золотой браслет с крупными изумрудами. Точно такими же, как в серьгах Кэйлаш.

Когда мы подошли к столику, Кэйлаш расплылась в улыбке и представила меня своему горячо любимому мужу. Он поднялся, расправил плечи и мы пожали друг другу руки.

– Замечательно, что мы сидим за одним столом! – сказала она, улыбаясь мне широко и искренне. – Я не готова отпустить вас, Николь! Говорить с вами одно удовольствие!

– Это взаимно.

– Я только что рассказала мужу о новогоднем празднике, к которому мы с радостью присоединимся!

– Спасибо за приглашение, – улыбнулся Анкур нам с Абрамом. – Мы ни за что не пропустим этот вечер.

Моя шея мгновенно вспыхнула, потому что Абрам высверливал во мне вопросительную дыру.

– Я поделилась с Кэйлаш нашими панами на новогодний праздник, который устраивает компания для своих сотрудников и клиентов, – объяснила я Абраму с таким видом, будто он давно знал об этом.

– Корпоратив? – одними губами уточнил он.

– Угу, – кивнула я, улыбнувшись супружеской паре. – Видишь ли, в разговоре с Кэйлаш мы затронули тему предстоящих праздников, и я сказала, что мы устраиваем настоящую маскарадную ночь в стенах компании.

– Да! Я спросила, это называется корпоратив? – вмешалась Кэйлаш. – Но Николь ответила, что это именно праздник. Маскарадная ночь! Абрам, это фантастическая идея! Только представьте, мы так часто приезжаем в Россию, у нас здесь так много друзей, но мы ни разу не были на настоящем новогоднем маскараде! Даже представить себе не можете, как я счастлива!

– А я счастлив, когда улыбается моя любимая, – с любовью самой искренней, что я когда-либо видела, сказал Анкур и взял жену за руку. – Ещё раз спасибо за приглашение. Для нас это огромная честь.

Абрам улыбнулся ему и только собирался выстрелить в меня негодующе-недовольным взглядом, как я тут же увела взгляд в сторону приближающихся к нашему столику мужчине и рыжеволосой женщине в ярком красном платье. У меня моментально упали все внутренности. Мне даже показалось, что я услышала этот хлюпнувший звук.

– Абрам, сколько лет, сколько зим! Рад видеть тебя, дорогой! – сказал мой отец, пожав руку моему боссу. – Давненько мы не виделись. Сколько прошло? Лет пять-шесть?

Я опустила взгляд, в котором мышка бегала от злого кота. От волнения у меня начинали зудеть ладони, мне хотелось перебросить волосы на одно плечо, потом обратно на другое. В этом, разумеется, не было смысла и надобности. Я подняла высокий стакан с водой, сделала пару небольших глотков и поставила его на место, сдерживая в себе предательскую дрожь от нежелания находиться за одним столом с собственным отцом и его всё той же «настоящей любовью» цвета паршивой рыжины.

– Ты прав, – ответил ему Абрам, – мы не виделись шесть лет.

– Как семья? – спросил отец и почему-то в этот момент я отчетливо ощутила его тяжелый взгляд. Укоризненный и смеющийся.

– В порядке, – коротко ответил Абрам. – Присаживайтесь.

Я знала, отец не станет объявлять всем за этим столом, что я его дочь. Во-первых, с некоторых пор для него это стало унизительно. А, во-вторых, рядом с ним была далеко не его супруга. Отец познакомился с семьей Хатри. И те, и другие вежливо улыбнулись друг другу, женщины обменялись комплиментами.

– И когда ты собиралась сказать мне о маскараде? – тихо спросил меня Абрам. Он немного наклонился ко мне, и я почувствовала его запах намного сильнее, чем когда-либо. – Непосредственно в день его проведения?

– Нет, я сказала бы… – Я смолкла, потому что мой взгляд зацепился за рыжую. Она искоса поглядывала на меня, оценивающе, будто гадала, на что я вообще способна. Мои глаза медленно переместились на отца, чья белая рубашка под темным пиджаком, всегда была расстегнута на две верхние пуговицы. Он игнорировал меня, хотя я сидела прямо перед ним. Почесав ногтями ладони, я взглянула на Абрама и как можно спокойнее и тише ответила: – Я обязательно объясню, почему так вышло.

Шоу началось и гости стали покупать бессмысленные безделушки, которое стоили запредельно дорого, а смысла в них никакого не было. Наш столик оказался в числе тех, чьи гости не желали принимать участие в торгах. Все ели и вели непринужденные беседы, а мне же ароматный ужин встал поперек горла.

– Может посмотришь на свои часы ещё разок? В миллион первый раз, – сказал мне Абрам. – А то вдруг уже забыла, который час.

– Николь, ты совсем не притронулась к еде, – наклонилась ко мне улыбчивая Кэйлаш. – Очень даже зря. Кухня здесь превосходная.

– Обязательно передам своему зятю, – с улыбкой кивнул ей мой отец.

– Ваш зять – повар в этом ресторане?

– Нет. Моему зятю принадлежит весь этот отель.

– Надо же! Мы с мужем всегда здесь останавливаемся, когда приезжаем в город. Персонал очень внимателен и вежлив.

– И это правильно! Galaxy – лучший отель премиум класса! Между прочим, он стал победителем в престижном международном конкурсе.

– Похвально! – одобрительно кивнули супруги Хатри. – Передайте вашему зятю наше искреннее восхищение!

– Обязательно передам. Ему будет приятно.

– Вашей дочери повезло, – взмахнула Кэйлаш указательным пальцем. – Если мужчина способен с успехом управлять таким, прямо скажем, нелегким и затратным в плане энергии бизнесом, то он невероятно сильный человек. Настоящий мужчина.

– Вы правы. Мой зять действительно такой. – Отец упивался в комплиментах. Впрочем, настоящее удовольствие ему доставляло мое присутствие, которое оказалось, как нельзя кстати. – Кстати, они с дочерью ждут ребенка.

– Какое счастье! – хлопнула в ладоши Кэйлаш. – Дети – это такое чудо! Счастья им, большой и крепкой любви!

– И крепких нервов! – добавил Анкур и усмехнулся. – Они им точно понадобятся.

– Дети – это действительно счастье. И чем раньше оно появится, тем лучше. В наши дни молодые люди не сильно об этом думают. Их беспокоит только карьера, успех, популярность. А потом в один прекрасный день они поймут, что остались совершенно одни. Потому что когда-то их неугомонные амбиции взяли верх над здравым смыслом.

– Но никто не отменял осознанность. – Мои слова вынудили-таки отца взглянуть на меня. Лед в них мог растаять лишь под огнем ненависти. – Она и есть здравый смысл.

– Очевидно, что вы, Николь, не замужем. И детей у вас нет. А тут у каждого за столом есть семья. Мы говорим на разных языках. Увы, – бросил он так, словно приказывал мне заткнуться и сидеть молча, как рыба.

– Во-первых, подобные утверждения – признак невоспитанности. Во-вторых, в данный момент мы все находимся на одной плоскости, я понимаю вас, вы понимаете меня, у нас выстраивается разговор, а значит говорим мы на одном языке. Другое дело, кто и чем живет: сердцем, которое умеет дружить с головой, или слепой жаждой власти, которая не признает ничего человеческого. – Мой взгляд медленно прошелся по его лицу. – Кстати говоря, – взяла я сумочку, которая висела на спинке стула, –