Я достаю свой отчет о морском черте и кладу его поверх остальных работ. Проходя по рядам, с удивлением замечаю, что мой стол не пустует. Квинт уже на месте. Рановато. Раньше меня.

Я замираю. Честно говоря, я не ожидала, что Квинт сегодня придет, даже если он и упоминал об этом накануне. Я думала, что в последний день перед летними каникулами он пополнит ряды отсутствующих, как и половина десятиклассников, а также одиннадцатый и двенадцатый классы почти в полном составе.

Но, подумать только, он здесь, листает папку с прозрачными вкладышами. Это отчет, который он сдал вчера. Наш отчет.

Я настороженно поглядываю на него и иду к столу мистера Чавеса, чтобы забрать диораму Мейн-стрит. Я осматриваю макет в поисках каких-то признаков оценки, но ничего не нахожу.

Я подхожу к нашему столу и ставлю модель на угол. Квинт поднимает на меня взгляд.

– Как себя чувствуешь? – спрашивает он.

После его вопроса возвращается боль в затылке. Она почти не беспокоила меня все утро, но напоминание о падении заставляет меня инстинктивно ощупать шишку, которой уже практически нет.

– По-разному. – Я сажусь на свое место. – Ну, как мы справились?

Он пожимает плечами и, снимая с обложки отчета голубой стикер, и приклеивает его к столешнице между нами.

Сердце ухает вниз, когда я читаю то, что там написано.

Пруденс: В -

Квинт: B +

Общий балл: С[17]

– Что?! – едва ли не вскрикиваю я. – Это что, шутка?

– Я так и думал, что тебя это, скорее всего, не обрадует, – говорит Квинт. – Скажи, тебя больше огорчает общий балл «С» или то, что моя оценка выше твоей?

– И то и другое! – Я подаюсь вперед, вчитываясь в комментарий мистера Чавеса, оставленный под оценками.

Пруденс: образцовая работа, но мало прикладной науки. Квинт: впечатляющие концепции, но неряшливое исполнение и сумбурный текст. Проект демонстрирует общее отсутствие согласованности и последовательности в реализации ключевых идей. Обе оценки могли бы быть выше при условии лучшей коммуникации и командной работы.

– Что? – повторяю я, и у меня вырывается возмущенное рычание. Я качаю головой. – Так и знала, что надо было самой написать отчет!

Квинт смеется. Смеется от души, привлекая внимание одноклассников.

– Конечно, только такой вывод ты и могла сделать из этого комментария. Ясно, что мое участие создало проблему, хотя… – Он наклоняется вперед и постукивает пальцем по своей оценке «В +».

Я пристально смотрю на него.

– Это, наверное, ошибка.

– Естественно.

Сердце колотится. Дыхание становится прерывистым. Как такое возможно? Я никогда раньше не получала «С», ни по одному предмету. А мой макет! Мой великолепный макет, над которым я так долго и усердно работала, продумывая мельчайшие детали… И за это только «В» с минусом?

Что-то не так. Мистер Чавес просто запутался, не понял, кто и что делал. Видимо, накопилась усталость от проверки всех остальных работ, прежде чем он добрался до нашего проекта.

Это какое-то недоразумение.

– Ладно, а если серьезно, оценки не главное, – Квинт отдирает от стола стикер и возвращает его на обложку, – как твоя голова?

Я знаю, что в его вопросе нет подвоха. Вряд ли Квинт хочет подколоть меня или обидеть. Но все равно это звучит почти упреком, как будто я слишком остро реагирую на то, что он считает пустяком.

– С головой у меня полный порядок, – шиплю я.

Я резко отодвигаюсь от стола вместе со стулом, хватаю папку с отчетом и иду к учительскому столу. Те немногие, кто решил не пропускать последний день занятий, все еще подтягиваются, и Клодия отшатывается, когда я, как бульдозер, спешу по проходу.

Мистер Чавес видит, что я приближаюсь, и тотчас меняются его поза, осанка, выражение лица. Теперь он – сама собранность, ожидание и полное отсутствие удивления.

– Полагаю, тут какая-то ошибка. – Я протягиваю папку, чтобы он мог видеть свою дурацкую записку. – Такого результата просто не может быть.

Он вздыхает.

– Я предполагал, что услышу это от вас, мисс Барнетт. – Он сцепляет пальцы в замок. – Это сильная работа. Вы – непревзойденный докладчик, ваши идеи интересны, макет просто роскошный. Будь это курс по бизнесу, вы, безусловно, получили бы «А» с плюсом за такой проект.

Он выдерживает паузу, и на его лице появляется сочувствие.

– Но это не курс по бизнесу. Здесь класс биологии, и ваше задание заключалось в том, чтобы представить доклад по теме, имеющей отношение к тому, что мы изучали в этом году. – Он пожимает плечами. – Конечно, экотуризм и биология пересекаются во многих областях, но вы не затронули ни одной из них. Вместо этого вы говорили о потенциале, прибыли и маркетинговых кампаниях. И еще… если бы вы смогли убедить меня в том, что совместно разрабатывали хотя бы что-то из представленного отчета, это значительно повысило бы и ваши индивидуальные оценки, и общий балл. Но вы с Квинтом ясно дали понять, что не рассматривали проект как командную работу. – Он поднимает брови. – Я прав?

Я пристально смотрю на него. С этим не поспоришь, и он это знает. Конечно, это не было командной работой. Чудо, что Квинт вообще представил отчет. Но я же не виновата, что оказалась в паре с ним!

Я чувствую жжение в глазах. Слезы готовы брызнуть не только от досады и разочарования.

– Но я так много работала над этим. – Я безуспешно стараюсь говорить ровным голосом. – Я с ноября занималась исследованиями. Брала интервью у местных активистов, сравнивала эффективность аналогичных рынков, я…

– Знаю, – кивает мистер Чавес. Он выглядит грустным и усталым, и от этого мне становится еще хуже. – Мне очень жаль, но все это просто не соответствовало заданию. Это был научный проект, Пруденс. А не маркетинговая кампания.

– Я знаю, что это научный проект! – Я опускаю взгляд на папку. С фотографии на обложке на меня смотрит тюлень или морской лев или кто он там, опутанный рыболовной леской. Его печальный взгляд говорит больше любых слов. Качая головой, я поднимаю папку повыше, чтобы мистеру Чавесу было лучше видно.

– И вы поставили Квинту более высокий балл? Все, что он сделал – взял мои идеи и перенес их на бумагу, и, судя по вашей оценке, даже с этим он справился недостаточно хорошо!

Мистер Чавес ошеломленно хмурится и смотрит на меня так, словно я вдруг заговорила на чужом языке.

И тут я понимаю, что в классе царит тишина. Все вслушиваются в наш разговор.