— Я милиционер, — не унимался шустрый пиджак. — Я Иванов. Открыть. Выпускать.

— Я вас разоблачила, — важно сказала Стася. — Вы — не милиционер. Милиционер улетел в форточку. Вы — коварный пиджак. Вы хотели нас загрызть. Пока посидите в ящике, а когда папа придёт, он вызовет милицию, и вас арестуют.

Сообразительная Даша уже толкала кресло, чтобы загородить ящик с диким пиджаком.

— Это ты хорошо придумала, — согласилась Стася.

— Ничего хорошего, — мрачно возразили из ящика. — Сплошной банзай. Зря я тебя не убить.

— Сейчас я буду кормить мышку и привидение, а вам ничего не дам, — пригрозила Стася, — раз вы такой злой.

— Я есть раскаиваюсь, — сразу сдался пиджак. — Я есть хороший и голодный.

— Нет уж, — мстительно сказала Стася. — Пиджаки вообще не едят. У папы два пиджака, и ни один ещё ничего не съел, даже бутерброда.

Пиджак хотел возразить, но тут раздался телефонный звонок.

Олег Эдуардович расхаживал по школе с жутко решительным видом и двумя кило минтая в полиэтиленовом пакете. Зачем ему нужен был свежемороженый минтай, он не знал, но послушался внутреннего голоса, добежал на перемене до магазина и купил. Никогда физрук не делал таких странных вещей. Но ведь перед министром образования и президентом страны он тоже раньше не отчитывался. А здесь — такая ответственность. Школа — кузница чемпионов. И каким образом он должен был их ковать? Нужно какое-то волшебство, чтобы перековать амёб в чемпионов!

После третьего урока Бладт сходил в кабинет биологии, задумчиво посмотрел на рыбу. А после пятого — направился к Кларе Никифоровне. Каморка с тряпками и вёдрами была открыта, но уборщица на работу не пришла. Выяснив, что Клара Никифоровна заболела, а её сменщица будет только после трёх часов дня, Олег Эдуардович почему-то обрадовался и отпустил домой шестой «А» класс. Физкультура у них была последним уроком. Шестиклашки дружно заорали «ура!» и смылись, пока физрук не раздумал.

Только Иван Лапшов не знал об этом счастливом событии. Иван прятался с целью прогулять злосчастную физкультуру. Не по собственной прихоти, конечно. Просто Дашенька вместо его спортивных штанов запихала в рюкзак бабушкину юбку, и Иван как-то не решился выйти в ней на стадион. Хотя юбка была совсем новая, ни разу не стиранная.

Иван засел в каморке бабы Клары, предварительно убедившись, что замок прекрасно открывается изнутри. Уже проторчав там добрую первую половину урока (его одноклассники добрались домой и уселись обедать), Иван услышал, как по школе прокатилась волна голосов. Топот усиливался. «Меня ищут», — подумал Иван и зарылся подальше в угол, задвинулся вёдрами, прикрылся пыльной тряпкой.

А школе всё гудело. В кабинет биологии заглянул физрук.

— Андрей, звонок был, что бомбу подложили, нужно помогать детей выводить.

— Ну прикольщики, — поморщился биолог. — У кого сегодня контрольная?

— Некогда разбираться… На первом этаже, кажется, что-то тикает…

Физрук исчез за дверью. Андрей Викторович вскочил и через две ступеньки помчался в кабинет жены.

Вскоре в школе никого не осталось. Или почти никого.

Иван Лапшов пытался разглядеть в темноте часы. «Звонок задерживают», — подумал он и вжался в стену. Кто-то медленно открыл дверь. Этот кто-то не мог видеть прогульщика: в каморке не было ни одного окна. Зато Иван, притаившись за вёдрами, прекрасно разглядел физрука. «По всей школе меня ищет», — промелькнула у Ивана лестная мысль. Тем временем Олег Эдуардович чуть слышно зашептал в темноту:

— Посидишь тут до завтра. Если и найдут, я ни при чём. В компании с минтаем тебе будет не так одиноко.

Сердце у Ивана бухнуло куда-то ниже пяток. В словах физрука ему послышалась скрытая угроза.

Он увидел, как физрук, нашарив нишу между стеной и вешалкой, попытался запихать в неё какой-то пакет.

— Сейчас я с тобой разделаюсь, — почти доброжелательно шептал Олег Эдуардович.

Иван зажмурился и решил, что снам нужно верить. Но физрук не стал приводить свою угрозу в действие, а, сунув пакет чуть ли не в руки Лапшову, захлопнул дверь.

Уже через несколько минут Лапшов пулей вылетел из школы. «Я всё знаю. Я всё знаю», — Иван мысленно пел, кричал и свистел эти три слова. «Свидетель должен умереть», — вдруг пронеслось у него в голове. Иван вздрогнул и оглянулся. Физрук смотрел ему вслед.

Поворачивая за угол, Иван осторожно скосил глаза. Из школы по Ивановым следам шёл физрук.

Андрей Викторович быстрым шагом поднялся в свой класс. Он волновался. И не зря. Рыбы на месте не было. И банки тоже.

— Стася, — послышался в трубке расстроенный папин голос. — К нам рыба не заходила?

— Нет, — удивилась Стася. — Милиционер заходил, а рыба нет. А какая рыба?

— Наша рыба, японская, — от огорчения папа пропустил мимо ушей сообщение о милиционере.

— Ты же её в школу понёс, — не поняла Стася. — Она, что, по дороге сбежала? Прямо по снегу?

— Нет, до класса я её донёс, она исчезла потом. Тут у нас были террористы, школу чуть не взорвали, — пояснил безмерно опечаленный папа. — Вот я и подумал, может, рыбе в школе не понравилось и она вернулась к нам домой. Знаешь, как возвращаются кошки, которых увезли из дома в закрытой машине?

— Тогда она, скорее всего, в Японию пошла, — сообразила Стася. — У неё там дом. Не печалься, папочка, я сейчас всё расследую. Скелет я тебе нашла, и рыбу найду. И ещё эти штуковины, которые у тебя из кабинета пропали…

— Да всё уже вернули, — грустно сказал папа. — Кроме телескопа.

— И телескоп найду, — не сомневалась оптимистка Стася.

Она положила трубку и сказала Дашеньке:

— Охота на тигров отменяется. Надо срочно расследовать преступление. Ты знаешь, что такое преступление?

— Да-а, — уверенно сказала Даша. Мол, какой же современный ребёнок такого не знает. Но потешку про преступников всё же с ходу вспомнить не смогла.

— Тогда ищи улики. Вот так: становись на четвереньки и вынюхивай пол, как Кошмар.

Дашенька с восторгом ткнула носишкой в ковёр: выискивать улики они с Кошмаром умели.

— Не так сильно тыкай, а то нос сшибёшь напрочь, — забеспокоилась Стася. — Он у тебя маленький, раз — и нету. Как без носа жить будешь?

Даша не знала как, но заулыбалась — мол, всё будет хорошо, хоть с носом, хоть без. Она вообще была уверена, что нос есть не у всех людей. Ну что это что-то вроде косичек. Стася тоже встала на четвереньки и начала вынюхивать улики, комментируя все свои находки: