В самом начале труда Аппиан дает очерк гражданских войн, несомненно лежащий в основе их современной концепции. Эти войны — борьба между сенатом и народом, аристократией и популярами, начавшаяся еще на заре истории республики (Ibid., I, 1) и получившая «второе дыхание» после Гракхов (Ibid., I, 2). Постепенно борьба партий на форуме перешла в настоящую гражданскую войну, пока диктатором не стал Сулла, лидер оптиматов, захвативший единоличную власть и на время установивший порядок в государстве (Ibid., I, 3). После Суллы борьба возобновилась, и теперь победу одержал Цезарь. Победив Помпея, он стал пожизненным диктатором и снова объединил государство. Аппиан, вероятно, впервые сопоставляет двух диктаторов именно в конструктивном плане: с одной стороны, Сулла и Цезарь были лидерами разных партий, оптиматов и популяров, но с другой — Аппиан, все больше и больше сводящий борьбу партий к борьбе личностей, наделяет диктатуры Суллы и Цезаря близостью задач (Ibid., I, 4). К цицероновской идее «двух тиранов» прибавилась ставшая очень популярной аппиановская (а, возможно, еще и ливиева) идея двух правителей, стабилизировавших и реформировавших республику.

Аппиан и Плутарх — наши основные источники по истории 100–60 гг. времени детских, юных и молодых лет Цезаря, предшествующих его выходу на политическую арену. Оба автора как бы дополняют друг друга. Плутарх в биографиях дает яркие образы протагонистов этих событий, Мария и Суллы, а также — Лукулла, Сертория, Помпея, Красса и представляет полные и красочные обзоры внешних войн: войн с Митридатом (Plut. Sulla, 11–24; Luc, 7–37), парфянского похода Красса (Plut. Crass, 17–34), «пиратской войны» Помпея (Plut. Pomp., 24–28) и его восточного похода (Ibid., 31–43). Аппиан, вероятно, посвятивший этим событиям другие труды, напротив, уделяет основное внимание внутриполитической борьбе и собственно гражданским войнам[94]. Ему принадлежит самый большой по объему и значению обзор истории Союзнической войны (Арр. B.C., I, 35–54), военных действий в 87 г. (Арр. B.C., I, 65–70) и гражданской войны 83–82 гг. (Ibid., I, 77–95), относительно которых Плутарх ограничивается лишь отдельными упоминаниями в биографиях Мария и Суллы. Некоторые данные двух авторов дублируют, дополняют, а иногда и противоречат друг другу: движение Апулея Сатурнина, выступление Сульпиция Руфа, диктатура и реформы Суллы, восстание Спартака, заговор Катилины.

Также как и Плутарх, Аппиан приводит немало невыигрышных деталей именно там, где речь идет о событиях 63–59 гг. Так, он подозревает Цезаря в связях с катилинариями (Арр. B.C., II, б)[95], пишет о его огромных долгах и помощи Красса (II, 8), показывает ловкие интриги Цезаря в период консульства, описывает драки на форуме и дело Веттия (II, 10–11), сообщает о сделке с Клодием (И. 14). Тем не менее, Аппиан несколько меняет свою позицию, когда речь идет о развязывании гражданской войны. Он считает, что к диктатуре стремился не только Цезарь, но и Помпей, который специально поддерживал в обществе состояние анархии (II, 20) и использовал для этого дело Милона (II, 23). С 52 г. Помпей начинает постепенно раскручивать антицезарианскую кампанию, но с 51 г. Цезарь также готовится к силовому варианту, пока еще поддерживая мирное равновесие при помощи взяток и других аналогичных действий (II, 25–27). Подробно описывая выступления Куриона, Аппиан подчеркивает, что-болыпая часть сената и большинство населения предпочитало разоружение обоих полководцев (II, 28–30), однако войну развязали обе стороны — Помпей начал набор войск, а Цезарь перешел Рубикон (II, 32–33). «Теория обоюдной вины», которую также разделяли Плутарх и Дион Кассий, приходит на смену взаимным обвинениям.

