— Встать ты можешь?

Он протянул руки, чтобы поднять отца, но нащупал на его груди что-то круглое и холодное. Что-то вроде штатива прожектора. Он с усилием отвел тяжелую стальную конструкцию в сторону и тут же глухой, но мощный удар где-то наверху заставил его импульсивно вжать голову в плечи.

— Вставай, Джерри… надо идти.

Отец с трудом встал — сначала на колени, а потом и на ноги. Застонал и потянулся в сторону. Там лежал его старый кожаный портфель.

— Пошли.

Большое тело отца почти ему не повиновалось. Множество затяжных ужинов и цистерны выпитого вина оставили свой след.

Джерри, поддерживаемый сыном, медленно двинулся к выходу.

— Пелле…

Запах пота, табака и несвежего белья… странно, что отец так близко. Он не помнил, чтобы в детстве отец когда-нибудь был так близко от него. Никаких подкидываний, никакой возни, никаких веселых шлепков… он не мог даже вспомнить, чтобы отец когда-либо просто-напросто обнял его.

На полпути к двери он услышал позади слабый щелчок и странное шипение.

Он обернулся и увидел слабый отсвет на полу, потом откуда-то вырвался робкий язык пламени и тут же исчез. Но через мгновение полыхнуло уже всерьез, и в трепещущих отблесках Пер разглядел на полу у стены странное сооружение: автомобильный аккумулятор с проводами, а рядом большой пластмассовый ящик.

Только сейчас Пер сообразил, что в доме пахло не спиртом. Это был запах бензина.

И это не ящик, а большая пластмассовая канистра. Кто-то насверлил в ней маленькие отверстия, и бензин медленно вытекал на пол. Уже накопилась приличная лужа.

Он тут же осознал опасность.

— Уходим! — крикнул он и поволок отца к двери.

Как раз в ту секунду, когда он захлопнул за собой дверь, в студии раздался глухой, напоминающий мощный выдох удар — огонь добрался до канистры с бензином. Дверь сильно тряхнуло.

Джерри поднял голову. На лбу у него был большой кровоподтек.

— Пелле?

— Пошли, Джерри.

Обхватив отца, он протащил его через холл. Из студии доносилось зловещее потрескивание — огонь распространялся все быстрее.

Свет показался Перу очень ярким, хотя было довольно пасмурно. Он помог Джерри спуститься по лестнице, и они двинулись к машине.

Он опустил Джерри на землю, вытащил мобильник и набрал номер. Женский голос отозвался мгновенно:

— Служба тревоги.

Пер прокашлялся.

— Пожар…

— Где?

Он огляделся, соображая:

— В вилле под Рюдом… поджог… горит весь нижний этаж.

— Точный адрес?

Она говорила совершенно спокойно, и каким-то образом это спокойствие передалось Перу. Он постарался привести мысли в порядок.

— Я точно не знаю, как называется дорога… это в Стрихульте, на запад от Рюда…. Есть указатель, написано «Морнер Арт».

— Все успели выйти?

— Не знаю… я только что подъехал.

— Ваше имя?

Пер засомневался — не назвать ли выдуманную фамилию?

— Алло? Вы меня слышите?

Собственно, что ему скрывать? Джерри, наверное, есть что скрывать, а ему нечего.

— Пер Мернер, — сказал он и назвал адрес на Эланде.

Он отключил мобильник.

Джерри прислонился к машине. На нем было все то же мятое коричневое пальто — он носил его в последнее время круглый год. Швы кое-где разошлись, пуговиц явно не хватало.

Джерри вздохнул с присвистом:

— Больно…

Пер повернулся к нему:

— Что-то болит?

Джерри кивнул и распахнул пальто. Сорочка внизу была порвана и залита кровью.

— Что произошло?!

Пер оборвал себя — не время задавать вопросы — и поднял рубашку. На объемистом животе отца, сразу над пупком, он увидел длинный кровавый порез. Кровь уже свернулась, в слабом сумеречном свете она казалась угольно-черной.

Пер опустил рубашку:

— Кто это сделал, Джерри?

Джерри долго смотрел на окровавленный живот, словно бы только что обнаружил рану.

— Бремер, — сказал он.

— Бремер? Ты подрался с Бремером? Почему?

От быстрых, следующих один за другим вопросов мозг Джерри, похоже, заклинило. Он уставился на сына и молча моргал.

Пер посмотрел на дом. Входная дверь была по-прежнему открыта. Ему показалось, что оттуда идет дым.

— А где Бремер? Он что, там, в доме?

Джерри, не говоря ни слова, с трудом забрался на пассажирское сиденье «сааба».

— Жди здесь. — Пер захлопнул дверцу и побежал к дому.

Он прекрасно осознавал, что рискует. За закрытой дверью в студию бушевало пламя. В доме стало заметно теплее. Времени было совсем мало.

И ему нужно какое-то оружие — если в доме кто-то есть, у него может быть нож. Он схватил сложенный зонтик, открыл среднюю дверь и увидел уходящие вниз ступени.

Подвал… полная темнота, он решил пока туда не спускаться.

Еще одна дверь, четвертая. Последняя. Лестница на второй этаж.

Он начал подниматься. Лестница была покрыта толстой ковровой тканью, он даже не слышал собственных шагов.

Поднявшись, он оказался в длинном коридоре. Странная постройка — коридор шел чуть не через весь дом, а по обе стороны — закрытые двери, как в отеле.

Он пошел по коридору, сжимая в руке зонтик, словно меч.

— Бремер? — крикнул он. — Это Пер Мернер!

Наверху тоже сильно пахло бензином. Вдруг он услышал легкое потрескивание — и сообразил, что пожар перекинулся уже и на второй этаж. В коридоре висело облако тонкого дыма, которое быстро сгущалось. Во рту мгновенно пересохло, он почувствовал неприятное жжение в трахее.

Где же горит?

Он открыл ближайшую дверь — это был чулан для уборки. Пылесосы, ведра, швабры… Следующая дверь. Маленькая спальня. Застеленная кровать, голые стены.

Третья дверь налево была заперта, через щель над порогом медленно ползли струи дыма.

— Бремер! Ганс Бремер!

Молчание. Или? Ему показалось, что он услышал какой-то звук. Стон?

Перу никогда в жизни не приходилось вышибать двери, он только видел, как это делают в кино. Неужели это так просто? Он уперся в противоположную стену коридора. Разбег явно недостаточный, но можно попробовать. Развернувшись на ходу, он изо всей силы обрушился спиной на дверь.

Сосновая дверь дрогнула, но устояла.

Он огляделся. В двери наискосок торчал ключ. Он схватил его и сунул в скважину. Ключ повернулся. Петли, очевидно, были хорошо смазаны — дверь бесшумно отворилась, и его обволокло густым облаком белого дыма.