нашло меня быстро, обрушиваясь волна за волной. Резкий рык на моей шее, то, как эти руки вцепились в меня, удерживая на месте, сказали мне, что я нашла освобождение не одна. Я также не была одинока, когда оказалась на боку, и мой рот захватил тот, кто держал меня сзади, удерживая мою ногу, перекинутую через его бедро, в то время как тот, кто прижимался к моей груди, брал меня настойчиво, безжалостно, и я снова упала за эту грань. Я могла бы иметь их обоих внутри себя сегодня ночью, не сразу, а в разное время. Это мог быть только один из них, который двигался во мне, но я знала, кто перевернул меня на спину, на чьих коленях я лежала, когда темная головка и злой рот оказались между моих бедер, облизывая и мучая, пробуя и дразня, пока я не распалась на части. Пока я не почувствовала горячие брызги на своей пояснице, освобождение, вызванное моими бешеными движениями, когда меня пожирали.

— Медовая роса, — пробормотал Кастил, поднимая голову, когда я полностью обмякла.

Я даже не помню, как оказалась в объятиях Кастила и как мы втроем оказались спутанными, вялыми и обессиленными под мерцающими нитями. Но мы оставались там, пока те нити не исчезли вокруг нас и не проникли в нашу плоть, соединенные нашими сущностями, нашими дыханиями и нашими телами — с этого момента и до наших последних вздохов.

ГЛАВА 45

Наша кожа медленно остывала, пока мы лежали на травянистом берегу реки, наши тела купались в лунном свете. Мы все еще были прижаты друг к другу, ноги и руки переплетены, и меня, как всегда, тянуло к Кастилу. Моя щека лежала на его груди, а щека Киерана — на его плече.

Сердцем и грудью, где тихонько гудел эфир, я знала, что Присоединение сработало. Вот чем были все эти серебристые, сверкающие нити, соединяющие нас вместе отныне и до конца.

Никто из нас не разговаривал, пока птицы тихонько трещали друг с другом высоко над нами в зарослях глициний. Это была не неловкая тишина, а скорее комфортная, удовлетворенная тишина, когда сердце Кастила стабильно билось под моей щекой, а сердце Киерана — в верхней части спины.

И пока я лежала, окруженная их теплом, с каждым вдохом вдыхая их земные и сочные ароматы, я искала хоть намек на стыд или сожаление о том, что именно я привела нас троих к этой черте, а затем танцевала прямо над ней, позволяя Присоединению стать чем-то бесконечно большим. В те спокойные, тихие моменты, когда я начала понимать, что наши сердца бьются в тандеме, а дыхание совпадает по ритму, не было ни капли стыда. Ни от одного из них не исходило ни сожаления, ни растерянности. Я ощущала лишь мягкость и воздушность.

Покой.

Я чувствовала их покой.

И свой.

И я не знала, должна ли я чувствовать конфликт из-за того, что мы разделили… на самом деле, я чувствовала. Тогда меня поразило, что я не должна была ничего чувствовать. Не имело значения, что бы я думала или чувствовала год назад. Все, что имело значение, это то, что я чувствовала сейчас. То, что чувствовали мы. И это было что-то хорошее. Правильное. Спокойное.

Прекрасное.

Кастил слегка подвинулся, повернув голову ко мне. На моих губах заиграла улыбка, когда я почувствовала, как его рот коснулся макушки моей головы. Его одна рука была переплетена с моей и лежала чуть ниже его груди. Глупая маленькая часть меня даже хотела, чтобы мы остались здесь, на берегу реки, под глициниями, оставаясь в этом кусочке королевства, который мы каким-то образом вырезали для себя и который теперь принадлежал нам.

Но мы не могли. Мир ждал всего в нескольких футах от нас, и там ждало все то, о чем я не позволяла себе думать раньше.

Киеран пошевелился, убирая руку из-под Кастила и меня, и тут я вспомнила. Я обернулась.

— Метка на твоей руке?

Сделав паузу, Киеран поднял левую руку.

— Она исчезла, — прошептал он, переворачивая руку, когда в моем горле собралось пузырчатое, сахарное удивление.

Когда я смотрела на его неповрежденную кожу, меня охватило чувство облегчения.

— Как думаешь, это значит, что Присоединение сняло проклятие?

— Я не знаю, — сказал Кастил, его голос был густым. — Не думаю, что мы узнаем, пока Избет не попытается расторгнуть сделку и не откажется снять проклятие.

— А это значит, что нам все еще нужно привезти ей Малека. — Я перевела взгляд на Киерана.

Он кивнул.

— Я знаю, что ты не хочешь ждать и смотреть, — сказал он, и он был прав. — Но я думаю, это значит, что мы должны продолжать, как запланировали.

— Просто чтобы убедиться. — Я прикусила нижнюю губу, откинув голову на грудь Кастила. Я знала, что Присоединение сработало. Мы все видели серебряные нити. Метка на коже Киерана исчезла, но никто не знал, может ли Присоединение противостоять силе Первородного проклятия. — Кто-нибудь из вас чувствует себя по-другому?

Кастил прочистил горло.

— Я почувствовал… покалывание.

Мои брови сошлись.

— Не уверена, серьезный ли это ответ или ты просто ведешь себя неприлично.

— Когда я не вел себя непристойно? — с усмешкой спросил Кастил.

— Это хорошая мысль, — сказал Киеран, положив руку мне на плечо. — Но я думаю, что это тот редкий случай, когда он был лишь слегка неприличен. Потому что я знаю, о чем он говорит. Я тоже чувствовал… покалывание. По всему телу.

— Когда вокруг нас обвились нити, — добавил Кастил, повернув голову к моей. — Я чувствовал это внутри себя. Тепло. — Он сделал паузу. — Покалывание.

Я усмехнулась.

— А как сейчас?

— Нормально, — ответил Киеран.

Большой палец Кастила прошелся по верхней части моей руки.

— Неприлично.

— Значит, ничем не отличается? — предположила я.

— Нет.

Рука Киерана соскользнула с моего плеча, когда он сел еще выше, остановившись, чтобы поцеловать то место, где была его рука, прежде чем подняться. Сладость этого действия затронула мое сердце. Я приподняла щеку, чтобы увидеть, как он идет к реке.

— Что он делает?

Рука Кастила поднялась и обвилась вокруг моих плеч, восполняя недостаток тепла, который я ощущала из-за отсутствия Киерана.

— Думаю, он собирается искупаться.

Мои глаза расширились, когда Киеран сделал именно это. Пошел прямо в бурлящую воду и нырнул под нее, всплыв через несколько секунд.

— Эта вода должна быть такой холодной.

— Все не так уж плохо. — Киеран посмотрел через плечо на нас, глядя, как сверкающая вода стекает по его шее и спине. — Вам двоим стоит попробовать.

Я