Света в ее окнах не было. Значит, Лизы не было дома. Когда она дома, свет полыхает во всех комнатах. Она не экономила никогда.

Где она? Где она может быть в половине восьмого вечера? К Маринке подалась? Вряд ли. У той после работы, Павел точно знал, очень плотное расписание. Бассейн, спортивный зал, раз в неделю – массажист. Среди недели подруги редко встречались. Все больше общались по телефону или по скайпу.

Где же Лиза?

Павел забеспокоился. На улице заметно стемнело. Фонари еще не зажглись. И двор утопал в темноте. Где ее носит? Может, позвонить? Он потянулся к телефону, и тут же на него пришло сообщение от Ланы. Она спрашивала, где он и будет ли к ужину дома.

Поразительно! Просто колдунья! Павел быстро написал, что застрял в пробке. К ужину ждать его нет необходимости. Он перекусит по дороге. Ответ жене не понравился, и она тут же принялась звонить.

Отвечать он не собирался. Просто убавил звук до минимума, чтобы отвратительный модный трек, установленный Ланой, не выедал ему мозг. И тут же опустил свое стекло до конца. Стало нечем дышать от раздражения, от невозможности что-то изменить, от беспокойства за Лизу. Все вот перемешалось в душе, хоть вой на луну.

И тут из темноты, со стороны левого угла дома, раздался дробный стук каблучков. Ее каблучков! Никто, кроме Лизы, не мог так чеканить шаг на высоченных каблуках. Он всегда удивлялся, как ей удавалось при ее совсем не худой комплекции так грациозно передвигаться на высоких шпильках. У Ланы так не выходило. Она на шпильках семенила и без конца оступалась.

С облегчением вздохнув, Павел вернул свое стекло на место, открыл дверь, чтобы выбраться из машины на улицу. И тут услышал это!

Вскрик удивления, испуганный возглас, крик боли? Он не понял, но встревожился, потому что кричала Лиза. Он не мог ошибиться. И тут же запустил мощный поток света фар в направлении ее подъезда. Снова приоткрыл дверь, чтобы выйти из машины, но замер.

Там – в этом световом сегменте – происходило что-то невероятное.

Лиза, сощурив глаза от яркого света, сидела на земле и потирала ушибленный локоть правой руки. Два огромных пакета с продуктами валялись рядом. Возле ее ног, изящно скрещенных в коленях. Как она ухитрилась так красиво упасть, Павлу было невдомек. И не это было главное. Главным было то, что он успел заметить, прежде чем на помощь Лизе поспешил какой-то мужик.

А заметить он успел еще двух персонажей, разбежавшихся в разные стороны и спрятавшихся за зоной пучка света.

Один из них был мужчиной среднего роста в серой широкой одежде, на голове у него был капюшон. Разумеется, лица не видно! Но длинная куртка не скрыла кривоватых ног, обутых в темную обувь. Его стремительное бегство от света кому угодно показалось бы странным. Тем более то, как он старательно отворачивал лицо и надернул капюшон на лицо поглубже.

Кривоногий – так его тут же назвал про себя Павел – рванул влево, не оборачиваясь.

Второй был менее расторопен. Высокий, стройный, с хорошо развитой мускулатурой, играющей под тесными джинсами и толстой кофтой в обтяжку. Его свет, кажется, не напугал. Озадачил скорее. Он как будто собирался помочь Лизе подняться. Поначалу. Но вдруг передумал и тоже исчез через пару мгновений. Его бегство было менее стремительным. И лица он не прятал. Но все равно сбежал.

А вот третий…

Третьим оказался капитан Вихров. Именно он появился как будто из ниоткуда. Присел на корточки перед Лизой и, сволочь, принялся отряхивать ее тесно сведенные колени. Потом встал, потянул ее за руку. И когда Лиза поднялась, прошелся заботливой ладонью по ее юбке. И спереди и сзади!

У Павла заскрипели зубы. А потом он похолодел. Это когда Лиза уже очутилась в заботливых руках Вихрова. Там же – в его руках – оказались и пакеты с продуктами, что она обронила, упав. И уже после этого, поддерживая Лизу под руку, Вихров повернул лицо навстречу мощному потоку света его дорогих фар. И, едко улыбаясь, благодарно кивнул.

Они ушли из полосы света. Громко стукнула металлическая подъездная дверь. Еще какое-то время Павел сидел, невидящими глазами рассматривая пятачок земли, с которого только что поднялась Лиза. А потом уехал.

Узнал его машину Вихров или нет? Как давно он появился во дворе? Одновременно с Лизой? Одновременно с ним – с Павлом? Или преследовал преследователей? Кто из тех двоих напал на его бывшую девушку? На нее же напали, к гадалке не ходи! Не сама же она в собственном дворе споткнулась и растянулась на земле! Она эту территорию с детства знала. Могла с завязанными глазами обойти по периметру. Кто-то ее с ног сбил. Кто из тех двоих, что удрали?

Павел возвращался домой на предельной скорости. Он кусал губы, терзался вопросами и не находил ответов. Но все его переживания оказались пылью в сравнении с теми, что разбудил Вихров своими вопросами.

Его звонок настиг Павла на ступеньках дома. Лана уже ждала его с настороженной улыбкой, распахнув входную дверь и приплясывая от нетерпения. И тут Вихров звонит!

– Вечер добрый, Пал Анатольевич, – произнес капитан отвратительно вкрадчивым голосом. – Не потревожил?

– Слушаю вас, Егор Иванович.

Павел притормозил, сделал знак Лане уйти в дом и закрыть дверь. Она, разумеется, не послушалась. Продолжила стоять, глядя на мужа исподлобья и покусывая губы. Еще один дурной знак.

– Кажется, мы с вами стали свидетелями весьма неприятного инцидента, Пал Анатольевич, – проговорил Вихров. – Есть вопросы.

– По поводу?

Павел похолодел. Отвечать на вопросы капитана Вихрова в присутствии Ланы значило подписать себе приговор. Не избежать истерики и бурных выяснений. Поэтому он поспешил опередить Вихрова.

– Понимаете, Егор Иванович, мне сейчас не совсем удобно говорить.

– Ничего. Я недолго, – не отступал Вихров. – Всего лишь пара вопросов. И вы можете быть свободны.

А он и так свободен! Павел чуть не фыркнул. Но поостерегся, глянув на Лану. О какой, к черту, свободе речь? Какая свобода? Вот он – его тюремщик, в облике тоненькой слабой женщины на пороге замер, словно перед скорым мощным броском. Узнает, что он ездил к Лизе, тогда все. Визг, слезы, звонки родителю. Выдержит ли он снова это?

– Говорите, – потребовал Павел, решив, что бояться раньше времени просто глупо. Прикрыл трубку ладонью, улыбнулся жене. – Дорогая, извини, срочное дело. Я сейчас. Буквально пара минут.

Он сбежал со ступенек, принявшись прохаживаться перед домом вдоль шикарных кустов, названия которых он все никак не мог запомнить. Лана за ним продолжала наблюдать, терзая губы зубами. Павел не сводил с нее глаз, нервно улыбаясь в паузах.

– Итак, слушаю вас, – тут же адресовал улыбку Лане. – Задавайте ваши вопросы, капитан.

– Что вы делали во дворе Лизы, Пал Анатольевич? – спросил Вихров.

И, как показалось Павлу, с догадливой ухмылкой спросил.