— Вы с Димоном выбираете имя малышу?

Лапуля схватилась за горло.

— М-м-м! Фууу! Сейчас умру!

— Не, выживешь, — тоном опытной, двадцать раз рожавшей тетушки заявила Валя, — мужику надо дать понять, каково тебе приходится, тогда он сострадание испытает. Димон должен получить твой токсикоз.

— Согласна! — захлопала в ладоши Лапа. — Вау! Мне жутко надоело унитазик пугать! А как мне токсикозик котику передать? Ваще-то он не захочет его взять! Фууу! Чем здесь воняет? Грязными обезьянами!

Я не стала уточнять, когда Лапуля умудрилась познакомиться с обезьянами, но сочла своим долгом напомнить:

— Токсикоз — реакция женского организма на беременность. Димон никак не может его заполучить.

— А я чихну на него, — простонала Лапуля. — Нечестно, когда один человек мучается, зайчика мы вдвоем делали.

— Воздушно-капельным путем Коробок от тебя может получить только грипп, — вздохнула я. — Жизнь несправедлива. Женщине выпадает беременность, она не у всех легко протекает, а мужчина избавлен от некоторых физиологических проблем, тошнота во время вынашивания плода в их числе.

— А вот и нет, — потерла руки Валентина, — моя подруга Нинка, когда ее заколбасило, начала мужу в суп подливать снотворное, мочегонное и рвотное. Мужик в тубзике поселился, то писал, то блевал, и одновременно спал!

— И я так же! — всхлипнула Лапа. — Помогло ей?

— Ну да, — кивнула Валентина. — Муж тихий стал, иначе как «кисонька» жену не называл. Правда, потом выяснилось, что у Нинки задержка из-за сбоя цикла случилась, не беременная она! Зато парню своему объяснила, каково нам, несчастным, приходится!

Я уронила кусок запеканки, он не долетел до пола, его на лету поймала кошка. Секунду я обозревала ее, потом удивилась:

— Это кто? На Геру, Леру, Клепу и Ариадну совсем не похожа!

— Бонапарт, — пояснила Валя, — кот Умки, он его одного дома ночевать не оставляет.

— Вы здесь со вчерашнего вечера? — уточнила я.

— Ага, — кивнула Валентина. — Умка с Димоном у компа застряли.

— Вот, допустим, Александр Македонский, — защебетала Лапуля. — Прибавим ему отчество и что получится? Александр Македонский Дмитриевич! Язык сломаешь! И зайчику трудно. Спросят его в садике: «Заинька, как тебя зовут?» Придется ж отвечать Александр Македонский Дмитриевич! Измучается заюшка!

— Вроде узи подтвердило, что у тебя родится девочка, — вздохнула я, — ты шесть раз ходила и всегда слышала, что в животе не мальчик.

— Они ошибаются, — с обидой воскликнула Лапуля. — Мой зайчик исключительно кисик! Никак иначе! Категорично мишутка! Врачи слепые! И на экранчике ничего не разобрать, там синие пятна вертятся!

— Ладно, — сдалась я, — пусть по-твоему, родишь сынишку, но зачем звать его Александром Македонским? Кстати, Македонский — нечто вроде фамилии, она объясняет, что великий военачальник родом из Македонии! И по отчеству малыша назовут лет через сорок после его появления на свет. К мальчику будут обращаться «Саша», «Сашенька».

— Сашок, — подхватила Валя, — Санька, Шурик!

— Шурик Македонский Дмитриевич, — простонала Лапа, — фууу!

— Назови его Иван, — посоветовала я. — Простое русское имя, отлично сочетается с длинным отчеством.

— Иван дурак, — зашмыгала носом Лапуля, — всем же известно! Во всех сказках он такой тупсик! Щуку слушается!

— Это Емеля, — возразила я.

— Было у отца три сына, два умных, а третий Иван, — ни к месту заявила Валентина.

Лапуля метнулась к подоконнику, взяла лежащую там книгу, вернулась к столу и защебетала:

— Я купила словарь зайчиков.

Я прищурилась и прочитала название на корешке тома: «Энциклопедия лучших имен».

— Кисоньке надо найти успешное, красивое, знаменитое погонялко, — тараторила Лапа.

Я заморгала. Погонялко! Лапуля сегодня полна вдохновения.

— Если назвать парня Ванькой, не видать ему в жизни счастья, — согласилась Валя, — ну-ка дай!

Подруга Умки выхватила у Лапули томик, раскрыла его и огласила:

— Владлен!

— О! Красиво! — обрадовалась Лапа.

Валя откашлялась.

— Положительные черты Владлена. Высокий, стройный, спокойный.

— Супер, — зааплодировала Лапа.

— Есть и отрицательные, — предостерегла Валя, — заносчивость.

Лапуля чуть приоткрыла ротик.

— А что он заносит?

— Это его несет! — хихикнула Валентина. — Так! Знаменитые люди: Владлен Трюкин, ученый.

— Не знаю такого, — разочарованно протянула Лапа.

— Имя революционное, составлено из «Владимир Ленин», — огласила далее текст Валечка.

— Вот про этого я слышала, — напряглась Лапа. — А! Он из пушки по Красной площади стрелял! Жил сначала в шалаше, а потом замерз, проголодался и решил нам перестройку замутить! Ваучеры ввел! Что-то с ним не очень хорошее потом случилось, где-то он лежит!

— В Мавзолее, на Красной площади, — еле сдерживая смех, сказала я. — Залп «Аврора» дала в тысяча девятьсот семнадцатом году, и палил крейсер по Зимнему дворцу, он находится в Петербурге. Ленин умер через семь лет после революции, в одна тысяча девятьсот двадцать четвертом году, его труп забальзамировали.

— Ой-ой, нехорошо с Владленом вышло, — испугалась Лапа. — Валь, поищи дальше.

— Сильвестр, — предложила новый вариант Валентина. — Латинское имя, означает «житель леса».

— Фу! — скривилась Лапуля. — Не хочу зайку лесника! Где ему в Москве работу найти!

— Максимилиан, — прогудела Валя, — в переводе все с того же латинского «величайший из Эмилиев».

— А кто они такие? — заинтересовалась Лапа.

— Люди, — нашла достойный ответ подруга Умки, — и со знаменитостями у этого имечка круто. Никаких дураков и мумий! Исключительно римские императоры, герцоги и курфюрст.

— Куры нам не нужны! — возмутилась Лапуля. — Не собираюсь из зайчика свинопаса воспитывать.

— На мой взгляд, Максимилиан сложнее выговорить, чем Александр. — Я решила внести каплю здравого смысла в их беседу.

— Малюта! — закричала Валя. — Как мило!

— Симпатичненько! — возликовала Лапуля. — Легко и красиво, очень нежно! Малюта, Малышок, Мал Дмитриевич. Мне отчество ну совсем не нравится, оно грубое, я предложила вчера котику: «Поросеночек, давай зайчика запишем «Глебович», так симпатичнее. И мое любимое Александр Македонский классно совпадет!»

Я уронила вилку. Бонапарт, дежуривший у стола, моментально поймал ее, подержал в пасти, потом выплюнул и укоризненно посмотрел на меня. Его взор говорил: «Приличные люди роняют куски колбасы, сыра или котлеты. Зачем мне железяка?»