— Что случилось, Инна Романовна?

— О, ты здесь! — обрадовалась директриса. — Хорошо, что не ушла, пойдешь в пятнадцатую аудиторию вместо Крошечкина.

— Да? — растерялась Лариса. — А он что, не придет?

— Заболел наш богатенький Буратино, — фыркнула директриса. — Врет, во всяком случае, так. Так что иди, фильм им поставь о пользе безопасного секса или еще что, сама уж решай.

— Но почему я? — осмелилась возразить Лариса. Уж очень ей не хотелось торчать в аудитории и слушать критические замечания великовозрастных наглых оболтусов о пользе безопасного секса. А хотелось есть.

— Ты отлично знаешь, что больше некому! Никитина на курсах повышения квалификации, Иванченко в отпуске. Так что иди и благодари своего Крошечкина!

Лариса поскорее развернулась и прикрыла дверь кабинета директора. Хотя хотелось этой дверью как следует хлопнуть, но Лариса преодолела этот порыв.

Надо же, вроде бы директриса — тетка железобетонная, всякие человеческие чувства ей чужды, а вот заметила, что у них с Вениамином обоюдная симпатия.

Лариса была женщиной по-своему здравомыслящей, насчет своей внешности и семейного положения не обманывалась. А положение ее было таково, что в двухкомнатной квартирке с совмещенным санузлом и крохотной кухней имелась мама, которая после смерти отца, технолога на макаронной фабрике, по ее же собственному выражению, решила взять судьбу дочери в свои руки. Потому, дескать, что Лялечка слишком скромная, застенчивая и совершенно не разбирается в людях, а посему ей может попасться какой-нибудь вертопрах, прощелыга или вообще непорядочный человек, который не оценит ее достоинств, обманет и превратит ее жизнь в настоящий ад.

Глядя на себя в зеркало, Ляля с тоской думала, что мамины слова да Богу бы в уши. Пускай ей встретится хоть какой-нибудь непорядочный прощелыга, вертопрах, подлец, да хоть злодей настоящий! Как ее можно обмануть? Она и сама все про себя знает. И обокрасть ее невозможно, у нее ничего нет, кроме крошечной квартирки с мамой в нагрузку. Нет, Ляля не боялась такой встречи. Но в обозримом окружении не было вообще никаких мужчин.

С целью не допустить, чтобы ее дочь сделала непоправимую ошибку, мама решила сама найти ей мужа. И подыскала подходящего, как она считала, человека. Это был младший сослуживец отца Ляли. Младший-то младший, но моложе отца он был весьма ненамного, так что разница в возрасте у них с Лялей составляла больше двадцати лет.

Сослуживец был одинок, плешив, зануден и все время лечил зубы. Они болели постоянно — то верхние, то нижние, он мог есть только протертую пищу и сильно шепелявил. Мама посчитала, что Ляля увлечет его своей относительной молодостью, и активно его обрабатывала. При виде своего потенциального жениха Ляле хотелось спустить его в унитаз, но пока приходилось помалкивать. С мамой шутки плохи, она-то как раз способна превратить жизнь дочери в ад.

Вот поэтому Ляля и обратила свой взор на Вениамина Крошечкина — все же ему всего сорок два года, а не шестьдесят, и зубы не болят. Конечно, не принц из сказки, но не зря говорят, что лучше иметь синицу в руках, чем ждать всю жизнь, когда с неба упадет журавль.

Ей показалось, что-то между ними завязывается, но тут на Крошечкина внезапно упало богатство. Однако долгая жизнь с мамой приучила Лялю к выдержке и терпению. Нужно только не опускать руки и — как знать? — возможно, Ляле повезет. И наследство, которое получил Вениамин, будет ей дополнительным бонусом.

Успокаивая совершенно расхулиганившихся оболтусов, Ляля думала, что у нее появился повод позвонить Вениамину, чтобы сообщить ему о кознях директрисы. Они поболтают, потом Ляля спросит его о здоровье… хотя он, кажется, не болен вовсе…

Маркиз, убедившись, что Лола села в «мерседес» Крошечкина, позвонил Уху, чтобы тот забрал розовую гламурную машинку, — не бросать же такую красоту, еще пригодится. В благодарность за оказанную услугу он пригласил Ухо пообедать, потом они поехали поглядеть старый коллекционный «хорьх», который Ухо пытался реанимировать, так что, вернувшись домой, Маркиз снова застал свою боевую подругу за вышиванием.

— Забыла спросить, Лёнечка, тебе удалось обаять эту экономку? — промурлыкала Лола самым невинным тоном.

— Удалось, удалось… — мрачно ответил Маркиз.

На самом деле разговорчивая Анна Степановна поведала ему многое, но не все. Самого главного вопроса — пропажи записной книжки в черном коленкоровом переплете — Маркизу за время их разговора коснуться не удалось. Не пришлось, как говорится, к случаю. Тетка поняла, что он не просто добрый самаритянин, что подвез он ее с определенной целью. И замкнулась в себе.

Расстроенный своей неудачей, Лёня слегка притупил бдительность и пропустил заготовленный Лолой удар.

— Да что ты говоришь! — воскликнула Лола. — Ну надо же, как расширились твои сексуальные интересы! Ты теперь имеешь дело не только с уборщицами-мигрантками, продавщицами рыбных магазинов и подавальщицами столовых для шоферов-дальнобойщиков, но еще и с престарелыми домоправительницами! Так ты скоро и до бабушек из гардероба докатишься!

— Ну тебя, Лолка! — отмахнулся Маркиз. — У меня сегодня совершенно нет настроения с тобой пикироваться. Лучше скажи, как у тебя дела с твоим племянником… то есть с племянником покойного Николая Львовича?

— Все идет по плану! — ответила Лола, бросив на компаньона ехидный взгляд и сделав очередной стежок. — Я к нему нашла подход. Там, правда, бывшая жена под ногами крутится, но это даже к лучшему… Буду работать на контрасте…

Лола тоже слегка преувеличила свои заслуги. Проведя некоторое время наедине с Вениамином Крошечкиным, она совершенно озверела от тоски. Работа, конечно, работой, но она тоже не железная. И терпение ее не беспредельно.

Перемежая свои расспросы самой грубой лестью, она выяснила кое-что про жизнь Веника в доме, про бывшую жену и про уволенную экономку. При этом приходилось все время округлять глаза, заливисто смеяться и наклоняться низко-низко, так что однажды она чуть не сунулась носом в тарелку. Машинально Лола молола какую-то чушь про богатого папу-банкира, про собственный отель на Канарах и про виллу в окрестностях Ниццы.

Вениамин пожирал ее глазами и даже отважился погладить пару раз по руке, отчего Лолу передернуло бы, если бы не была она актрисой и не прошла хорошую выучку.

— Нашла подход, — проворчал Лёня. — Быстрее нужно работать! С каждым потерянным днем наши шансы найти книжку падают, а ты тут замки́ свои вышиваешь…

— Не замки, а ключи! — поправила его Лола. — И вообще, Лёнечка, по твоему скверному настроению я чувствую, что ты тоже не больно-то продвинулся!

— Я убедился, что Анна не причастна к пропаже книжки. — Маркиз постарался придать своему голосу уверенность, которой он вовсе не чувствовал. — Простая женщина, хозяйственная, домовитая, хозяина покойного любила, за место держалась — зачем ей? Ничем не интересовалась, кроме хозяйства, что она может знать? Так что отрицательный результат — это тоже результат, как говорил Остап Бендер после каждого найденного стула…