В рассказе Аппиана о гражданской войне встречается ряд особенностей, которые уже были отмечены у Веллея Патеркула, Флора и Плутарха. Так, центральное место в описании событий гражданской войны занимает рассказ о кампании 48 г. в Греции в битве при Фарсале. Остальные события 49–48 гг. описаны достаточно кратко: это италийская кампания (II, 36–40), военные действия в Испании в 49 г. (II, 42–43), поражение Куриона в Африке (II, 44–46), неудача Гая Антония в Иллирике (II, 47–48) и мятеж легионов Цезаря (Ibid.).

Несколько более подробно Аппиан пишет о последних годах войны. Он подробно рассказывает о гибели Помпея (рассказ, как и все вышеупомянутые разделы в основном совпадает с рассказом Цезаря) (II, 83–86) и его преследовании Цезарем (II, 88–89). Собственно войне в Александрии посвящена всего лишь одна глава (II, 90), причем, половина ее содержит описание плавания Цезаря и Клеопатры по Нилу. 4 главы содержат рассказ о войне с Фарнаком (II, 91–95), 6 глав — о войне в Африке (II, 96–101)иЗ-о войне в Испании (II, 103–105). Расхождений с Цезарем практически нет, а дополнения связаны с занимающими достаточно большое место романтическими деталями: плавание с Клеопатрой по Нилу (II, 90), некоторые подробности переговоров с Фарнаком (II, 91), рассказ о мятеже легионов (II, 93) и, наконец, описание гибели Катона, которому посвящено около половины «африканского» рассказа. Можно сказать, что, по большому счету, Аппиан следует рассказу Цезаря, иногда путая отдельные детали и, подобно Плутарху, добавляя романтические подробности.

Те же закономерности можно обнаружить на примере центрального эпизода, кампании в Греции. В этой части появляются несколько речей (Арр. B.C., II, 50–61, 55, 73–74), а основная часть кампании и особенно — события военных действий при Диррахии, излагаются также в соответствии с рассказом Цезаря (II, 49–67). Впрочем, центром повествования, несомненно, является сражение при Фарсале, представленное как грандиозная «битва народов» (II, 70–83). Красочно описывая ход сражения, Аппиан долго рассуждает о противоестественности этой бессмысленной и беззаконной войны. Как и для Плутарха, в центре событий находится борьба двух великих полководцев, Цезаря и Помпея, однако на заднем плане все же присутствует концепция партийной борьбы. Теперь обе партии, «сенатская» и «народная» выступают как носители единоличной власти.

Рассказ о реформах Цезаря, его диктатуре и последних днях жизни весьма близок к рассказу Плутарха. Особое внимание Аппиан обращает на почести, оказываемые Цезарю, и протестах общества (центральной сценой является подробно описываемый эпизод с Луперкалиями) (II, 106–109), а также — на грандиозные планы диктатора (II, 110), хотя, естественно главной частью этого раздела служит обстоятельный рассказ о заговоре и убийстве (II, 111–118). Отношение Аппиана сугубо негативное. Это «злодеяние, совершенное в священном месте и над особой священной и неприкосновенной» (II, 118). Цезарь принес Риму огромную пользу, а его убийство, напротив, привело к новой эскалации бессмысленных и жестоких войн и бедствий (III, 1).

Тема Цезаря завершается сопоставлением Цезаря и Александра. «Счастливейший человек во всех отношениях, гениальный, широкого размаха, справедливо сопоставляемый с Александром. Оба были весьма честолюбивы, воинственны, быстры в проведении своих решений, отважны в опасностях, не щадили своего здоровья и не столько полагались на стратегию, сколько на решимость и счастье» (II, 149). Сопоставление достаточно разнопланово. Поход Александра и его сражения сопоставляются с войнами Цезаря, а сами Цезарь и Александр считаются лучшими и непобедимыми полководцами (II, 150). Оба были невероятно любимы солдатами, отличались красотой внешности и происхождением. «Будучи крайне честолюбивыми в борьбе с упорствующими противниками, они быстро мирились и прощали пленных, а после прощения проявляли себя как благодетели, стремились лишь к одной цели — одержать победу» (Ibid., II, 151). Оба не были суеверны и проявляли интерес к наукам. Наконец, Аппиан обнаруживает интересную параллель в судьбе их врагов. «С Цезарем случилось, что никто из участников покушения на него не спасся бегством, и все они были наказаны сыном его, точно также как Александром были наказаны убийцы Филиппа» (Ibid., II, 154).