– Ну-ну, – подбодрил меня Витька. – Любопытная тема.

– Существует бесконечное множество возможных вариантов реальности, каждый из которых отличается от смежных с ним каким-нибудь совершенно незначительным моментом. Ну, например, здесь официант положил вилку на стол зубьями вверх, а в ином варианте реальности она ляжет зубьями вниз. Или же на пару сантиметров левее. Смежные реальности настолько похожи, что, переместившись из одной в другую, человек не заметит никакой разницы. Но по мере удаления от доминанты число незначительных изменений накапливается и, как верно заметил классик, количество постепенно переходит в качество. В результате мы получаем реальность, разительно отличающуюся от привычной нам. Вроде той, в которой мы сейчас находимся: Чайна-таун на Маросейке и китайский в качестве второго государственного языка.

– Выходит, что умирал я все-таки по-настоящему. А ты просто находил новые варианты реальности, в которых я оставался жив.

– Нет, – отрицательно качнул головой я. – Все гораздо сложнее. Дело в том, что варианты реальностей, о которых я говорю, – это не параллельные миры, живущие каждый своей собственной жизнью. Это что-то вроде заготовок различных вариантов реальности. Клиппер позволяет активировать тот или иной вариант реальности и сделать его доминирующим.

– А что происходит с той реальностью, место которой занимает новая? – спросил Витька.

– Не знаю, – честно признался я. – Вполне возможно, что она сама становится неактивной заготовкой.

– Понятно, – кивнул Витька. – Значит, здесь мы не рискуем встретиться со своими двойниками?

– Нет, – улыбнулся я. – У меня, как ты понимаешь, уже имеется некоторый опыт по изменению реальности.

– Я также понимаю, что занялся ты этим не по собственной инициативе, – улыбнулся в ответ Витька. – Кто же, позволь узнать, проявил столь трогательную заботу о моей судьбе?

– По словам человека, вручившего мне клиппер, он прибыл из будущего.

– Выходит, я все-таки был прав! – хлестко хлопнул ладонью о ладонь Витька. – Это они сели мне на хвост!

– Наша встреча произошла без малого двадцать лет тому назад, – напомнил я.

– Какая разница! – махнул рукой Витька. – Время имеет значение только для нас, но не для тех, кто способен путешествовать сквозь годы… У твоего знакомого тоже было греческое имя?

– Он представился мне как Парис.

– И часто вы с ним встречаетесь?

– Я видел его только один раз. И говорили мы совсем недолго. По образному выражению Париса, будущее, плавно перетекающее в вечность, похоже на огромный гобелен, сотканный из нитей возможных вариантов реальности. На протяжении тысячелетий узор для гобелена вечности создавался на основе слепого случая, а потому далеко не всегда он получался удачным. Люди будущего поставили перед собой задачу придать узору законченность и красоту. Как сказал Парис, только в том случае, если эта работа завершится успешно, наша цивилизация получит возможность выйти на вселенский уровень.

– Не понял, – сосредоточенно сдвинул брови к переносице Витька. – Что значит выйти на вселенский уровень?

– Не знаю, – честно признался я. – Так сказал Парис. Что именно это означает, у меня не было времени разузнать. Возможно, тогда мы получим доступ к общению с внеземными цивилизациями.

– И для этого всего-то и требуется немного подкорректировать собственную историю? – Витька скептически поджал губы. – Странно все это… Ну да ладно. Из какого года явился к тебе Парис?

– Он этого не уточнил. Сказал только, что нас разделяет огромный временной отрезок.

– Он говорил что-нибудь о том, как там у них дела в будущем?

– Нет.

– Хотя бы в самых общих чертах.

– Нет. Парис сказал, что не имеет права даже намекнуть мне о том, каким образом будет развиваться мировая история.

– Но судя по тому, что нашим потомкам пришлось заняться перестройкой прошлого, в будущем не все так гладко, как нам хотелось бы надеяться, – усмехнулся Витька. – Ну а каким образом ниточка моей жизни вплетается в гобелен вечности?

– Об этом мне ничего не известно, – покачал головой я. – Не забывай, что я всего лишь исполнитель. Быть может, здесь действует принцип бабочки, о которой ты не так давно говорил. Кто знает, возможно, твоя ранняя смерть может повлечь за собой цепочку необратимых процессов, в результате которых… Ну, я не знаю, – слегка развел руками я, – что там может случиться в конце.

Витька с сомнением цокнул языком.

– Есть во всей этой истории один момент, Анатоль, который кажется мне довольно странным. Зачем Парису понадобилось нанимать тебя, восемнадцатилетнего юнца, для выполнения работы, с которой мог бы справиться любой агент, засланный к нам из будущего?

– Между прочим, у нас восемнадцатилетних юнцов берут в армию и дают им в руки оружие, чтобы они учились убивать себе подобных, – заметил я.

Витька строго постучал пальцем по столу.

– Не уклоняйся от темы.

– Парис сказал, что люди будущего стремятся свести к минимуму контакты с прошлым, дабы не привнести в историю внешний фактор, который невозможно будет учесть при создании гобелена вечности. А в случае со мной риск был минимальным. Как люди относятся к байкам о таинственных пришельцах из будущего, тебе и самому известно. Клиппер же, который вручил мне Парис, чрезвычайно прост в обращении, но его невозможно вскрыть не разрушив всей внутренней схемы. К тому же, поскольку он был настроен на тебя, до тех пор, пока с тобой не случалось чего-то чрезвычайного, клиппер оставался простым брелоком для ключей.

– Но ты мог продемонстрировать его действие, воскресив меня из мертвых.

– Для всех посторонних наблюдателей процесс ввода новой доминанты реальности происходит незаметно. Если в новой реальности ты жив, то ни-кто, кроме меня, не помнит о том, что в ином варианте реальности ты был мертв.

– То есть твоя работа для всех остается тайной?

С полуулыбкой благородного героя, который не хочет, чтобы о его подвигах стало известно кому бы то ни было, немного смущенно и слегка растроганно я развел руками.

Витька не дал мне сполна насладиться новой для меня ролью, огорошив очередным вопросом:

– И чего ради ты за это взялся?

Я даже не сразу нашел что ответить.

– А ты бы на моем месте отказался? – Мне было жутко неудобно, когда я сам услышал нотки обиды, явственно прозвучавшие в моем голосе.

– Обо мне разговор особый, – чуть приподнял руку от стола Витька. – Я всю жизнь мечтал встретиться с чем-нибудь необычным. Но ты-то, Анатоль, у нас человек практичный. Прости, но не могу поверить, что ты согласился сотрудничать с Парисом, не испросив для себя ничего взамен.

– Я ничего не выпрашивал у Париса. – Я уже не пытался скрыть обиды. – Он сам пообещал мне, что в случае, если я возьмусь за эту работу, у меня в жизни не будет никаких проблем. Вот и все.