Долгое время Синатра присутствовал для меня только звуком своего чарующего голоса, потом я увидел его обворожительную (ретушированную) фотографию на пластинке. А начав новую жизнь в США, я оказался завален его песнями, фотографиями, фильмами с ним и о нём, а также живыми представлениями, пока Синатра не умер в 1998 году в возрасте 82 лет, что вовсе не мало для табачно-спиртного образа жизни, который он вёл. Можно полагать, что огромное количество красивых женщин, которых он осеменил, компенсировало пагубное влияние этих дурных привычек.

Мне всегда хотелось узнать о жизни этого великого певца, а резкое усиление интереса к биографии Синатры у меня возникло после прочтения книги о Джоне Кеннеди, в которой упоминается, что Синатра поставлял ему красивых женщин (см. с. 542 наст. изд.).

Примеряясь, какую биографию читать, я вспомнил о Kitty Kelley, толковой и милой специалистке по бесцеремонным биографиям, интервью с которой я недавно видел. Таким образом, определился источник, из которого я мог испить информацию для удовлетворения своей жажды знаний.

Kitty Kelley знаменита своими биографическими книгами, смелостью подхода ко всем сторонам жизни объекта своего исследования и доскональным изучением и документированием каждого факта, который она использует в биографии. Поэтому в книге о Синатре приведён подробный перечень людей и интервью с ними, воспоминаний и других источников, из которых автор черпала нужные сведения. В книге нет лирических размышлений и досужих домыслов автора, а идёт хронологически точное и фактически детальное изложение жизненных этапов, событий и случаев из жизни Синатры со слов людей, кто его хорошо знал, и документов, которые говорят сами за себя.

Так что достоверность и объективность книги не вызывает сомнений, потому как тщательность документирования приведённых фактов возводит её в ранг научной биографии.

Kitty Kelley многократно пыталась добиться интервью у самого Синатры, но он не отвечал на её запросы. А 21 сентября 1983 года, узнав о подготовке к печати его биографии, Синатра подал в суд на Kitty Kelley с требованием наложить запрет на написание его биографии и взыскать два миллиона за писание биографии без его одобрения.

Будь это кто другой, суд не принял бы к рассмотрению такой иск как очевидное сумасбродство – в США с давних времён застолблена свобода слова и любой может писать о каждом. Но Синатра был на особом счету, и его иск лежал в суде без движения целый год, пока Синатра сам не отозвал его обратно, когда наконец уразумел, что живёт не в СССР. Синатра испугался, когда на защиту Китти поднялись все писатели и разумные интеллектуалы Америки и возмутились самой попыткой требовать запрет на свободу слова. И Синатра понял, что суд просто выйдет ему боком и пострадает его тщательно созданный к тому времени образ гуманитария и филантропа.

* * *

Синатра в кино и в песнопениях представляется нагловатым очаровашкой, напичканным самолюбующейся самоуверенностью, но я был склонен прощать великолепному певцу какие-либо внешние шероховатости.

Я также обратил внимание, что у Синатры при пении возникала частая конвульсия рта, а точнее – нижней губы, что меня всегда зрительно коробило. «Неужели, – думал я, – он не замечает? А если не замечает, то почему ему друзья-приятели не подсказали?»

Но, прочтя его биографию, я понял, что вряд ли кто-либо осмелился бы Синатре на это указать – его реакция на любую критику была убийственной.

А сам он, влюблённый в себя, считал, наверно, этот тик умилительным. Тик же этот всякий раз перечёркивает нежные, мягкие и чуткие мелодии и слова песни, которую Синатра исполняет. Тик – это известная коррекция того, что неискренне или лживо говоришь. Или в данном случае – поёшь.

* * *

В английском языке есть слово bully, которое не имеет однословного эквивалента в русском языке. Оно означает хулигана или бандита, который нагло терроризирует людей слабее себя. Такое существо описывается в поговорке:

Молодец против овец, а против молодца – сам овца.

Синатра и являлся bully, наглым хулиганом, а нередко и бандитом, но с существенной добавкой – способностью петь, очаровывая и зачаровывая. Получается, что злодей и гений прекрасно сосуществовали в одном человеке вопреки торжественному отрицанию возможности такого явления, отрицанию, родившемуся из шутки Пушкина и вскоре ставшему назойливым романтическим балагурством.

Но справедливо ли с бухты-барахты взять и назвать Фрэнка Синатру злодеем (или гением)? Что ж, судите сами.

Лиха беда – начало

Фрэнк Синатра был единственным сыном безграмотного, неудачливого и молчаливого боксёра, которого «нокаутировала» и оседлала энергичная красотка Долли, – это она заправляла всем в семье, и её решения определяли жизнь мужа и сына, а также многих знакомых и соседей. Мать Фрэнка прославилась своей бесцеремонной напористостью во всём, а также производством тайных абортов, за что её не раз арестовывали, она представала перед судом, но всегда отбрыкивалась и избегала тюрьмы. Это ей удавалось из-за её политических связей – она обеспечивала голоса на выборах местных демократических лидеров.

Маленького Фрэнка мать одевала как девочку.

За левым ухом у Фрэнка появился пожизненный шрам в результате операции, и произошла частичная потеря слуха в левом ухе. Но на музыкальную судьбу Фрэнка это не повлияло (или повлияло?).

В 12 лет – острый аппендицит, после которого мальчик остался живчиком – тощеньким живчиком, – уж это точно повлияло на его судьбу.

Не обладая ни особыми способностями, ни физической привлекательностью, Фрэнк покупал себе друзей. У него всегда были деньги, которыми снабжала его мать, и он предлагал деньги каждому мальчику, кто согласится быть его другом. Так как жили Синатры в бедном районе, то желающих дружить с Фрэнком было немало – он разгуливал богачом среди своих сверстников.

Фрэнк не мог и не умел драться – был слишком щуплый, но всегда лез на рожон, и защищал его купленный друг-бугай.

Другой купленный друг сделал за него модель самолёта, которая заняла первое место в соревнованиях, и Фрэнк прибежал к матери с самолётом и хвастался победой, считая её своей.

Фрэнка выгнали из школы за плохое поведение. Так он и остался без школьного аттестата – но уж это точно никак не повлияло на его музыкальную судьбу – в конце жизни эта школа всё равно была вынуждена выдать ему почётный диплом – уж слишком этот хулиган стал знаменит и богат, а победителей не судят, если для того, чтобы привлечь к суду не нашлось улик.

Мать уговорила Фрэнкова крёстного отца, работавшего в местной газете, устроить сына на работу. Тот послал его на побегушки. Фрэнк вяло тянул лямку. Но тут спортивный корреспондент газеты погиб в автоаварии. На следующий день после его гибели Фрэнк пошёл и сел за письменный стол покойного – с намерением прибрать к рукам освободившееся место. Причём Фрэнк всем стал говорить, что он – новый спортивный корреспондент.

Крёстный отец вызвал Фрэнка к себе и отчитал: «Как ты посмел самовольничать? Пришёл бы сначала ко мне и попросил эту должность – а теперь начальство приказало мне тебя за это уволить». Тут Фрэнк разразился такими оскорблениями и ругательствами, каких: его бедный крёстный никогда не слышал в своей жизни.