интересовало, и я переключил канал. Здесь шёл какой-то сериал, по следующему ток-шоу, где с пеной у рта обсуждали политические возможности очередной известной звезды экранов.

Всем вокруг словно плевать. Даже падение метеорита в центре Москвы, никого не всколыхнуло. Да об авиакатастрофах говорят больше и чаще. С этим миром явно что-то не так, а времени у него, кажется, осталось гораздо меньше, чем озвучивают специалисты госпожи Золотовой.

Глава 9

Самореализация или самокопание

Пока я переваривал новости, закончилось время ужина. На этот раз меня облепили датчиками и нагрузили уже физически. Беговая дорожка, велотренажёр, даже штангу жать пришлось.

Силой мышц я блеснуть, конечно же, не мог, ну не моё это всё. Не сказать, что меня «соплёй перешибёшь», если нужно, то и в зубы дам без сожалений и зазрения совести.

Старший брат несколько раз проверял это на себе, и последнему хватило по сей день. По крайней мере, швы с его нижней губы сняли полгода как, а посягательств на титул «чемпиона братства» всё ещё нет. Он даже подкалывает в последнее время издалека, стараясь не доводить конфликт до физического контакта.

Но всё это несильно мне помогало, когда потребовалось оторвать от груди штангу весом в восемьдесят килограмм. Да и на беговой дорожке я выдохся примерно через два километра.

Однако учёных волновали вовсе не мои физические возможности… Хотя нет, именно они, но до спортивных нормативов им было глубоко наплевать. Зато в плавании удалось показать очень хорошие результаты и, похоже, даже удивить. Это было заметно по восхищённому взгляду медсестры.

Из всех видов спорта именно вода давалась мне лучше всего. Скорее всего, этому способствовало худощавое телосложение. Да и нравилось мне плавать, чего уж греха таить. А вот спорт, где нужно потеть, а затем вонять, как лошадиная задница, я не очень-то понимаю.

На этом мои пытки прекратились, и я снова оказался в замкнутом пространстве. Чтобы через час быть на оглашении результатов.

— Ну что, Глеб, мы почти закончили, — приятным голосом начала беседу Чефарина. — Завтра мы получим полные результаты тестов и можем приступать к тренировкам.

— Вы только за этим меня позвали? — удивился я и вскинул бровь. — Могли бы завтра об этом сказать. Извините, но я немного устал.

— Нет, не только, — проигнорировала моё хамство она. — Дело в том, что внутри тебя обнаружился очень редкий вид гормона. Ты же в курсе, что твоя способность не с неба берётся?

— Да, успели уже объяснить, — кивнул я.

— Так вот с тем, что обнаружен у тебя, есть некие сложности, — замялась Светлана Алексеевна, её имя я подсмотрел на бейдже, что висел на вполне себе аппетитной груди.

— Вы так говорите, будто собираетесь оповестить о раковой опухоли, — поморщился я. — Давайте без всех этих прелюдий, пожалуйста, говорите как есть.

— Ртом! — раздался голос Золотовой от двери. — Свет, оставь нас на минуту.

— Да, Александра Сергеевна, — моментально сорвалась с места Чефарина и пулей покинула свой же кабинет.

— Глеб, мы не знаем, что можно ожидать от твоей способности, — прямо и как я просил, без прелюдий, продолжила та. — Она слишком сильная и, боюсь, обычных мер безопасности может быть недостаточно. Мы должны обезопасить и персонал, и бункер.

— Вы меня выгоняете? — сообразил я, к чему они так смущённо ведут, но, как оказалось, я очень сильно ошибся в выводах.

— Нет, что ты, скорее, наоборот, — сладко улыбнулась та. — Мы хотим поместить тебя в безопасное место.

— Так, стоп, — я подскочил со стула, когда окончательно понял, что мне светит в ближайшее время, — Я не соглашался на тюрьму. Вы обещали…

— И я держу своё слово, — сухо ответила та, — но и ты нас пойми. Когда Света принесла мне эти анализы, её трясло от страха. Ты даже не представляешь, какие силы в тебе дремлют. Атомная бомба в сравнении с тем, что ты можешь натворить — детская петарда.

— Я не хочу в клетку, — уже менее уверенно возразил я. — Давайте найдём компромисс.

— Мы тебе его предлагаем, — пожала плечами Золотова. — Пойми, Глеб, я на твоей стороне, но рисковать этим местом не имею права.

— Две недели, — строго добавил я, прежде чем дать согласие.

