я отчаянно выполняла его требование. Мне нельзя было падать в его ноги или пытаться вырвать у Игоря из объятий Мишу. Это все могло напугать малыша.

— Не стоит плакать. — Я не понимала, для чего он это говорил. Издевался над моим истерзанным сердцем? Ему мало было слез моей матери, нашего сына и моих?

— Как ты собираешься о нем заботится, когда ты вечно в разъездах и на бизнес-встречах? — сейчас мне не нужна была истерика. Я должна была понимать, что он собирался делать с ребенком.

— Найду хорошую няню, но уверен, что к этому времени ты вернешься в наш дом. — В его голосе была несклоняемое убеждение в моей безвыходности. Он понимал, что держал в руках самое ценное, что было в моей жизни. И чтобы это не покалечить, я отпускала Игоря без скандала. Мне было страшно навредить Мише. Но это не означало, что я оставлю всю эту ситуацию без своего внимания.

Я давала ему инструкции на случай ночного пробуждения сына. Вложила в сумку баночки с грудным молоком. Поцеловала сына в волосатую головку и закрыла дверь за Игорем.

Мое сердце бешено колотилось, но я старалась удержать рвущиеся наружу крики. С сыном ничего не случится. Одну ночь он переночует с отцом, а дальше мы больше ни на мгновение разлучаться не будем!

— Вот, посмотри, что ты натворила! Привела его в дом, а он тут же забрал у нас Мишеньку! Нам надо было в полицию звонить, а не сумки собирать! На кой ты сына отдала? — мама сильно беспокоилась за внука. Она не могла принять факт того, что Игорь увез Мишеньку из нашей квартиры.

Я сажусь на корточки перед лужей разлитого кофе на кухне и, глотая слезы, вытираю пол. Что мне надо было сделать по ее мнению с Игорем? Накинуться на двухметрового мужчину и выбить из его рук своего сына? Это бы очень испугало только Мишеньку, но не как не Игоря.

— О какой полиции ты говоришь? Он отец Миши и может без согласия забирать у нас ребенка. Здесь нужно что-то другое придумать.

Моей маме было сложно уловить ход моих мыслей, поэтому она ушла плакать в постель, пока я разбиралась с уборкой пола кухни и прихожей. Физические упражнения хорошо прочищали мозг, но мне не удалось окончательно задвинуть глубоко в себя тревогу за сына. Легла на кровать с молитвой на устах о своем сыне.

Из сна меня вырвал звонок мобильника под подушкой. Я быстро разблокировала сенсорный экран и, не глядя, ответила на звонок, чтобы не разбудить маму, которая едва уснула.

— Алло, — сонно сказала я.

— Наташа, я отправил по твоему адресу такси. Садись в него, немедленно. Мише плохо! — на заднем фоне истошно кричал мой ребенок и это тут же взбодрило лучше любого будильника. Мой малыш в беде!

Глава 22

Игорь Гордеев

Я увидел слезы на ее лице. Что я творил? Кого я обманывал, прикрывая свою низость желанием обеспечить сына лучшими условиями, чем в этой коморке. Я отнимал ребенка у матери. Обезумел ее отказом. Так сильно хотел ей обладать. Той, что снилась мне ночами. Той, с именем которой я просыпался. Окончательно потерял рассудок, когда сидел с маленьким сынишкой и тасовал мысли в своей голове, прикидывая лучшие варианты, чем ее завоевать.

Все неправильно. Наташу не вернуть шантажом. Я не хочу быть скотиной в ее глазах. Только не для нее. Но механизм запущен. За ночь найду для нее просторную квартиру и помогу с переездом. Пусть неподалеку от нашего дома, но достаточно, чтобы она могла соскучится по мне. Я быстро уложу Мишку спать и кину запрос своему знакомому риэлтору. Пускай найдет несколько хороших вариантов квартир для моей жены и сына.

Ненависть во взгляде Наташи рвет на части мне сердце. Сжимаю челюсть и двигаюсь на выход. Завтра же я удивлю ее своим поступком для нее. Только вот примет ли она его?

Всю дорогу к дому меня терзала реакция любимой. Косякнул. Признаю. Но исправлюсь. Заглажу свою вину перед ней. Я привлек ее внимание. От ненависти до любви один шаг? Тогда мне не остается ничего, кроме как принять любые меры.

Миша капризничал всю дорогу. Он верещал в автокресле. И даже дома не замолкал. Будто сам прекрасно понимал, что у него отняли возможность быть рядом со своей мамой.

— Сынок, ты помоги папке вернуть маму. Мы ведь в одной команде! Подсоби разок косячному отцу. — Пытался отвлечь его своими рассуждениями и постоянно говорил, но сын не умолкал. Битый час я не мог понять, что же хотел мой родной сын. Памперс заменен на чистый и сухой, кормил из бутылочки молоком, укачивал и включал белый шум. Все без толку.

Как ловко с ним справлялась Наташа? Неужели она все время слушала непрерывный вопль нашего сына? И как ей удалось сохранить нервы и остаться адекватной мамой?

Я ничего не замечал. Работал днями и ночами, чтобы обеспечить нас, и что она делала по дому и для нашего ребенка, принимал, как должное. Ее забота и каждодневный труд просто не хотел замечать. Шел к своим поставленным целям и в один момент оступился. Даже не понял, как оплошал. Но сейчас я снова и снова оступался, но теперь без нее.

Усердно продолжал качать сына на руках, но тот старался повысить децибелы своего крика. Прикладываясь губами к его головке, понимаю, что у того жар. Тороплюсь на кухню и ищу градусник. Измеряю сыну температуру. Взволнованно нарезаю круги по замкнутому пространству. Где Миша мог простыть или подцепить вирус? Но я понимал, что все могло заключаться в том, что сам разлучил его с матерью.

— Я сейчас позвоню твоей маме и привезу ее к тебе. Сынок, только не волнуйся.

Набираю по памяти ее номер. Сонный голосом она отвечает мне. Хм, даже трубку взяла. Очень кратко объясняю ей ситуацию.

У Миши поднялась температура до тридцати восьми и пяти. Как помочь снять ему жар? Достал домашнюю аптечку. Начал в ней копаться, пока не вошла в дом встревоженная Наташа. Ее растрепанные волосы обрамляли бледное личико. Она мне показалась