолжила:

— Жить после всего, что я перенесла, просто стыдно… Я сама себе омерзительна. Я грязь и с грязью хочу слиться. Навсегда…

«А Янка не ошибалась, когда рассказывала мне о своей подруге, — отметил Север. — Я-то считал, идеализирует Яна Мальвинку… Точнее, приукрашивает, выгораживает товарку, которую сама по недомыслию подставила… Ан нет. Мальва хоть, считай, и мертвая уже, а огрызки совести сохранила…»

— Неужели ты действительно хочешь умереть? — Север стал предельно серьезен.

— Хочу? — Мальва демонстративно расхохоталась. — Кто у меня спрашивает, чего я хочу?! Разве мне кто-то предлагает другие варианты?! Разве мне кто-то предлагает жизнь?! Нет, у меня одна дорога — в могилу! И скорей бы… — закончила она тихо.

— Но ведь можно попробовать лечиться… — произнес Белов неуверенно.

— Лечиться? — повторила Мальва. — Я неизлечима! И вообще наркомания неизлечима, что бы там кто ни плел ради наживы на чужой беде! Героин — это цепь на всю жизнь! И героинщик сидит на ней, даже если ухитряется не употреблять героина! Жизнь завязавшего героинщика — это постоянный страх, постоянная борьба с самим собой!.. Лучше уж в морг…

— В морг никогда не поздно и всегда рано, — резонно возразил Север.

— Это кому как, любимый, кому как… Мне уж точно давно пора… Только вот самой себя кончать страшно… Трусиха я… сука… — Мальва уронила лицо в ладони.

Белов осторожно погладил ее по волосам. Ему было мучительно больно за эту девчонку, которая, как он знал, действительно безнадежная смертница.

— Нет, Север, себя мне не жалко! — подняла голову Мальва. — Мне других жалко! Вот их мне жалко! — она кивнула на сидевших компанией в углу ресторанного зала подростков — мальчишек и девчонок, вокруг которых суетился халдей. — Вон как их сейчас Денис окучивает! А через год или два девочки будут торговать собой за дозу, а мальчики за дозу подставлять задницу пидорам! Вот их мне жалко! А я — отработанный шлак, сгнившее дерьмо!

— Круто ты себя… — покривился Север.

— Чего заслужила… — вздохнула Мальва. — Я ведь и не человек уже… Я помойка, кладбище героина, сливная яма для гнилой спермы…

— Почему гнилой?

— Потому что в меня попадает сперма только гнилых мужиков! — неожиданно окрысилась Мальва. — Только гнилой мужик, дрянь, пустая душа станет трахать такую, как я! Разве нет?!

Север не ответил: ему было стыдно за мужской род.

— Ладно, любимый, что-то мы уехали не в ту степь! — резко сменила тему Мальва. — Скажи лучше: официанту ты за меня заплатил?

— Да, пока ты кололась… — сознался Север удрученно.

— Тогда поехали! — воодушевилась Мальва. — Водку с собой захватим! Куда поедем — к тебе или ко мне? У меня есть для таких дел одна хавира, правда, чистый бомжатник, но койка там широкая и не скрипит! Едем?!

— Давай еще здесь посидим, — попросил Белов.

— Как хочешь… — Мальва сразу как-то съежилась.

— А что, действительно нет способа победить героин? — прикинулся наивным Север.

Он прекрасно знал: такого способа нет. Да, физическая ломка у наркомана легко снимается специальными препаратами, но одолеть психологическую зависимость невозможно, как бы ни рекламировали себя наркоцентры вроде шараш-конторы Якова Маршака или клуба по интересам «Детокс». И где бы, и чем бы несчастный «торчок» ни лечился, он потом обречен до самой смерти почти ежеминутно преодолевать свое желание уколоться — тут Мальва права… Север всегда считал наркуш людьми слабыми, презренными, не больно достойными сочувствия: ведь это надо совсем не иметь мозгов, рассуждал Север, чтобы добровольно — именно добровольно, Белова данный факт больше всего возмущал — загнать себя в такое жуткое рабство, хуже которого, пожалуй, рабства и не бывает. Ведь даже из чеченского плена есть надежда убежать. А от собственной жажды героина не убежишь, не спрячешься, она вечно с тобой, эта жажда, где бы ты ни находился… И самому надевать на шею подобную петлю?!

Ладно бы данная петля убивала сразу, а то ведь она сперва нелюдь из человека делает и только потом убивает, причем медленно, мучительно… Нет, Север решительно не понимал и не уважал «торчков». Хотя жалел — как жалел всех несчастных, всех падших… Но именно наркоманам Белов никогда не пытался помогать, поскольку даже не представлял, как им в принципе можно помочь. А точнее, знал наверняка — помочь им нельзя, они безнадежные, конченые существа. Ходячие покойники.