Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Насмерть перепуганная Люси все же пыталась обороняться:
— Вчера ночью ты ничего подобного не говорил!
Гнев Арта угас, уступив место мучительному румянцу раскаяния.
— Этого не должно было случиться, — глухо уронил он. — Я думал, что выдержу…
— Выдержишь — что?
— Считал, что смогу воспротивиться желанию! — В голосе его вновь зазвенела сталь. — Ведь я захотел девятнадцатилетнего ребенка!
— Но я не ребенок! И я тоже тебя хотела. И ты прекрасно об этом знал!
— Лжешь! Ты вообще понятия не имела, чего хотела.
— Нет, имела! И вообще, я знаю о таких вещах с десяти лет.
Арт вполголоса выругался.
— Я имею в виду нечто иное, нежели школьный курс биологии!
— Я тоже. — Слова словно сами собой слетали с губ Люси. — Вчера я сказала тебе сущую правду, Арт: я люблю тебя. Ведь желание — составная часть любви, правда?
Губы его скривились в горькой усмешке:
— Не всегда.
— Если хочешь сказать, что не любишь меня, то не трудись: я знаю это и мне на это наплевать, — мужественно солгала Люси ему, но не себе. — Я счастлива просто быть рядом с тобой!
— Этого никогда больше не повторится! — объявил он. — Того, что случилось, хватит с лихвой!
— Если волнуешься, что я могла забеременеть, то сразу хочу тебя успокоить. Последние три месяца я пью таблетки.
— С какой радости? — сурово насупился Арт.
— Женские проблемы.
— Не ври, пожалуйста! — рассвирепел он.
— И не думаю. — Люси была спокойна. — Врач прописал мне пилюли, чтобы отрегулировать месячный цикл — так он сам это объяснил. А ты единственный, с кем у меня…
— Я сам прекрасно это понял! — зарычал Арт.
— Тогда ты понимаешь, что значишь для меня. Я и в самом деле…
— Прекрати твердить о любви! Ты понятия не имеешь, что такое любовь!
Синие глаза Люси вспыхнули:
— Нет, это ты прекрати объяснять мне, что я чувствую, а что — нет! Чего ты испугался? Что я потребую, чтобы ты на мне женился? Успокойся раз и навсегда! Меня брак интересует не больше, чем тебя!
— Тогда как ты себе все это представляешь? — Арт презрительно окинул ее взглядом. — Мечтаешь стать моей любовницей?
— Если тебя это устроит, то да. Скажи, ты хочешь меня, Арт?
Он снова окинул взглядом ее худенькую фигурку, и челюсти его словно свело судорогой.
— Вон отсюда! — хрипло произнес он. — Сейчас же!
Люси торжествующе улыбнулась, понимая, что происходит с ним.
— Ты вовсе не это хотел мне сказать! — Она закинула руки за голову и тряхнула пушистыми темными прядями. Груди ее налились, а соски затвердели — Люси прекрасно видела, какой это произвело эффект, и преисполнилась ощущением своей власти над Артом. — Ведь ты хочешь меня, да? — прошептала она.
Ответом ей был отчетливо слышный скрежет зубов. Отвернувшись от нее, Арт спустил ноги на пол.
— У тебя десять секунд. Я не шучу, Люси. Убирайся вон!
Глядя на его мускулистую спину, Люси понимала, что у нее два пути: либо трусливо покориться, либо сражаться и принять все последствия, какими бы они ни были.
Палец ее нежно скользнул вдоль его позвоночника.
— Все уже произошло, — прошептала она. — Что страшного, если это повторится? И потом, я уже сказала, что не забеременею.
— Дура! Никто, кроме Господа Бога, не дает стопроцентной гарантии!
— Ну, вчера-то ты понятия не имел о таблетках, и это не остановило тебя.
Арт грустно усмехнулся:
— Вчера, когда я увидел тебя обнаженную в этом проклятом бассейне, меня не остановил бы и табун диких лошадей! И с этим мне теперь придется жить!
— Но если бы ты сейчас сам использовал что-нибудь, тогда не было бы ровным счетом никакого риска. — Люси старалась быть по-взрослому рассудительной. Она склонилась и кончиком языка коснулась его спины, ощутив слегка солоноватый вкус кожи. Желание росло с каждой секундой. — Я никуда не уйду, поэтому лучше тебе передумать. Я хочу тебя, Арт. Сейчас! Сию минуту! — И она вновь сомкнула руки на его шее.
С секунду он не двигался, и Люси уже торжествовала победу. Но вот он встал, отшвырнув ее прочь, словно котенка, подошел к стулу и набросил шелковый халат.
Когда он вновь повернулся, лицо его было бесстрастно.
— Ты хочешь вовсе не меня, — сказал Арт. — Ты хочешь секса. Моя вина в том, что я дал тебе распробовать запретный плод, но дальше этого у нас дело не зайдет. Итак, ты уйдешь сама или мне выставить тебя вон?
Люси хотела было продолжить борьбу, но передумала. Да, Арт хочет ее, и они оба об этом знают, но сейчас он непреклонен как скала.
Прежде совершенно не ощущая своей наготы, под ледяным взглядом Арта она мучительно застеснялась и потянулась к сброшенной сорочке. Натягивая ее, она радовалась, что копна волос скрывает ее лицо. Теперь она чувствовала себя отвергнутой.
— Ты отошлешь меня домой? — еле слышно спросила Люси.
— Так было бы лучше и для тебя, и для меня. — Он помолчал. — Но это произойдет не раньше, чем я удостоверюсь в том, что с тобой все в порядке.
— А… а если это не так? — еле выговорила Люси.
Арт молчал, казалось, целую вечность.
— Тогда нам придется что-то с этим делать, — выговорил он наконец. — Ты, как всегда, босиком?
Люси замотала головой, отводя взгляд. Ведь стоило ей посмотреть на него сейчас, она на коленях поползла бы к нему, умоляя не отсылать домой.
— Обещаю держаться от тебя подальше, — с трудом произнесла она. — И прости, что досаждала тебе.
Прежде чем он успел ответить, Люси как ветром сдуло. Идя к себе, она думала, что если сначала выставляла себя круглой дурой, то теперь расправилась с собой окончательно.
В одном Арт был не прав: для нее это не просто секс. Именно поэтому даже мысль о том, что она может никогда больше не увидеть его, была для Люси невыносима.
Дорогу до школы и обратно Люси освоила быстро — уже к концу недели вполне могла бы доехать туда с завязанными глазами. Алвина тоже быстро прижилась в новом окружении. Девочка сама призналась, что школа «ничего себе». Все относились к ней дружелюбно. Пит Брукс, невзирая на трехлетнюю разницу в возрасте, познакомил Винни со всеми своими приятелями, что очень помогло ей.
Слушая за завтраком рассказ сестры о школьной жизни, Люси с невольной завистью думала, как хорошо быть такой вот малышкой. Она украдкой взглянула на Арта, сидящего напротив, пытаясь угадать, о чем он думает. Всю последнюю неделю он сторонился Люси — с его точки зрения, это было правильно, но на поверку лишь обострило ее тоску и тягу к нему.