Не то, чтобы я отличалась жалостью к преступникам, но на душе стало немного легче, при мысли, что никого сейчас не сожрут. Намного легче. Ровно до слов магистра:

– Ронрг уже проводит вскрытие, всем же интересно, почему даже акулы его есть не пожелали.

На палубе раздался истошный вопль. Видимо вскрытие уже провели.

– Пошли переодеваться, – меня обняли за плечи и повели в сумрачное брюхо корабля. – Ты у нас тут единственная человеческая девственница, да и вообще с невинностью среди адептов Смерти туго, так что тебе и в Святилище топать.

С этими словами Эллохар довел до ближайшей каюты, открыл дверь и, втолкнув меня в помещение, грязное и затхлое, шагнул следом. А после еще и дверь запер.

– Так, я тебе сейчас инструктаж проведу, – магистр пошел к узкой койке, взял с нее единственное, что из общей картины грязи и запустения выбивалось, и развернул собственно темно-синий сверток.

В нем оказалось синее платье морских ведьм, синие же туфли, и кольцо. Серебряное. С темно-фиолетовым камнем. Очень и очень мне знакомое. А точнее – это был артефакт метаморфов рода Призрачных теней, который мы передали леди Аешесси, главе вампирского клана Приходящих во сне.

– Знакомое колечко? – весело спросил Эллохар, и тут же пояснил: – Риану не отказывают, так что кольцо мы временно позаимствовали у лорда Гарриана из клана Приходящих во сне.

– То есть магистр знает о происходящем? – осторожно спросила я.

– Частично, – слукавил Эллохар.

– Насколько частично? – повысив голос, вопросила я.

Лорд усмехнулся, протянул сверток мне, и едва я взяла, весело сообщил:

– Очень частично. Предполагалось что мы втроем, ты я и Тьер, проберемся на Листар ночью.

– А… – только и выдохнула потрясенная я.

– Вообще планировалось тебя не брать, – разоткровенничался магистр, – в конце концов у нас имеется схема всех тайных ходов, поведанная при допросах Инриганой, да и вообще тайн у ведьм не мало, – самодовольная ухмылка и коварное, – и мы обо всех уже знаем, но суть в чем – так чтобы не потревожить их систему охранительных кристаллов, может пройти только человеческая невинная девушка. И мы собирались взять одну с побережья, их тут много, но сомневаюсь, что хоть у одной твоя наблюдательность и вообще следователь из тебя неплохой. Так что решили брать тебя.

И вид у магистра был такой довольный. А я растерянно держа сверток с одеждой, могла думать только об одном:

– Но… Риан… он…

– Риате, вот ты бессовестная, – решил вдруг повоспитывать меня лорд Эллохар, – у мужика работы одна Бездна ведает сколько, так

что пусть трудится, мы ему мешать не будем, все быстренько разведаем и вернемся. Переодевайся, я жду за дверью.

И меня оставили одну, со свертком вместе. Некоторое время я так и стояла, приходя в себя. Потом на палубе вдруг раздалось:

– Магистр Эллохар, я так ничего и не понял. У этого все легкие пораженные от курения, и вообще доходной был. Можно я другого возьму?

Эллохар хохотнул за дверью, потом крикнул в ответ:

– Ну выбери из той троицы, что в дом к рыбакам слева вломилась. Молчание и снова вопль:

– Магистр Эллохар, вы на них места живого не оставили, тут все с поломанными ребрами.

Вот… Бездна.

Лорд был со мной солидарен, раздраженно выдав:

– Во имя Бездны! – а потом уже мне. – Риате, стой, не переодевайся, я сейчас.

Дверь открылась, из нее никого не вышло, и она снова закрылась!

И мне вдруг вспомнились слова Эллохара: «Иллюзии – первое искусство, которым я овладел».

И я как стояла, так и застыла от возмущения. Следующий вопль, огласивший этот злосчастный корабль был мой:

– Юрао!

Через мгновение в каюту вбежал полураздетый дроу, который до моего вопля, похоже, тоже переодевался, причем в форму адептов смерти.

– Дэй, что случилось? – выдохнул он.

– Постой у двери, пожалуйста, – шепотом попросила я.

Юр, не задавая вопросов, уточнил:

– С этой стороны, или с той?

– Лучше с этой, – решила я, потянувшись к завязкам.

Дроу галантно отвернулся, и, сложив руки на груди, принялся изучать стену и собственно дверь. Вот как раз в его воспитанности я не сомневалась. Торопливо расстегнула туфли, потянулась к завязкам платья и вспомнила, что сама его снять не смогу.

– Юр, – жалобно как-то это прозвучало.

– Я вот тоже только что думал, что запасной пары рук у тебя нет, а корсет затянут сзади, – отозвался партнер.

Повернулся, подошел ко мне, начал стремительно расстегивать пуговки и расшнуровывать платье. И получалось у него ничуть не хуже, чем у одевавших меня утром вампирш.

– Опыт, – самодовольно сообщил дроу.

И вдруг застыл. Я оглянулась и поняла, что Юрао все более округляющимися глазами смотрит на стену. Я гуда тоже посмотрела – стена была грязной. А Юр вдруг возмущенно сказал:

– Нет, но я-то вас вижу!

– Меня другое интересует, – отозвалась стена голосом Эллохара, – почему это я тебя здесь вижу. Да еще в таком виде. К тому же застигнутым за таким занятием!

– За каким? – Юр вернулся к шнуровке.

– А ну вон отсюда! – разозлился магистр.

Дроу мрачно взял меня за руку, подхватил сверток с одеждой морских ведьм, и мы попытались уйти.

Магистр Эллохар материализовался у двери, причем теперь я его отчетливо видела и мрачно поинтересовался у дроу:

– Ушастый, жить надоело?

Юрао, даже не думая меня отпускать, спокойно ответил:

– В общем так, лорд Эллохар, мне на ваши нежные чувства глубоко и искренне наплевать. Но что касается чести и достоинства моего партнера – тут уже совсем другое дело, это уже затрагивает мои имущественные права, как совладельца «ДэЮре».

Изогнув бровь, Эллохар насмешливо поинтересовался:

– То есть ты мне за просмотр счет выставишь?

– Счет? – переспросил Юрао. – Вы не поняли, магистр, вам светит судебный иск.

Эллохар удивленно посмотрел на дроу, удивление сменилось осознанием решимости Юрао, и магистр мрачно произнес:

– С кем я связался?!

После чего просто развернулся и вышел.

* * *

Переоделась я очень быстро. Потом стояла в коридоре и ждала Юрао. И на палубу мы поднялись вместе. Л вот когда поднялись, так на выходе стоять и остались.

На корабле творилось нечто. Под приказное: «И раз, и два», оставшиеся в живых пахари морских просторов дули в паруса.

Один из адептов Смерти стоял с блокнотом и фиксировал количество синхронных выдохов. И на его смуглом лице читался живейший интерес к происходящему, сразу стало ясно – опять что- то исследуют. Остальные занимались тем же, но у них объектом исследования был корабль. Тот самый Ронрг в перчатках и с кристаллом увеличителем, значительно больше того, что у меня имелся, просто таки охваченный живейшим интересом рассматривал грудную клетку разложенного на столе пирата.