то цифру, против часовой стрелки несколько раз, снова цифру, и так повторял, пока вдруг, что-то не заскрипело, и дверца с шумным скрежетом приоткрылась. Они посветили телефонами, и чуть было не ослепли от блеска, сейф до отказа был набит золотыми слитками.

— Вот это да, — ахнули и изумились они, одновременно оба.

— Такое, только раз в жизни и увидишь, — Антон достал один слиток, пощупал, приблизил к глазам, рассмотрел, протянул его Диане, но она отказалась, помотав головой, для нее это золото означало лишь преграду между ней и Антоном.

— Никогда такого не видел, — сказал он.

— Да уж, это точно, — согласилась Диана.

Потом, Антон стал рассматривать фотографии его семьи, и сразу очень погрустнел и сник.

— Да, это настоящая находка, кадры из прошлого. Тут и наша семья, и, похоже, друзья родителей.

— У меня одна фотография пропала, я случайно с собой ее прихватила, и положила в карман халата, а она, куда — то пропала. Ты не брал?

— Ты уж меня, каким — то взломщиком считаешь, я не лазил в твоих вещах.

— А вот, похожее фото, — остроглазая Диана выудила из разбросанной кучи знакомую фотографию, Антон взял ее. Тут он вдруг пристально присмотрелся к фотографии и сказал:

— Погоди — ка, погоди!

— Что?

— Да нет ничего. Ничего!

— Что там увидел?

— Пойдем, — игнорируя ее вопрос, закрыл сейф Антон, — в общем, пошли спать, завтра будет сложный день, ты к себе иди, а я к себе. В сарае прибрать надо. Завтра поговорим.

И правда, у Дианы слипались глаза, она ужасно хотела спать.

— Пошли, — ей уже надоели эти недомолвки.

Они спустились в гостиную.

Когда Диана зашла в свою комнату, то она увидела, что на кровати сидит Сергей Александрович, и держит в руках ее дневник. Она просто обомлела от неожиданности и страха. Он повернул голову в ее сторону, сам оставаясь недвижимым:

— Что это Диана?

— Вы рылись в моих вещах, — воскликнула она, — да, как вы могли?

— Я нашел вот это в своей комнате, — он помахал, какой — то бумажкой, и Диана с ужасом поняла, что это вырванная страница дневника, — и какой — то странной запиской, где говорилось, чтоб я поискал в твоей комнате под матрасом и прочитал твой дневник. Я прочел и спрашиваю тебя:

— Как это понимать?

— Что именно, вам не понятно? — Диана решила обороняться.

— Все, что ты написала, во — первых это жестоко, а я ведь так доверял тебе, во — вторых все, что здесь написано, реально произошло.

— Как ты мне это объяснишь? — неожиданно воскликнул Сергей Александрович, — ты понимаешь, что я должен сообщить об этом в полицию?

— Да успокойтесь, вы уже, — Диана говорила резко.

— Да, все это не просто несчастные случаи, это раз, ни один нормальный убийца не будет писать про свои преступления в дневнике, и тот, кто вам подкинул эту страницу и есть убийца, потому что он рылся в моих вещах и знал о существовании дневника и, вероятно, планировал все свалить на меня, это два.

Сергей Александрович, видимо, пока не хотел ничего понимать.

— Ты использовала меня, и на самом деле никогда не любила, — он пристально посмотрел на Диану.

— Может, поначалу, у меня и были такие намерения, но вы мне всегда нравились, и я никогда не обманывала вас, ни разу не сказала, что люблю, и я честно работала, так что не говорите, что я использовала вас.

Но, похоже, обида и шок не давали ему здраво мыслить, сейчас. Глаза у него были злые, в них затаилась целая лавина чувств: одновременно недоверие, обида и испуг.

— Ты уволена, так что завтра с утра, чтоб я тебя уже здесь не видел, — и он вышел, громко хлопнув дверью, затем постояв немного, снова зашел. Диана, с надеждой, посмотрела на него, но он бросил ей на кровать деньги.

— Это расчет за неделю, — и снова ушел.

— Ну, вот и бумеранг подоспел, — горько усмехнулась Диана, ей было жалко Сергея Александровича, и себя тоже.

— Какой же тяжёлый день сегодня, голова ничего не соображает уже, — Диана легла и сразу же уснула, едва ее голова коснулась подушки.

Глава 20

Утром Диана проснулась ни свет, ни заря, несмотря, на то, что спала очень мало. На душе было противно. Уложила чемодан, и подумала:

— Все же, неужели убийца, тот, кого я подозреваю? Да, все равно, — и пошла на выход.

Сначала Диана решила, что не возьмет деньги, которые ей вчера, буквально, бросил Сергей Александрович. Но потом вспомнила, что ей, теперь, придется снимать квартиру и деньги, кстати, честно ей заработанные, не помешают.

Это был конец августа, и по утрам было достаточно прохладно. Она надела джинсовку, и в последний раз, с грустью окинула взглядом прихожую, кухню — столовую и гостиную. Она привыкла к этому дому и по своему привязалась к нему. Про Антона она, конечно же, думала, но вспоминая все последние события, особенно этот сейф заполненный золотом, она решила, что в любом случае они из разных социальных миров.

— Такие отношения ни к чему хорошему не приведут, вот с Сержем все могло бы получиться, хотя бы, потому что он старше, и знает, чего хочет. Но с Антоном, вряд ли. Слишком уж он красив и плюс ко всему сказочно богат, — думала про себя Диана.

Она вышла за ворота. В душе Дианы бушевала лавина эмоций и чувств, ей хотелось вернуться, поговорить с Сергеем Александровичем, объяснить ему все, рассказать, как непросто ей жилось одной без родителей, это ожесточило ее, и научило идти напролом к своей цели. Но она понимала, что сделает этим, только хуже. Когда, Диана снова подумала про Антона, то на душе стало очень тяжело. Она знала, что когда пройдет некоторое время, то ей будет больно, очень больно.

Медленно идя по дороге, боковым зрением Диана увидела и услышала, что рядом с ней притормозила и теперь на низкой скорости, едет какая — то черная иномарка. Утро было раннее и на шоссе было, довольно таки, пустынно. Она напряглась внутренне и, стараясь, чтоб было незаметно, попыталась нащупать в сумке перцовый баллончик.

— Эй, девушка, вы далеко собрались, вас подвезти? — раздался насмешливый мужской голос. Диана обернулась, на нее смотрел, улыбаясь, из окна машины, Антон, такой сонный, милый и родной…

— Нет, спасибо, и чего тебе не спится в такую рань? — ответила Диана.

— Сбегаешь? — как всегда, ответил он вопросом на вопрос.

— Нет, делаю то, что уже давно собиралась, но, как дура, жалела одного идиота неблагодарного. А он меня