засунуть за пояс игрушку, обнаруженную в детской кроватке в квартире, которая когда-то давно принадлежала матери Брома.

Взяв медведя в чумазые ладони, мальчик принялся его рассматривать. Похоже, в ближайшее несколько минут он не собирался реветь, а это означало, что у напарников наконец-то появилось время спокойно осмотреть жилище.

Выставив пистолеты, они осторожно прошли в соседнюю комнату, на которую указал мальчик. Плотные шторы на окне блокировали дневной свет, поэтому Честеру пришлось включать фонарик.

Когда яркий луч скользнул вначале по стенам, а затем опустился на пол, Честер услышал, как Бром выругался сквозь зубы: посреди комнаты, на старом затертом ковре, лежали два трупа. Подойдя ближе, Честер рассмотрел, что один из них принадлежал крупному мужчине в старых штанах и куртке, а второй — женщине, одетой в цветастое этническое платье. Точный возраст мертвецов с трудом поддавался определению, поскольку их лица были обезображены чудовищной маской смерти: распахнутые в безмолвном крике рты и выпученные от страха остекленевшие глаза не оставляли сомнений, что последние минуты жизни этих несчастных были наполнены нестерпимой болью и ужасом.

Бром тем временем опустился возле тел и, быстро их осмотрев, сообщил:

— Я, конечно, не судмедэксперт, но судя по тому, что трупному окоченению подверглись только мышцы головы и шеи, смерть наступила около двух или трех часов назад.

— Наверное, это родители мальчишки, — сказал Честер. — Такие же беженцы, как и он.

— Посвети поближе на их шеи, — попросил Бром, а затем, когда Честер выполнил его просьбу, произнес в замешательстве: — Видишь странные отметины?

— Похоже на следы... от присосок, — предположил Честер, разглядывая округлые синюшные пятна на бледных шеях мертвецов.

Он хотел добавить, что такие отметины наверняка оставил монстр, напавший на этих бедолаг, но его прервал протяжный громкий хрип, который донесся из соседней комнаты.

Когда Честер и Бром с пистолетами наизготове выглянули в коридор, они увидели там мальчонку. Вытаращив испуганные глаза, он показывал дрожащей рукой на приоткрытую дверь в противоположном конце коридора.

— Там! Там! — ошалело повторял пацан.

Из дальней комнаты вновь раздался хрип. Нацелив пистолет на дверь, Честер приказал Брому:

— Уведи мальца в безопасное место.

Во взгляде Брома читалось сомнение: он явно не хотел оставлять напарника одного, и Честера это позабавило.

— Пацан напуган до смерти и сам отсюда не выберется, — теряя терпение, процедил Честер. — Я не хочу, чтобы он путался у нас под ногами, пока за дверью сидит какая-то тварь.

— Только не иди в комнату один, — сказал Бром, и Честер заметил в полумраке, как напряглись желваки на лице напарника. — Я оставлю мальчика в машине и вернусь к тебе.

— Давай, вали. — Честер усмехнулся, наблюдая, как Бром торопливо уводит пацана к выходу из квартиры.

Дождавшись, когда они уйдут, Честер направился к двери в дальнем конце коридора: изнутри вновь донеслись сдавленные хрипы.

Твою мать, что за тварь там прячется?!

Приставив фонарик к пистолету, Честер на мгновение остановился у двери, принимая окончательное решение. Он не собирался ждать возвращения Брома, но все же тревога во взгляде напарника заставила его засомневаться: может, действительно хватит уже геройствовать?

Усмехнувшись собственным мыслям, Честер вышиб ногой дверь и, проскочив внутрь, обвел лучом фонарика помещение, объятое мраком.

В углу, сгорбившись, сидело нечто — по-другому Честер назвать увиденное не мог — в испачканном платье: пятна крови, словно ржавчина, покрывали светлую ткань с витиеватыми узорами. Лицо существа пряталось за длинными засаленными волосами, черной смолой ниспадавшими с головы. Сотрясаясь всем телом, будто под ударами тока, тварь в углу держалась ладонями за горло, издавая сдавленные жуткие хрипы — те самые звуки, которые Честер и Бром услышали в другой комнате.

За годы жизни в Забытом городе Честер повидал множество «перевертышей» — монстров, скрывавшихся под человеческим обликом, поэтому почти не сомневался, что именно такое существо притаилось сейчас в углу комнаты, выжидая момента, чтобы напасть на него.

— Подними голову, — приказал Честер, нацелив на тварь пистолет. Он по-прежнему стоял на пороге комнаты, не рискуя подходить ближе: от монстров нужно держаться на безопасном расстоянии.

Продолжая хрипеть, существо выполнило просьбу Честера: медленно подняло голову. Пряди длинных волос разошлись в стороны, и луч фонарика выхватил лицо — не монстра, а обычной женщины. Кожа оливкового оттенка, широкие скулы и раскосые глаза, сощуренные от яркого света, выдавали в ней человека не из этих мест — беженку, вынужденную покинуть родные края, охваченные разрушительной войной, в поисках безопасного убежища.

Вот только Забытый город был не лучшим для этого местом.

Держась чумазыми руками за горло, женщина пыталась что-то сказать, но хрипы и бульканье, вырывавшиеся из ее окровавленного рта, мешали разобрать слова.

Наплевав на осторожность, Честер подошел на два шага ближе, чтобы расслышать женщину, и в тот момент, когда она вновь посмотрела на него темными глазами, наполненными мольбой и страхом, он понял, что чертами своего лица она напоминала мальчонку, которого Честер и Бром обнаружили в квартире.

Неужели эта беженка — его мать?

Прежде, чем Честер успел до конца обдумать настигшую его мысль, женщина убрала ладони от шеи, открыв на бледной коже ярко-алые, сочившиеся кровью округлые раны, напоминавшие следы от присосок. Затем, скривившись от боли, она произнесла первое членораздельное слово:

— Убей.

* * *

Держа мальчишку за руку, Бром спускался вместе с ним по лестнице. Он хотел как можно быстрее вывести пацана из опасного дома, усадить в машину, а затем вернуться на помощь Честеру: Бром нисколько не сомневался, что напарник, вопреки уговору, наверняка уже ворвался в комнату, из которой доносились жуткие хрипы.

Как только они оказались на улице, мальчик вдруг резко остановился и, выронив плюшевого медведя, громко вскрикнул. Бром не сразу понял, что происходит: оторопев в растерянности, он наблюдал, как пацан, продолжая кричать от боли, схватился руками за голову — в том месте, где на лбу зияла рана с запекшейся кровью. У Брома сжалось сердце, когда он увидел слезы в распахнутых от ужаса глазах ребенка.

— Что случилось? — Бром наклонился к нему, осторожно дотронувшись до плеча, но мальчик дернулся от него в сторону.

— Выскочить! — простонал он, упав на колени. — Снова выскочить! Прячется внутри!

— Внутри комнаты? — опешил Бром.

— Нет! — прокричал