К счастью, в Ставку уже понемногу «переселялись» из Петрограда аппараты министерств со всей необходимой документацией и прочими нужными для работы вещами. Правда, с жилыми и рабочими помещениями появлялись затруднения, однако лучше поработать в тесноте, нежели поминутно поглядывать на улицу и думать, появятся ли там манифестанты с камнями или восставшие солдаты гарнизона с винтовками…

Повисло гнетущее молчание. Кирилл вновь поставил в тупик министров. Но Львов, немного замявшись, все же нашел выход.

— Для этого нужен разветвленный полицейский и чиновничий аппарат. Для кредитов также нужны средства. Нужны хорошие кадры. Но где мы сможем их взять в настолько короткие сроки? Это просто невозможно. Вы сами сказали, что на носу посевная… Однако… Где мы возьмем уже сейчас рабочие руки? Рабочих рук нету, убирать хлеб некому…

Кирилл Владимирович чувствовал, что настал его шанс устранить от «кормушки» без лишнего шума бывшего председателя Союза земств и городов. Георгий Евгеньевич проявил свою некомпетентность. Вот если бы он призывал к перевороту или революции — это ладно, «общественность» бы не поняла, начались бы демарши пока что слишком влиятельных людей… А так…

— Вы показываете свою полную некомпетентность, Георгий Евгеньевич. Боюсь, ошибкой было ставить вас на этот пост. К сожалению, сейчас стране и ее народу требуется настоящий специалист в этом деле. Однако же…

Родзянко отер пот со лба.

— Георгий Евгеньевич, я надеюсь вечером увидеть ваше прошение об отставке на своем столе. Будущего министра земледелия я представлю правительству завтра утром. Время дорого. Мы должны страну спасать. А для этого — утихомирить большую часть населения России, предложив действенный метод разрешения земельного вопроса. И при этом претворяя данный метод в жизнь. Александр Иванович, надеюсь на вашу поддержку в данном вопросе.

Гучков едва не подпрыгнул, но все-таки справился с собой. Только подбородок немного дернулся. Все-таки он боялся этого великого князя, как будто подмененного на другого человека…

— Для обеспечения проведения реформы должны быть задействованы запасные части, тыловые службы, городские гарнизоны и прочее. Я не сомневаюсь, что придется применять силу. А именно при переселении людей из, так сказать, переполненных крестьянством губерний в малонаселенные. Но это не будет подавлением бунта, это будет наведением порядка и обеспечением землей крестьян. Пусть и такими силовыми методами…

А на карауле за дверью стояли гвардейцы-кирилловцы, сам «ординарец» был там, со своим любимым ручным пулеметом. Сизов понимал, что контролировать обстановку в правительстве сейчас можно только страхом. За практически каждым из министров стояла значительная сила. За Терещенко — его состояние, за Некрасовым — связи в высших кругах, за Львовым — Земгор и военно-промышленные комитеты, за Коноваловым — связи с промышленниками, за Милюковым — партия кадетов… И одним махом разделаться с опасностью, исходящей от них, было невозможно. Только постепенно, отодвигая в сторону одного за другим или перетягивая кого-то, как это получилось с Родзянко, Мануйловым, Шульгиным и, кажется, Милюковым. Павел Николаевич всегда был падок на идеи панславизма, передачу России «честно заработанных», как он говорил, проливов…

Найти бы ниточки, за которые можно дергать и остальных…

— Кадры, кадры, кадры, Александр Васильевич, кадры решают все.

Кирилл разговаривал с человеком, которого прочил в новые министры земледелия. Залысина, хитрый прищур глаз, седеющая эспаньолка, «осанистый» вид — уже появлялся живот, щеки располнели. Безукоризненный фрак и невероятно тщательно выглаженный галстук.

Таким предстал перед регентом нынешний главноуполномоченный Российского общества Красного Креста Александр Васильевич Кривошеин. Судьба этого человека давным-давно привлекла Сизова. Сын подполковника, выслужившегося из рядовых, окончивший Петербургский университет кандидатом прав, сперва чиновник Министерства юстиции, затем Земского отдела Министерства внутренних дел, к концу тысяча девятьсот четвертого года уже ставший начальником Переселенческого отдела, спустя еще немного — главноуправляющий ведомством землеустройства и земледелия, член Государственного совета, товарищ министра финансов, проводник Столыпинской реформы. Еще позже — гофмейстер двора, статс-секретарь, руководивший «либеральными» министрами, пошедшими против снятия с должности Верховного главнокомандующего Николая Николаевича. Всех «либералов» выгнали из правительства взашей. За неподчинение монарху и подозрения в участии в заговоре против монарха… Было за что подозревать…

А в известной Сизову истории Кривошеин станет организатором монархического объединения в Киеве, председателем правительства при Врангеле, не успевшим провести в жизнь аграрную и земские реформы. Вот какая странная сложилась у Александра Васильевича судьба…

— И с кадрами, мой милый Александр Васильевич, все настолько плохо, что я даже боюсь думать об этом. Страну миновала едва не начавшаяся революция. Тылы потихоньку разлагаются, крестьяне хотят отобрать все земли. Каюсь, мои воззвания могли их к этому побудить. Но что делать? Необходимо было заручиться поддержкой практически ста миллионов жителей империи, надо было удержать их от сопротивления власти. Думаю, у меня это получилось, хоть и не так хорошо, как я надеялся. Но сейчас уже середина марта. Скоро опять ребром встанет вопрос о земле — ведь посевная… И я не вижу иного выхода, кроме как всеми мерами, всеми свободными силами возобновить реформу Петра Аркадьевича. Но не только возобновить, а даже форсировать! К сожалению, Бог не дал России двадцати лет мира. К величайшему несчастью, Бог не дал уверенности прошлому монарху в необходимости, в жизненной важности деяний Петра Аркадьевича и ваших, Александр Васильевич, на ниве решения земельного вопроса. У вас оказались связаны руки. Ныне же я предлагаю вам взять на себя наиболее ответственный в наше неспокойное время пост министра земледелия. Я предоставлю вам все необходимые, по вашему мнению, полномочия, все свободные резервы и имеющийся в наличии аппарат. Необходимы учет и порядок, учет и порядок, Александр Васильевич. Необходимы действия. Необходимы ваши умения и знание вопроса. Я всецело полагаюсь на ваши знания и таланты в данном вопросе.

Кривошеин задумался. С одной стороны, задача стояла тяжелая. С другой — Дума и правительство поддержали великого князя. Родзянко, Милюков, Гучков сейчас вроде как на стороне регента. Да и занять место в истории подле Столыпина Петр Аркадьевич не смог, но он, Кривошеин, сможет, решит многовековой вопрос, сделает то, чего не сделал сам Столыпин! Да, эта перспектива увлекала…

— Надеюсь, у вас уже есть конкретные предложения по проведению реформы? Каков ваш взгляд на нее, Кирилл Владимирович?

Сизов улыбнулся: он снова выиграл.

— Только, Александр Васильевич, не забудьте, к чему призывал Петр Аркадьевич: нам нужен крепкий крестьянин-собственник, который готов драться и дерется за дарованную ему землю, который стал бы настоящей опорой престолу. Думаю, что ради этого можно и нужно использовать как можно больше средств достижения. В том числе, может быть, не самых справедливых, но — действенных.