Евгения Альбац, журналистка

21 декабря 1993 года пресс-служба Президента России распространила указ Ельцина об очередном (четвертом или пятом) за последние два года реформировании системы органов государственной безопасности страны. Министерство безопасности было ликвидировано. Создавалась новая российская спецслужба — Федеральная служба контрразведки (ФСК) РФ.

Все это произошло весьма неожиданно и не только для руководства Министерства безопасности. Глава правительства России Черномырдин узнал о решении Президента из средств массовой информации. В телефонном разговоре интересовался у меня: «Что произошло? Что случилось?», ведь МБ входило в состав правительства. Ликвидация Министерства безопасности, по существу, являлась единоличным решением Ельцина, продиктованным определенным политическим заказом и давлением на него со стороны демократического окружения. Указ Президента представлял собой наглядный пример того, как по надуманным мотивам одним росчерком пера устранялись дееспособные и создавались подчиненные и угодные одному человеку структуры государственной власти.

Преамбула указа при юридическом толковании была необычна для практики законодательной деятельности. Аргументы о создании новой спецслужбы — ФСК, призванной защищать коренные интересы российского государства, больше напоминали пропагандистскую прокламацию революционных времен. В указе отмечалось, что «система органов ВЧК — ОГПУ — НКВД — НКГБ — МГБ — КГБ — МБ оказалась нереформируемой. Предпринимаемые в последние годы попытки реорганизации носили в основном внешний, косметический характер. К настоящему времени стратегическая концепция обеспечения государственной безопасности Российской Федерации у Министерства безопасности отсутствует. Контрразведывательная работа ослаблена. Система политического сыска законсервирована и легко может быть воссоздана. На фоне происходящих в России демократических конституционных преобразований существующая система обеспечения безопасности Российской Федерации изжила себя, неэффективна, обременительна для государственного бюджета, является сдерживающим фактором проведения политических и экономических реформ». «С целью образования надежной системы государственной безопасности, — диктовал далее указ, — упразднить Министерство безопасности и создать Федеральную службу контрразведки Российской Федерации».

В указе было обозначено: назначить Н. М. Голушко директором Федеральной службы контрразведки Российской Федерации. Со мной о таком назначении предварительно никто не переговорил, не намекнул, даже Президент страны, с которым предстояло и дальше работать вместе, ибо ФСК стала подчиняться непосредственно ему.

Сотрудники Министерства безопасности Российской Федерации и подведомственных ему органов и организаций переводились в положение временно проходящих службу в Федеральной службе контрразведки до прохождения ими аттестации, необходимой для зачисления в штаты ФСК.

Указ носил сугубо формальный характер, в нем отсутствовали указания на принципиальные задачи новой спецслужбы, содержались многие позиции, с которыми трудно было согласиться, например: «…попытки реорганизации органов государственной безопасности носили в основном внешний, косметический характер» или «система безопасности сдерживала проведение политических и экономических реформ». Неужели органы безопасности в какой-либо стране действительно могли сдерживать политические и экономические реформы?

Образованное в январе 1992 года Министерство безопасности довольно эффективно функционировало как структура (система) органов безопасности Российского суверенного государства. Некоторые задачи, принципы и методы работы, которые были присущи советским органам государственной безопасности, отошли в прошлое, а утверждаемые новые стали формироваться из современных и демократических реалий жизни. Мне представляется, что в этот судьбоносный период исторического развития для России, как и для любого другого государства, были важны исключительная взвешенность, четкость и выверенность в постановке задач для спецслужб страны в целях надежной защиты национальных интересов и достижения стабильности в растревоженном, как улей, обществе. К этому времени уже работал закон от 8 июля 1992 года «О федеральных органах государственной безопасности». Этот фундаментальный закон был принят и начал действовать всего лишь через полгода после образования МБ, не в пример советскому закону об органах госбезопасности от мая 1991 года, разработка которого затянулась на несколько лет. Поэтому несправедливо было утверждать, что реформа органов государственной безопасности носила «косметический» характер, прежде всего потому, что проводилась на основе и во исполнение закона, принятого Верховным советом.

«К настоящему времени стратегическая концепция обеспечения государственной безопасности Российской Федерации отсутствует», — утверждает указ Президента. По поводу стратегической концепции обеспечения государственной безопасности страны мне хотелось бы отметить следующее: выработка таких глобальных для существования государства доктрин является обязанностью всех действующих высших органов законодательной и исполнительной власти страны. Поэтому делать упрек и выдвигать отсутствие концепции в качестве повода для ликвидации Министерства безопасности было совершенно необоснованно. Тем более что в рамках Совета безопасности в этот период проводилась активная работа по разработке концептуальных доктрин по многим вопросам государственной, военной, экологической и иной безопасности страны. В подтверждение сказанному хочу заметить, что стратегическая концепция национальной безопасности РФ, в отсутствие которой нас упрекали, была подготовлена только через четыре года и утверждена в декабре 1997 года.

Любой гражданин нашей страны сумеет сделать вывод из приведенной выше картины: может ли очередное реформирование спецслужбы, призванной нести ответственность за безопасность государства, являться благом для общества в такое смутное время?

В стране в этот период продолжалась шоковая терапия, появились миллионы бедных и безработных; не было государственной устойчивости, расцветала суверенизация и бесконтрольность на национальных окраинах; велась варварская приватизация, растаскивание и разворовывание народного достояния. Во многих министерствах в открытую пыталась действовать агентура иностранных государств, в коридорах власти разгуливали сотни зарубежных и своих родных консультантов и советников, подпадавших под скандальную категорию «агентов влияния». В ходе бездумного реформирования из органов государственной безопасности были выброшены сотни профессионалов, честно служивших закону и народу и не желавших работать на предательскую, по сути, политическую элиту или зависеть от изменчивого настроения расплодившихся государственных паханов. Из сознания сотрудников органов госбезопасности сознательно пытались устранить понятие «главного противника», а слово «чекист» заменить презрительным понятием «чекизм».

Не погрешу истиной, если скажу, что в этот период, несмотря ни на что, в подразделениях центрального аппарата министерства и его органах на местах осуществлялся реальный поиск современных подходов, практических форм и методов работы в выполнении задач по обеспечению безопасности страны. Мыслящие сотрудники понимали, в сколь сложном положении находилась Россия после разрушения Советского Союза.