В глазах Регала отразился триумф. Потом его сменило подозрение.

– А если, герцог Браунди, мои доказательства не удовлетворят вас?

– Тогда Фитц Чивэл останется в живых, – спокойно заявил Браунди. – И вы передадите ему управление Баккипом и его вооруженными силами.

И все три прибрежных герцога посмотрели на Регала.

– Это измена и предательство! – прошипел он.

Рука Шемши дернулась к мечу. Келвар покраснел, но ничего не сказал. Напряженность в шеренге солдат достигла предела. Только Браунди оставался неподвижным.

– Мой лорд, у вас есть еще обвинения? – спросил он. – Но мы снова потребуем, чтобы они были доказаны. Вашу коронацию придется отложить.

Мгновение все сверлили друг друга глазами, потом Регал заговорил, сбавив тон:

– Я сказал не подумав, мои герцоги. Это тяжелое время для меня. Внезапная смерть моего отца, моего брата, исчезновение нашей королевы... право же, этого достаточно, чтобы любой человек мог сделать поспешные заключения. Я... Очень хорошо. Я подчинюсь... условиям, которые вы ставите передо мной. Я докажу, что Фитц Чивэл наделен Уитом, или освобожу его. Это вас удовлетворит?

– Нет, мой будущий король, – тихо возразил Браунди. – Это не те условия, о которых мы говорили. Если Фитц Чивэл невиновен, он останется командовать Баккипом. Если вы докажете его виновность, правителем станет Брайт.

– А смерть Джастина и Сирен, ценных членов группы Скилла? Мы знаем, что эти обвинения мы можем предъявить ему. Это он признает. – Взгляд, который Регал бросил на меня, должен был убить меня на месте. Как глубоко он сожалел, наверное, что обвинил меня в убийстве Шрюда. Если бы Регал не одобрял дикие высказывания Волзеда, он мог бы потребовать, чтобы меня утопили за убийство Джастина. Все бы засвидетельствовали, что это было делом моих рук. По странной иронии судьбы, именно его попытки очернить меня могли спасти меня от смерти.

– У вас будет возможность доказать, что он владеет Уитом и причастен к смерти вашего отца. Только за эти преступления вы сможете его повесить. Что до остального... Он утверждает, что двое ваших слуг были убийцами короля. Но если он не виновен, мы требуем признать, что те, кого он убил, должны были умереть.

– Это невыносимо, – выплюнул Регал.

– Мой лорд, таковы наши условия, – спокойно ответил Браунди.

– А что если я не соглашусь? – выпалил Регал. Браунди пожал плечами.

– Небеса чисты, мой лорд. Это погода для пиратов. Те из нас, кто живет на берегу, должны возвратиться в собственные замки. Без решения всего совета вы не можете короноваться и назначить человека, который управлял бы Баккипом в ваше отсутствие. Вам придется провести зиму в Баккипе, мой лорд, и вместе с нами противостоять пиратам.

– Вы загнали меня в угол своими жалкими законами только для того, чтобы я подчинился вашей воле. Король я вам или нет? – спросил Регал грубо.

– Вы не наш король, – твердо ответил Браунди. – Вы только наш будущий король. И, вполне вероятно, останетесь таковым, пока этот вопрос не будет разрешен.

Нетрудно было догадаться, как отнесся ко всему этому Регал.

– Что ж, хорошо, – сказал он невыразительно и слишком быстро. – Полагаю, я должен подчиниться этой... этим унизительным условиям. Помните, что это было ваше решение, а не мое. – Он повернулся и посмотрел на меня. Тогда я понял, что он не сдержит своего слова, понял, что умру в этом подвале. Это болезненное и внезапное осознание скорой смерти помутило мой взгляд и заставило меня покачнуться. Я почувствовал, что моя жизнь висит на волоске. Холод охватил меня.

– Тогда договорились, – сказал Браунди. Он снова взглянул на меня и нахмурился. Кое-что из того, что я чувствовал, видимо, отразилось на моем лице, потому что он быстро спросил: – Фитц Чивэл, с вами хорошо обращаются? Они кормят вас? – спрашивая, он расстегнул брошь на своем плече. Его плащ был сильно поношен, но соткан из чистой шерсти, так что когда герцог бросил его мне, тяжесть плаща заставила меня прислониться к стене. Я благодарно схватил плащ.

– Вода. Хлеб, – сказал я тихо и погладил теплую шерстяную ткань – Спасибо вам, – проговорил я еще тише.

– Многие и этого не имеют, – огрызнулся Регал. – Сейчас тяжелое время, – добавил он не к месту. Те, к кому он обращался, знали об этом гораздо лучше, чем он.

Браунди некоторое время смотрел на меня. Я не сказал ничего. Наконец герцог холодно спросил Регала:

– Разве у вас нет даже соломы, на которой он мог бы спать?

Регал ответил ему злобным взглядом. Браунди не испугался.

– Нам потребуются доказательства его вины, будущий король Регал. Только тогда мы согласимся на его казнь. А пока доказательств нет, вам придется хорошо содержать его.

– Дайте ему хотя бы походный рацион, – посоветовал Келвар. – Никто не упрекнет вас в том, что вы его перекармливаете. Он нам нужен живой. Его или повесят, или он будет командовать Баккипом.

Регал скрестил руки на груди и ничего не ответил. Я знал, что получу только воду и хлеб. Я был уверен, что он попытался бы отобрать у меня плащ Браунди, если бы не знал, что я буду за него драться. Дернув подбородком, Регал сделал стражникам знак запереть мою дверь. Когда посетители вышли и дверь захлопнулась, я бросился к решетке и схватился за прутья, чтобы посмотреть им вслед. Мне хотелось позвать их, вернуть, сказать им, что Регал не оставит меня в живых, что он найдет способ убить меня в темнице. Но я этого не сделал. И они бы мне не поверили. Они все еще не принимали Регала всерьез. Если бы они знали принца так же хорошо, как я, то поняли бы, что ничто в мире не может заставить его принять их условия. Он убьет меня. Я был полностью в его власти, и ничто не помешает ему покончить со мной. На деревянных ногах я отошел от двери и вернулся к своей скамье. Скорее рефлекторно я завернулся в плащ Браунди, но холод, сковавший меня сейчас, не могла прогнать никакая шерсть. Как волна прилива захлестывает прибрежную пещеру, так предчувствие близкой смерти внезапно наполнило меня. Снова я подумал, что могу потерять сознание. Я пытался выкинуть из головы мысли о том, как именно Регал убьет меня. Было так много способов. Я подозревал, что он попытается выбить из меня признание. Если бы у него было достаточно времени, он мог бы преуспеть в этом. От этой мысли мне стало нехорошо. Я пытался заставить себя отогнать ясное сознание того, что умру мучительно. Со странным облегчением я подумал, что могу обмануть его. В моем окровавленном рукаве все еще оставался крошечный пакетик с ядом, который я так давно приготовил для Волзеда. Если бы смерть от него была не такой ужасной, я бы принял яд тут же. Но когда я составлял его, то думал не о быстром и безболезненном конце, а о мучительных судорогах и долгой лихорадке. Позже, решил я, он может все же стать предпочтительней того, что уготовит мне Регал. Но сейчас в этом не было облегчения. Я лег на скамейку и как следует закутался в плащ Браунди. Я надеялся, что это не был единственный плащ герцога. Вероятно, это было последнее доброе дело, которое сделано для меня. Я не заснул. Я бежал, намеренно погружаясь в мир моего волка.