— Хорошо, — не моргнув глазом, выразила согласие та. — У тебя будет всё, что пожелаешь, кроме свободного передвижения по базе.

— Ответьте мне, пожалуйста, ещё на один вопрос, — я уселся на место и внимательно посмотрел в глаза Золотовой. — Что такого в том камне? Он столько лет в открытую стоял у отца на столе, а затем и у отчима, и никому до него не было дела. А теперь, оказывается, он нужен едва ли не каждому встречному.

— Если честно, то я не знаю, — не отводя взгляда, призналась та. — Его изучал Ларычев и теперь этот секрет похоронен вместе с ним. Но совсем недавно Голованов смог отыскать какого-то специалиста, тот опознал артефакт по фотографии. Наверняка он много поведал Антону, но что конкретно, я не знаю.

— Так узнайте у этого человека, — пожал я плечами, показывая, что решение данного вопроса элементарное.

— Господи, какой же ты ещё юнец, — улыбнулась и покачала головой Золотова. — Неужели ты думаешь, что он всё ещё жив?

— Это я как-то не подумал, — факт собственной наивности заставил меня смутиться и покраснеть, — но в таком случае для вас этот камень всё так же бесполезен.

— Скорее всего, ты прав, но я не хочу, чтобы он попал в руки Головану, — парировала та, но мне показалось, будто ей известно гораздо больше, чем озвучено. — Где ты его спрятал?

— Это неважно, — упрямо помотал я головой. — Артефакт в безопасном месте, это всё, что я могу вам сказать.

— Пусть там и остаётся, — натянуто улыбнулась Золотова, — Я надеюсь, мы с тобой договорились?

— Я своё слово тоже держу, — спокойно и уверенно кивнул я.

* * *

Как оказалось впоследствии, беспокоился я зря. Первая из двух недель просвистела так быстро, что я не успел опомниться. Да, спать приходилось в закрытом, экранированном помещении, очень похожим на тюремную камеру. Тренировки так же проводились неподалёку, но правильность решения я оценил буквально на следующий же день.

Как только энергия начала выходить из-под контроля, в зал моментально запустили какой-то газ, и я просто отключился, не причинив вреда окружающим. В дальнейшем, Чефарина и два её помощника, вели себя более осторожно в просьбах и методах влияния на мою психику.

Как мне объяснили, в первый этап обучения входило умение вызывать выброс гормонов и дозировать их количество. Ну и, соответственно, элементарные методы влияния на различные предметы, например: бросить что-то, поднять или остановить.

Именно на последнем пункте у меня и произошёл неконтролируемый выброс. Никак не удавалось отразить теннисные мячи, которые довольно болезненно летели в меня из специальной пушки. Как итог, я разозлился и только при помощи газа удалось избежать негативных последствий.

Затем преподаватели или учёные, если угодно, сменили тактику. Задания стали более мягкими, но не менее сложными. Вообще, всё это очень походило на обучение игре на гитаре, когда ты понимаешь, что нужно сделать, но пальцы вдруг отказываются подчиняться.

Точно так же и я, коряво, неумело вызывал в себе определённого типа эмоции, пытаясь научиться управлять гормональным всплеском. Нет, всё же это гораздо сложнее игры на гитаре.

Однако Светлана Алексеевна периодически подбадривала, а её ассистент как-то сказал: «Это в первое время кажется сложным, вскоре ты будешь исполнять удивительные вещи и всё это на инстинктивном уровне. Просто не спеши, всему своё время и сам не заметишь, как способность станет для тебя третьей рукой».

Именно этот совет и помог больше всего. Как только я прекратил торопиться, в надежде получить мгновенный результат, стало получаться гораздо лучше. А к концу первой недели мне даже не нужно было подниматься с кровати, чтобы взять пульт от телевизора.

Он послушно прыгал ко мне в руки с полки и точно так же возвращался обратно.

За новостями теперь я следил постоянно, притом не только по телевизору. Бункер имел прекрасное оснащение и даже оптическое волокно с высокоскоростным доступом в интернет.

Естественно, что мне запретили использовать все личные аккаунты и выходить на связь с близкими друзьями. Золотова строго за всем следила, и любая попытка блокировалась на корню. Скорее всего, изначально, для меня под запретом оказались все социальные сети и мессенджеры.

Зато за новостями следить мне никто не запрещал, и я пользовался этим правом на всю катушку. А в мире действительно творились странные вещи.

На многих Ютуб каналах проскакивали темы