class="p1">– Вы не обратили внимания, было ли у него что-нибудь на голове?

Сив Ульссон потерла переносицу и проговорила:

– Да, какой-то головной убор у него точно был.

– А были ли на головном уборе какие-либо знаки?

Она снова потерла переносицу. Я нервно барабанил карандашом по блокноту.

– Да, – выпалила она. – Сейчас, когда вы спросили, я отчетливо вспомнила. Большой значок, блестевший в полутьме.

Я глубоко вздохнул.

– А вы не знаете, что это был за значок?

Потирание переносицы усилилось.

– Нет, – призналась она. – Мне кажется, я уже видела его раньше, но не могу вспомнить, где именно.

– Он был больше, чем кокарды на военных фуражках?

– Да, однозначно больше.

Я искал в памяти другие примеры.

– Больше, чем эмблема на фуражке таксиста?

Лейтенант Ульссон вскочила с дивана, указывая на меня рукой.

– Вы сами это сказали, господин редактор. Человек, которого я встретила на перроне с дамской сумочкой в руке, был таксист!

– И он побежал на поезд?

– Да.

– Вы точно уверены?

– На все сто.

– Огромное спасибо, – искренне проговорил я, пожимая ее узкую ладонь. – Ваши сведения имеют исключительную ценность.

– Наверное, мне следует рассказать полиции и об этом последнем моменте? – спросила она, нерешительно глядя на меня голубыми глазами.

– Ну, это не к спеху, – ответил я уже совсем не так искренне и опустил глаза.

– Шеф полиции был мне очень благодарен, когда я пришла сегодня…

«Еще бы, черт подери!» – чуть было не выпалил я, но вовремя вспомнил, где нахожусь, и в последний момент выжал из себя нечто более подобающее.

На улицу я вылетел, почти кружась в танце. Отличные новости! Пусть Кислый Карлссон поищет кого-нибудь постороннего, внезапно покинувшего город.

Вероятно, разгадка еще ближе, чем кажется.

Может быть, убийца – коллега Инги Бритт?

Но каковы мотивы?

Если уж процитировать Дана Сандера (а уж он-то разбирается), «когда в деле замешана женщина, мотивов может быть много».

Мой путь от непритязательного помещения Армии спасения до редакции газеты проходил мимо диспетчерского пункта такси. В освещенном окне я увидел Дорис Бенгтссон.

Я тут же сменил маску – вместо скромной праведности напустил на себя слегка нахальный вид и вошел в ее закуток.

При виде меня Дорис не обрадовалась.

– Мне нечего больше сказать об Инге Бритт. Полиция приходила несколько раз и допрашивала меня. Уже начинаю опасаться, что они меня подозревают.

Перегнувшись через стойку, я шепнул ей на ухо:

– Не тебя, но, возможно, кого-то другого на этой станции.

Дорис перестала дышать.

– Ты хочешь сказать, что кто-то из нас… – выговорила она, задыхаясь, – что кто-то из ребят убил Ингу Бритт?

– Откуда мне знать? Могу лишь сказать, что намечается большой прорыв.

– Боже, как увлекательно, – проговорила она и закрыла глаза, дрожа от удовольствия.

Достав спичку, я принялся ковырять в зубах. Естественно, спичка сломалась, и парочка заноз застряла между зубами. Этим всегда кончается, когда я начинаю изображать из себя крутого парня.

– Дорис, – сказал я, покончив с этой операцией. – Кто из парней был на работе в полночь, когда госпожа Экман отправилась к праотцам?

– Не говори так, – возмущенно ответила она. – С тех пор, как это случилось, я не могу сомкнуть глаз.

– Ответь на мой вопрос!

Дорис залезла в ящик и извлекла оттуда журнал.

– Минуточку. Тех, кто работает по ночам, не так много.

– Подозреваю, среди них найдется хоть один черноволосый мужчина с густыми бровями?

Дорис подняла глаза.

– Йорген Мальмберг! Нет, этого не может быть!

– Так этот Мальмберг работал в воскресенье вечером?

– До часу ночи. Ты хочешь сказать, что…

– Я ничего не хочу сказать. Где этот человек сейчас?

Дорис развела руками:

– Его нет. То есть я хочу сказать – по понедельникам он всегда выходной.

Она взглянула на часы.

– Как странно!

– Что именно?

– Йорген должен был уже выйти на работу.

Сердце мое забилось чаще.

– Он должен был начать в четыре, – продолжала Дорис. – Я его пока не видела.

Я выпятил грудь.

– Между ним и Ингой Бритт Экман что-то было?

– Ну, всякое говорят. Сам знаешь, что я говорила об Инге Бритт, а Йорген красивый и мужественный; в общем…

– В общем – что? Так было ли между ними что-нибудь?

Внезапно Дорис сменила тон.

– Ничего не знаю. Извини, но у меня много дел.

Вернувшись в редакцию, я разыскал в телефонном каталоге Мальмберга и набрал его номер. Никто не снял трубку.

Все складывалось даже лучше, чем я ожидал. Вместо банального убийства в такси, где грабитель попросту нуждался в деньгах, наклевывалась детективная история про любовь и страсть.

Внешне все на удивление хорошо совпадало. Ясное дело, между Мальмбергом и Ингой Бритт Экман что-то было. Кто-то из них хотел прервать отношения, и они договорились встретиться, когда она закончит свою смену. Затем он в приступе паники застрелил любовницу и покинул место происшествия с ее сумочкой, украл велосипед Ирмы, успел к поезду и уехал прочь.

Я взглянул на часы – половина седьмого. Через двадцать пять минут у меня встреча с Гит у кинотеатра «Сага».

Нужно успеть. Я строчил так, что раскалились клавиши на пишущей машинке. Длинной статьи не получилось, ибо основным материалом были мои собственные версии. Через двадцать минут я закончил. Еще пять минут я потратил на то, чтобы отточить заголовок. Он получился неплох:

Полиция идет по ложному следу – убийца в ближнем кругу?

ЗАГАДОЧНОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ТАКСИСТА

СРАЗУ ПОСЛЕ УБИЙСТВА

Сдав рукопись и предложения по заголовку, я пулей понесся к кинотеатру. Гит уже стояла у входа и ждала. Я выпалил краткое объяснение, почему Бенгт не смог прийти. Девушка улыбнулась и очаровательно сделала вид, что ничего страшного не произошло. Она с удовольствием посмотрит фильм и со мной.

Купив у «шоколадной девушки» самую красивую коробку конфет, я преподнес их Гит. Мы уселись на двойные места в последнем ряду, и в салоне наступила романтическая темнота.

Проклятый Бенгт!

Сижу вот тут, как безопасный дублер, раз главный герой-любовник неожиданно оказался занят другими делами. Когда пошли первые кадры, я задался вопросом, разрешено ли каскадеру взять девушку за руку, но потом мысленно одернул себя и с горя накинулся на конфеты.

Фильм оказался весьма посредственной комедией. Временами я косился на Гит – похоже, ей нравилось, а это самое главное.

Мои же мысли перепрыгивали от моей прекрасной спутницы к другой молодой женщине примерно того же возраста, которая всего двумя сутками ранее сыграла главную роль в кровавой драме.

Кто же ее партнер?

– У тебя же есть тот таксист, – нашептывал мне чей-то голос. – Само собой, между ними что-то было. Не забывай, что Инга Бритт любила